Выпуск № 8 (321) | 1965 - страница 66

Мне могут возразить, что не все можно сделать сразу, что не хватает средств, помещений, наконец, людей. Верные соображения. Но именно к заключительному «наконец» я и веду речь. Может быть, меня назовут идеалистом, но, по-моему, в Узбекистане сейчас нужно в первую очередь правильное понимание задач художественной политики, смысла музыкальной пропаганды, просвещения и соответственно (какой же это идеализм?!) правильное распределение тех огромных средств, которые отпускает государство на нужды культуры и искусства, в частности на музыку. Любви к ней (и уважения к музыкантам) в Узбекистане, наверное, не меньше, чем в другой любой республике. А вот существование всего того, что уместилось под рубрикой «зло», объясняется в первую очередь непониманием, попыткой руководить не зная дела, эстетической некультурностью¹. И еще зазнайством и самовлюбленностью, которые мешают иному директору прислушиваться к мнению специалистов.

В борьбе с такими недостатками может оказаться небесполезным опыт работы в других республиках. (Не только ведь в Ташкенте не хватает толковых, культурных руководителей в области искусства). Кое-где, к примеру, стали смелее выдвигать на ответственные должности членов Союза композиторов. Директор и художественный руководитель Большого театра в Москве — композитор М. Чулаки. В Вильнюсе — композитор В. Лаурушас. В Тбилиси — композитор А. Чимакадзе. (Кстати, в Грузии и министром культуры назначен композитор О. Тактакишвили.) В Ереване — композитор Э. Оганесян.

Конечно, сегодня еще рано говорить об окончательных художественных результатах этих сравнительно недавних назначений, но уж во всяком случае музыкальные театры занимаются своим делом².

Можно многое изменить к лучшему в музыкальной жизни республики, если везде (в том числе в Министерстве просвещения) на ответственных постах будут находиться люди, правильно понимающие, как нужно руководить искусством, что нуждается в пропаганде и поддержке с больших партийных позиций, умеющие найти основное звено в организации музыкально-эстетического воспитания.

...Съезд закончил свою работу. Казалось бы, и этим заметкам пора «пойти на коду»: вопросы, дебатировавшиеся на трибуне и в кулуарах, отражены, если что упущено или не так понято и истолковано, пусть скажут об этом читатели... Но случилось так, что одно «постсъездовское» и последнее по времени впечатление оказалось едва ли не самым сильным. Это — посещение оперного театра в Самарканде, куда по первоначальной программе и выезжать-то не предполагалось. Рождение самаркандского театра — романтическая повесть о чудесах, которые способны творить юношеский энтузиазм плюс заинтересованность общественности. Нужно очистить «строительную площадку» (то есть снести энное количество ветхих домишек)? Городской комитет партии вместе с горисполкомом переселяют их обитателей в новые жилища, а работа выполняется буквально всенародно: население города активно помогает строителям.

Нужно предоставить квартиры всем вновь приезжающим артистам? И эту проблему решили. Прямо на аэродроме, на вокзале вручались ключи от квартир первым энтузиастам-новоселам.

Начались репетиции. Сегодня они проходят в нормальных условиях, а тогда...

— Мы репетировали с хористами и оркестром прямо на строительной площадке, — рассказывали нам в театре. — Устраивались где придется. Как-то от искры автогенного аппарата (шла сварка конструкций) на одном из оркестрантов загорелся пиджак. А однажды было совсем смешно. Наш художественный руководитель и главный дирижер Мухтар Ашрафи вызвал оркестр и солистов на сводную репетицию. На сцене еще шли отделочные работы. Света было недостаточно. Ашрафи показывает вступление кому-то из артистов, стоящих в отдалении. Тот молчит. Дирижер еще раз показывает. Тот продолжает молчать. «Как вам не стыдно, неужели до сих пор партии не знаете?» И слышит в ответ: «Товарищ, да я маляр, а не певец. Тут мое рабочее место». И выносит ведерко...

_________

¹ Кстати, именно этим и объясняется та резкая критика, которой подвергают в Союзе композиторов деятельность некоторых музыкальных учреждений республики, о чем я уже упоминал.

² Чтобы избежать недоуменных вопросов читателей (а чем же вообще могут заниматься театры оперы и балета, если не пропагандой оперы и балета?), уточню: директор Театра им. Навои, выступая на съезде, приводил цифры, из которых явствовало, что театр организует каждый год огромное число неких «мероприятий» (оно значительно превосходит, например, число спектаклей национальных опер). Что же это за «мероприятия»? Оказывается, те самые выездные концерты солистов театра с унисонными ансамблями, о которых справедливо резко говорили Бабаев, Петросянц и другие. И после этого удивляются, что люди не ходят в оперу!

