сиональную, но и общемузыкальную. Это сказалось, между прочим, в великолепном исполнении Усиодой прелюдий Д. Шостаковича и Маехаси — пьес из «Ромео и Джульетты» С. Прокофьева. Успеху скрипачек способствовала опытная пианистка Р. Черноброва.

Адел Эдиссон

Фестиваль английской музыки вызвал у ленинградцев столь же большой интерес, как и у москвичей. Из других зарубежных гостей назовем американскую певицу Адел Эдиссон. Ее концерт начался не совсем удачно; артистка была простужена, голос ей не всегда подчинялся и приходилось возмещать это отчасти утрированной декламацией. В результате несколько пострадали песни Шуберта. Но потом голос певицы окреп, и исполнение песен Вольфа, Дебюсси, Копленда, Айвза и особенно негритянских спиричуэле раскрыли нам мастера высокого класса. Не обладая выдающимися вокальными данными, Эдиссон поет, настолько глубоко проникаясь духом и стилем музыки и поэзии, что властно заставляет себя слушать и сопереживать. Особенно же пленяет она какой-то чисто национальной живостью и народным, добрым, немножко грустным, юмором. Московский пианист И. Файнфельд в чрезвычайно короткий срок овладел трудной программой и достойно выступил в ансамбле с талантливой певицей.

М. Бялик

Зарубежные гастролеры

Поэт виолончели

Имя Гаспара Кассадо сопровождает мою жизнь с раннего детства. Мой отец, у которого я учился игре на виолончели, часто и с огромным почтением говорил о нем. Позже, занимаясь уже в Московской консерватории, я выучил ряд пьес Кассадо-композитора. Имя его было для меня легендарным. Только в 1957 году, в Париже, в жюри конкурса им. Казальса, я впервые увидел «живого» Кассадо. С тех пор мы встречались с ним в разных частях света, в разных городах — Мехико, Милане, Токио и, наконец, в Москве, во время Второго Международного конкурса им. Чайковского. Кассадо всегда говорил мне о своей мечте — сыграть для наших, советских слушателей.

Наконец эта мечта сбылась: Гаспар Кассадо и его жена, Чиека Хара де Кассадо, дали два концерта (с разными программами) в Москве и Ленинграде. Я имел радость слышать оба эти концерта.

...Станиславский считал, что театр начинается с вешалки; про артиста-концертанта можно сказать, что концерт его начинается с выхода на эстраду. Я очень люблю Кассадо как человека, считаю для себя честью быть его другом и с радостью почувствовал, что после его выхода, его поклона и его улыбки весь зал готов был к восприятию искусства друга.

Какими же словами охарактеризовать вкратце мастерство таких артистов, как Гаспар Кассадо и Чиека Хара де Кассадо?

В игре их пленяет блестящее чувство ансамбля, выпуклость и рельефность всех деталей исполняемых произведений. Это действительно настоящий сонатный ансамбль.

Соната Мендельсона (№ 3, ре мажор, соч. 58), которая, к сожалению, редко звучит у нас с концертной эстрады, была исполнена с исключительным блеском. А как филигранно, с точным и ясным раскрытием замысла прозвучали Вариации Бетховена на тему из оперы Моцарта «Волшебная флейта»!

Соната фа мажор Брамса и щедрые «бисы», исполненные с блистательной чистотой, артистической яркостью и неподдельным темпераментом, все же оставили московскую публику «ненасытившейся». В Большом зале консерватории собралась в тот вечер целая «коллекция» виолончелистов и других музыкантов нашей страны. И все мы вместе с остальными слушателями восторженно приветствовали человека, который одним из первых виолончельных Колумбов прокладывал путь нашему инструменту на большую сольную эстраду.

С чувством глубокой благодарности восприняли все слушатели то, что Кассадо так искренне и по-товарищески почтил память нашего выдающегося виолончелиста Святослава Николаевича Кнушевицкого — исполнением вне программы «Элегии» Форе.

Концерт в Ленинграде включал исполнение Сонаты для виолончели и фортепиано Шо-

пена. На одном из первых шопеновских конкурсов в Варшаве юная японка Чиека Хара получила специальный приз за интерпретацию Шопена. Соната Шопена изобилует огромными техническими и ансамблевыми трудностями именно в фортепианной партии. Чиека Хара де Кассадо — как это могло удасться лишь немногим избранным пианистам — не просто «справилась» с фортепианной партией, а сделала из нее волнующую, глубокую поэму. Исключительное мастерство, игра без скованности, обычно свойственной пианистам при ансамблях с виолончелью, масштабное звучание, артистический размах, особенно в сонатах Мендельсона, Шопена, Брамса, оставили неизгладимое впечатление.

Что касается Сонаты Р. Штрауса, то я не только не слышал в своей жизни лучшего исполнения, чем в этом ансамбле, но и не представляю себе, как это можно сделать лучше.

Слушая эти концерты, мы, виолончелисты, не просто получили высокую радость, удовольствие, но и многому научились. Мы с нетерпением будем ждать следующего приезда к нам искренних друзей Чиеки Хары и Гаспара Кассадо.

Пример

Мстислав Ростропович

Гости из Турции

В СССР гостили композиторы Ульви Джемаль Эркин и Ахмед Аднан Сайгун, принадлежащие к числу наиболее выдающихся музыкальных деятелей Турции. Каждому из них уже довелось побывать в нашей стране (в середине 30-х гг.), однако нынешний их приезд знаменателен тем, что это первый официальный визит представителей турецкой композиторской общественности по приглашению Союза композиторов СССР.

Эркин (род. в 1906 г. в Стамбуле) получил сначала домашнее музыкальное образование (его мать играла на фортепиано, старший брат — на скрипке). Потом учился у известного в то время в Турции педагога Адинольфа. В 1925 г., в итоге конкурса, на котором Эркин занял первое место, Министерство национального просвещения направило его в Париж для совершенствования. Здесь он занимался у Филиппа Жана и Нуаель Гайона, окончил Парижскую консерваторию. Вернувшись в 1930 г. на родину, Эркин вел класс фортепиано в «Школе преподавателей музыки», после преобразования этой школы в консерваторию стал ее профессором, а в 1947–1961 гг.— директором. В 1955–1960 гг. Эркин руководил и оркестром Анкарской государственной оперы. В его репертуаре были произведения Верди, Бизе, Гуно, Пуччини, Делиба, оперы «Телефон» и «Медиум» Менотти. Долгое время Эркин дирижировал молодежным симфоническим оркестром Анкары, а также Оркестром президента республики. Авторские концерты Эркина под его управлением состоялись в Париже, Брюсселе, Мюнхене и других городах Западной Европы. Он написал две симфонии, Скрипичный и Фортепианный концерты, Рапсодию для оркестра, камерные, инструментальные и другие произведения.

Сайгун родился в 1907 году в Измире, в семье видного деятеля просвещения (его отец был одним из основателей Измирской национальной библиотеки, а затем в течение тридцати лет ее хранителем). Музыкальные занятия Сайгуна начались в колледже Иттихад-и-Теракки у опытного педагога Исмаила Зюхтю, который обучал учеников игре на различных инструментах и многоголосному хоровому пению. Потом Сайгун брал уроки фортепианной игры у Розати, у Тевфик-бея. Музыкально-творческое дарование проявилось у него уже в раннем возрасте. В 1928–1931 годах он учился в Париже у Венсана д'Энди по композиции, у Эжена Борреля — по гармонии и полифонии, у Субербьеля — в классе органа. В дальнейшем Сайгун — профессор «Нормальной музыкальной школы» в Анкаре, затем Стамбульской консерватории, а с 1947 года ведет курс композиции в Анкарской консерватории.

Среди многочисленных сочинений Сайгуна три симфонии, несколько оркестровых сюит, лирическая музыкальная драма «Карем», два струнных квартета, Соната и другие фортепианные пьесы, крупные хоровые партитуры (в том числе оратория «Юнус Эмре», исполненная в свое время не только в Турции, но и в Париже), а также большое количество вокальных

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка