Выпуск № 8 (321) | 1965 - страница 22

выразительности. В частности, авторы используют такие сложные приемы, как политональность, монотематический принцип развития или, наоборот, сопоставление яркоконтрастных интонационных сфер.

Среди вокальных циклов выделяется шестичастный цикл Ю. Башинскаса «После бури» (текст А. Малдониса), рассказывающий о строительстве новой литовской деревни.

Первый романс — «Буря» — повествует о завершении войны, поднятого ею урагана. Драматическому характеру стихов здесь соответствуют действенное мотивное развитие, острые гармонические комплексы, насыщенная фортепианная фактура. Музыка точно следует за каждой «извилиной» текста.

Относительно сложный язык, казалось бы, должен способствовать трудности восприятия этого номера. Но композитор кладет в основу романса запоминающийся лейтмотив, который получает интенсивное развитие в партиях солиста и фортепиано, крепко цементируя драматургию целого.

Вторая часть — «Тишина» — запечатлевает характерный жизненный контраст. Тяжелые воспоминания недавнего прошлого, воспоминания об истязаниях и гибели советских людей, их мужестве в борьбе с врагом сменяются картинами просыпающегося дня и чарующей тишины колхозного сада. В видоизмененной репризе наступает окончательное просветление: свежие полнокровные народные интонации вносят оттенок пасторальности, имитация птичьего щебета напоминает весенний пейзаж.

Способность композитора к значительным музыкальным обобщениям особенно явственно сказалась в воплощении символически звучащего текста «О глубокой борозде». Примечательны слова из середины стихотворения: «Вздохнув, земля тихонько молвила: разве вам не ясно — корни еще остались...» Выразительность поэтического подтекста композитор углубляет «красноречивыми» музыкальными средствами: неустойчивым модулирующим ладогармоническим развитием, беспокойной, взволнованной фактурой. Характерно, что реприза в отличие от экспозиции мажорна. Здесь идея песни получает наиболее непосредственное и прямое выражение: люди вырвут из своей жизни последние остатки мешающих им «сорняков».

Башинскас подчеркивает аллегорический смысл стихов и в четвертом номере — «Ростки хорошего дерева». Эпический характер музыки, ее серьезный, веский тон очень созвучны мысли поэта о вечном круговороте жизни. Пятый номер, «В лучах солнца», — красочная зарисовка «улыбающейся» природы. Финал цикла — «Пробужденная земля» — вновь утверждает основную идею сочинения: на литовскую землю пришла долгожданная весна освобождения.

В цикле «После бури» композитор выступил как чуткий драматург. Форма частей неизменно обусловлена у него содержанием текста. Он обращается к монологу с кратким лаконичным лейтмотивом, к рондо, различным трехчастным структурам. Единой нитью скрепляет произведение хорошо продуманный, логичный тональный план.

Сочинение Башинскаса свидетельствует о профессиональном мастерстве автора, способного непосредственно и очень эмоционально воплощать образы окружающей действительности.

Три контрастных сонета А. Хургинаса, положенные в основу цикла Б. Горбульскиса, отражают иные стороны нашей жизни. В первом возникают картины сурового Балтийского моря, с его причудливыми песчаными берегами; во втором рассказывается о богатстве различных уголков нашей необъятной Родины, о дружбе народов, ее населяющих; в третьем рисуется образ вечного обновления природы.

Первый и третий сонеты построены в виде свободного монолога, средний написан в трехча-

Образы Литвы

стной форме с динамической репризой. Его конструкция наиболее логична, что объясняется, вероятно, определенностью идеи, заложенной в поэтическом тексте.

Начальное восьмистишие сонета составило экспозицию и среднюю часть. Далее следуют два стиха по три строки. На первой из них композитор строит сольный речитатив певца. Затем со вступления аккордов сопровождения торжественно начинается реприза (остальные пять строк): «Как хорошо быть детьми одной семьи и чувствовать, что в великом твоем доме каждый тебя товарищем называет и что все огни от Панеряй до далекой тундры тебе весело светят», — в этих словах квинтэссенция содержания сонета, да и всего цикла в целом.