Нет, не для того, чтобы позабавить, пишу я об этом. Хочется сказать: мы читаем о подвигах строителей на Усть-Илиме, хлеборобов Алтая и Казахстана. А вот пример подъема культурной целины. Конечно, сила этого примера пока что не столько в художественных результатах (в искусстве на это уходят годы, порой десятилетия), а в человеческих взаимоотношениях — в особой дружеской спайке тех, кто создавал театр с самого-самого начала. Но пусть почаще так поднимается целина!

И пусть столь же перспективно решается проблема формирования труппы. Характерная примета: в самаркандском театре решительно преобладает молодежь со специальным высшим образованием. Это, разумеется, тоже лишь предпосылка подлинно высоких творческих свершений, но не плохая ведь предпосылка...

Видели мы три спектакля — оперы «Сердце поэта» Ашрафи, «Проделки Майсары» Юдакова и балет «Жизель» Адана. И убедились, что в театре сложился хороший коллектив артистов оркестра (дирижеры — Б. Баркан, Г. Туляганов). Этот коллектив, несомненно, развернет концертную деятельность: ему уже сегодня по плечу достаточно сложные партитуры. Пользуюсь случаем обратиться к нашим видным артистам-гастролерам — скрипачам, певцам и виолончелистам: приезжайте с концертами в Самарканд! Вы найдете там чутких, внимательных, творческих партнеров.

Кстати, оркестр недавно подготовил специальную симфоническую программу и успешно выступал с ней. Вообще коллектив, что называется, рвется к работе. И музыканты очень внимательны к критическим замечаниям; они буквально «с ходу» набирают опыт.

Хорошее впечатление оставил хор (руководители — Б. Камилов, Ю. Лейдяйкин). Видно, что он работает систематично, рационально, методически правильно. Во всяком случае хор уверенно держит строй, грамотно фразирует, звучит компактно. Нелегко порой коллективу: по воле режиссера ему часто приходится петь в глубине сцены, напрягаясь, чтобы преодолеть «звуковой барьер» оркестра. И не всегда интересно: хоровые мизансцены, как правило, статичны, драматургически мало оправданы. Хотелось бы, чтобы профессиональные возможности певцов использовались творчески.

Солисты оперы и балета. Среди них немало достойных этого высокого звания. Однако ровного ансамбля в театре пока нет. Разумеется, при тех сроках формирования труппы, в которые нужно было уложиться, иного и ждать не приходится. Но сейчас, вероятно, надо продолжить конкурс, добиваясь, чтобы в самаркандской опере каждый артист занял «свое место». Иначе нельзя: молодому театру сразу надо выработать «иммунитет» против элементов премьерства, нездоровой конкуренции, «семейственности» — всего того, что встречается в иных наших театрах. Даже академических.

Воздавая должное коллективу, нельзя не задуматься одновременно о его перспективах, прежде всего репертуарных. Сейчас руководство театра особенно стремится создать разносторонний национальный репертуар. В принципе с этим спорить не приходится. Предполагается постепенно ставить оперы классические — зарубежные и русские, Верди и Чайковского. Тоже бесспорно. Но опять-таки в принципе. А конкретно? Здесь уместно поговорить о том, как завоевать зрителя — «элексир молодости» любого художественного организма. В театре понимают: это трудно, и не скрывают, что публика и в Самарканде, и в окрестных районах совсем не подготовлена к восприятию оперы.

Наверное, поэтому артиста, который перед началом спектакля рассказывает, что такое опера, а перед каждым актом излагает его содержание (заведен в театре такой порядок), встречают и провожают аплодисментами, принимая за героя.

Кто из этих зрителей всерьез заинтересуется искусством и станет его просвещенным Ценителем? Наверное, многие. Но во всяком случае коллективу и его руководителям надо набраться терпения. Чудес не бывает, административные меры в данном случае бесполезны: даже если в театре всегда будет все хорошо, пройдет немало лет, прежде чем он обеспечит себе постоянную и многочисленную аудиторию¹.

Если же зритель мало подготовлен в музыкальном отношении, то тем более важно на первых порах предложить ему такой репертуар, который увлекал бы не только в чисто музыкальном, но и в драматургическом отношении, был бы психологически доступен и интересен. Словом, по материалу своему отвечал на запросы действительно самых широких масс слушателей. Такой материал есть. Это опера жанрово-комическая, жанрово-бытовая. И очень хорошо, что один из превосходных образцов такой оперы —

_________

¹ Неплохо бы в этой связи самаркандцам позаимствовать опыт у тартуского театра «Ванемуйне». У них трудностей было не меньше, а результаты тем не менее очень радостные. Не следует, разумеется, пытаться копировать творческие принципы организации труппы, формирования репертуара (чтобы делать так, как Ирд, надо быть Ирдом), но узнать их необходимо.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание