Исторический опыт трех десятилетий, прошедших с тех пор, как были написаны эти слова, по-новому освещает позицию Кодая. Не мог не знать Золтан Кодай, музыкальный деятель Венгерской Советской Республики, прекрасно видевший социальное расслоение в венгерской музыке, что эта непримиримость двух культур раскрывает классовые, социальные противоречия, что противоположность двух культур означает антагонизм между угнетателями и угнетенными, что лозунг «органическая, единая венгерская культура» фактически означает требование бесклассового общества. И «О песне Аргируша» не только научное открытие. Ведь в ней по существу утверждалось, что настоящим хранителем культурного наследства нации является народ, что нация — это народ. И эта мысль, провозглашенная Кодаем в тягчайшие годы хортистскюй диктатуры, ставит его в один ряд с такими выдающимися художниками-гуманистами, как Эндре Ади, Жигмонд Мориц, Аттила Йожеф.

Новые произведения венгерских композиторов¹

На заключительном концерте прошлого сезона оркестр Филармонического общества под управлением Яноша Ференчика впервые в Венгрии исполнил Симфонию до мажор Золтана Кодая, законченную композитором в 1961 году после длительного творческого молчания. Критик Ф. Бониш пишет об этом произведении: «Симфония трехчастная; ее тональность до мажор носит символический и даже демонстративный характер. Ибо в наше время требуется известное мужество для того, чтобы быть простым. Но такого рода мужеством Кодай обладал всегда, он никогда не шел за модой: случалось, что мода шла за ним... Он же всегда шел своим путем, тем путем, на который вступил почти шестьдесят лет тому назад: на путь сложной простоты, мелодичности, почерпнутой из народных источников, лаконичности. Кодай уже в 1900-х годах нашел свой собственный голос, и голос этот был сильным и самобытным, он в течение десятилетий креп и совершенствовался, в сущности не изменяясь. Изменилось со временем только отношение к его произведениям. Вначале с ними с трудом, но сдружились: они казались при первом прослушивании слишком сложными. Теперь же некоторым музыка Кодая кажется после первого прослушивания слишком простой.

...Первая часть симфонии со своими пластически вылепленными мелодиями, тонкими сменами настроения, прозрачно ясным построением — пример мастерского претворения романтического венгерского мелоса. Трогательны вариации... может быть, самая прекрасная часть... (Здесь, как и во всех частях симфонии, слушателю могут слышаться автобиографические мотивы.) Финал, в котором начальная тема возвращается

_________

¹ По страницам журнала «Фильм, театр, музыка» («Film, szinház, muzsika»).

преображенной (помолодевшей, повеселевшей)... это слово вечно молодого душой мастера, его слово о юности, о светлой вере в будущее».

А вот что Иштван Селени рассказывает о своем новом произведении «Десять дней, которые потрясли мир»:

«В основу моей новой кантаты положена знаменитая книга Джона Рида, по которой создал текст Иштван Раич.

Известно, что книга Рида посвящена историческим дням 1917 г. Места действия: петроградский Зимний дворец и Смольный — являются как бы символами двух антагонистических мировоззрений, готовых столкнуться в смертельной схватке. В оратории в магнитофонной записи зазвучит голос Левина.

Работа моя приближается к концу. Она наполнила меня огромной радостью, ведь речь идет о воплощении грандиозной темы, которая волновала меня с самой юности».

Симфонический оркестр Венгерского радио и телевидения впервые исполнил фантазию Д. Ранки для оркестра и фортепиано «1514»¹, созданную композитором под впечатлением от известной серии гравюр на дереве Дьюлы Дерковича «Дьердь Дожа».

Шандор Соколаи сообщает о двух новых своих произведениях: «Негритянской кантате» и опере по трагедии Г. Лорки «Кровавая свадьба».

_________

¹ В 1514 г. в Венгрии началась восстание крестьян во главе с Дьердем Дожой.

«Негритянская кантата» для хора, малого камерного оркестра и ударных инструментов написана на стихи Николаса Гильена. Кантата состоит из трех частей: Плеть, Бегство, Бунт. Другая моя крупная работа — это трехактная опера по драме Г. Лорки. Ее перевел на венгерский язык Дьюла Ийеш. Текст драмы поражает красотой и поэтичностью. То, что сделал Д. Ийеш, куда больше, чем простой перевод. Его либретто современно и созвучно нашему времени. Хотя чтобы понять образы Лорки, надо глубоко проникнуть в традиции испанской национальной драмы».

Четыре автора венгерской хореографической драмы «Марио и волшебник» (по Т. Манну) Виктор Фюлёп, Жужа Кун, Иштван Ланг и Андраш Перне рассказывают о своей работе:

Иштван Ланг. Уже 8 лет занимает меня мысль написать музыку к этому шедевру Манна. Эта мастерски написанная новелла показывает, как фашизм калечит людей, отнимая у них человеческий облик, показывает, как пагубна пассивность, что только активное сопротивление может спасти гуманизм. Об этом мы и хотели рассказать языком танца. Музыка написана в современном духе и нооит лирико-трагический характер, по крайней мере она так задумана.

Андраш Перне. Семья великого писателя дала разрешение на постановку в театре инсценировки его произведения. Вдова в своем сердечном письме выразила пожелание поставить балет в цюрихском театре. Эту мысль, мы, конечно, восприняли с большой радостью, но хотелось бы, чтобы он шел сначала в Будапеште.

Жужа Кун и Виктор Фюлёп. Нас волнует большая задача — выразить в танце основную идею новеллы Манна, а именно, каким образом силы зла противопоставляют людей самим себе и топчут человеческое достоинство непокорных, оказывающих энергичное сопротивление. Очевидно, что для раскрытия духовной драмы средствами хореографии, живописи нужно найти что-то новое.

Перевела с венгерского А. Неймарк

Австрия

М. РУБИН

Опера и балет на Зальцбургском фестивале

Перед премьерой «Трубадура» в Зальцбурге шли теоретические опоры о том, не нарушает ли эта опера Верди стиль фестивалей. Ее мрачное запутанное либретто — вот что на самом деле противоречит ясной человечности Моцарта и духу моцартовcких фестивалей. С этой точки зрения «Трубадуру» действительно не место в Фестивальном театре порода Моцарта. Но правомерна ли эта точка зрения?

Есть ведь в этой опере и еще кое-что не столь уж несущественное: музыка. И кажется просто чудом, что такое либретто могло стать поводом для поистине невероятных взлетов вдохновения, неповторимых даже для творчества Верди, насыщенного искрометным, головокружительным богатством идей. Но я не верю в чудеса. Дело в том, что Верди писал музыку не на слова, не на стихи — он живописал страсти, любовь, ревность, месть, радость жизни под вольным небом, усеянным звездами, самопожертвование ради любимого человека. Такие страсти, такие поводы для музыки, взметнувшейся словно пламя, широко озаряющей ночной мир, Верди, сам внутренне горя, нашел во множестве между строк стихов, которые смастерил для него Сальваторе Каммарано. Назовем лишь одну из десятков гениальных находок: хор цыган во втором действии, революционную мелодию, достойную композитора, которого его современники почтили титулом «маэстро итальянской революции».

Включение «Трубадура» в репертуар Зальцбургского фестиваля оправдывалось и качеством исполнения. Зальцбуржец родом, Герберт Караян несомненно величайший со времени незабвенного Тосканини дирижер итальянских опер. Монолитно объединяя пламенную страстность с беспощадной точностью, он одарил нас «Трубадуром» не Караяна, а — что выше — Верди. Это было не истолкование, а воплощение партитуры. Таким же праздником, как дирижирование оперой, было и исполнение главных партий Леонтиной Прайс (Леонора), Джульеттой Симионато (Азучена), Франко Корелли (Манрико) и — несколько на ином уровне — Этторе Бастианини (ди Луна).

Убедителен (в основном) был на этот раз не только дирижер, но и режиссер Караян. Он умно передвигал и группировал солистов и хор, умело и удачно расчленял невероятно широкую сце-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Новые произведения венгерских композиторов1

Австрия

М. РУБИН

Опера и балет на Зальцбургском фестивале

Содержание

Новые произведения венгерских композиторов¹