Мелодика его гибка и разнообразна. Однако, вслушиваясь в эту музыку, легко обнаружить интонационную и ритмическую монотематичность. Опевая септиму например, композитор создает пять вариантов основного мотива.

«Три сонета» Горбульскиса безусловно представляют интерес для исполнителей; тем более непонятно, почему они редко звучат с эстрады.

Из циклов, появившихся несколько лет назад, заслуживают внимания «Волны» В. Лаурушаса на стихи Э. Межелайтиса и «Беспокойные птицы» Р. Жигайтиса на стихи Б. Мацкявичюса. О первом из них, о его тонких психологических зарисовках, выдержанных в пастельной манере, в журнале уже писали¹. Остановимся вкратце на втором.

Открывается цикл романсом «Орлы». Авторы воздают в нем хвалу героизму и отваге: в час опасности орлы не охраняют свои гнезда, а рвутся в бой, побеждают или погибают. Следующий номер — «На братской могиле». Композитор разделил его на несколько эпизодов: смерть воинов, похороны погибших, возвращение их товарищей, оставшихся в живых. Третий романс, «Детство», — лирическое повествование о прекрасной безмятежной поре человека.

Символичен финал цикла. В завершающих строках его: «Мы не птицы! Лишь птицы довольствуются достигнутой высотой» — будто слышится голос нашей романтической молодежи.

Примечательное качество музыки Жигайтиса — точно найденные звуковые образы, эквивалентные стихотворным². Всего несколько метких штрихов понадобилось композитору, чтобы передать основное настроение каждого из романсов. Так появилась речитативная манера в вокальной партии второго номера, активная ритмическая пульсация — в третьем, широкая напевная мелодика — в четвертом. Но наиболее яркая часть цикла — первая, «Орлы». Очень выразительна здесь партия солиста, которая вся словно сплетена из нескольких характерных мотивов декламационного характера. Приподнятому, порывистому настроению соответствует хорошо найденная фактура сопровождения — импульс постоянного стремительного движения.

Ныне литовские композиторы всячески стараются расширить образный строй вокальной музыки, что ведет за собой и жанровое ее обогащение. В качестве примера сошлемся на сатирические басни А. Бражинскаса и детские миниатюры А. Рекашюса.

В первом цикле чувствуется меткий, наблюдательный взгляд художника, «выхватывающий» характерные черточки быта, во втором — способность опоэтизировать будничные, казалось бы, приметы окружающей природы, образы лесных «жильцов», цветов и т. д.

Но композиторы не просто иллюстрируют картины жизни. Они стремятся высказать свое отношение к тем или иным явлениям и при этом избирают оригинальную форму высказывания: обличая отрицательное в остро аллегорической манере (Бражинскас) или воспевая прекрасное в образах свежих и несколько наивных, как того и требует детское восприятие (Рекашюс).

Эти сочинения можно назвать принципиальными удачами в данном жанре.

Цикл Бражинскаса написан для солиста-баритона и фортепиано. Композитор положил на музыку четыре известные басни С. Михалкова: «Бюрократ и Смерть», «Седой осел», «В знойный день» и «Жертвы моды». Он стремился передать в вокальной партии тончайшие интонации стихотворного текста, поэтому в ней господствует выразительный речитатив, иногда переходящий в мелодекламацию и даже декламацию. В сопровождении, насыщенном характеристичными изобразительными деталями, автор задумал запечатлеть происходящие сценки. Так, в первой басне¹ удачно передано ощущение бессмысленности потраченного времени, которое усугубляется парадоксальностью ситуации. (Смерть, как обыкновенный посетитель, вынуждена ожидать в приемной бюрократа, за коим она пришла.)

_________

¹ См., например: И. Свиридова. «Советская музыка» № 3, 1962.

² И потому я позволю себе не согласиться с Л. Гениной, высказавшей критические замечания в адрес цикла Жигайтиса (см. статью «Восхождение», «Советская музыка» № 3, 1964).

¹ Она публикуется в данном номере журнала.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Образы Литвы

Содержание