фрагментов, в том числе большое «Вступление», в котором в рапсодической форме изложены основные музыкальные темы.

В музыке «Нурхон» использованы разнообразные музыкальные жанры и формы: арии, дуэты, массовые песеннотанцевальные сцены; вставные дивертисментные номера состоят из народных песен и танцевальных мелодий. Выразительны и трогательны песни-арии Нурхон и ее матери Кимье. Запоминающиеся образы обеих героинь создали Э. Джалилова (Нурхон) и особенно великолепная узбекская артистка Л. Сарымсакова (Кимье).

«Нурхон» ставилась во всех областных театрах республики, шла и за ее пределами: в Таджикистане (Ленинабадский театр) и Киргизии (Ошский театр).

К. Алимбаева

Сцена из «Нурхон» (театр им. Мукими)

Юным музыкантам Грузии

Конкурс на лучшую пионерскую песню и на лучшее инструментальное (сольное и ансамблевое) сочинение для музыкальных школ и училищ организовал Союз композиторов Грузии.

Жюри рассмотрело около 60 работ. В итоге первую премию за инструментальный ансамбль получил студент Тбилисской консерватории Г. Канчели, представивший три миниатюры для квартета духовых инструментов.

Вторая премия присуждена А. Шаверзашвили за Фантазию для виолончели и фортепиано. Третьей премией отмечена миниатюра А. Баланчивадзе «Вечер» для струнного квартета.

Среди авторов сольных произведений двумя премиями (второй и третьей) награждена М. Давиташвили (фортепианные пьесы «Кузнечик» и «Танец»).

Третью премию получил также Р. Габичвадзе за фортепианную пьесу «Воспоминание».

Нельзя не пожалеть о том, что из представленных на конкурс пионерских песен ни одна не ответила требованиям жюри.

Л. Какабадзе

Есть в Доме и оперная студия, поставившая «Запорожца за Дунаем» С. Гулак-Артемовского, а также ряд сцен из русских, украинских и зарубежных классических и современных опер (руководитель — Е. Рындина), есть женский струнный ансамбль и оркестр народных инструментов, есть даже симфонический оркестр, в котором играет шестьдесят человек. Руководит им Т. Цебенко, ученица Н. Рахлина. В числе лучших коллективов оркестр включен в состав Киевской народной филармонии.

— Для всех нас, призванных воспитывать молодежь, существует извечное правило: учи учась! — сказал один из старейших педагогов любителей музыки Е. Рудниченко. Педагоги, участники различных музыкальных коллективов, как правило, становятся у себя в школах горячими пропагандистами музыкальных знаний, организаторами школьной самодеятельности. Среди любителей хорового пения я встретила директора 45-й школы Любовь Стапановну Коваленко. Показательно, что именно в ее школе возник первый в Киеве Клуб юных любителей музыки, где занимается более двухсот школьников.

Вслед за своими педагогами в Дом учителя пришли ученики. Помимо большого детского хора, при Доме создана на общественных началах музыкальная школа. Двести ребят обучаются игре на фортепиано, виолончели, скрипке, на баяне и других народных инструментах.

Уже вечером, покидая этот дом, полный музыки, я услышала доносившиеся откуда-то своеобразные мелодичные звуки сопилки. Заглянув в небольшую комнату, я увидела преподавателя математики Г. Павловского, готовящегося к предстоящему выступлению.

— Наша семья, — сказал он, — семья потомственных учителей и потомственных любителей музыки. И эту страсть мы стремимся передать также и нашим ученикам...

Слова Г. Павловского справедливо могут быть отнесены и ко всей деятельности киевского Дома учителя — своеобразного рассадника музыкальной культуры в киевских школах.

И. Фаддеева

Танцевальный марафон

На фронтоне Центрального выставочного зала метровые буквы яркой рекламы. Останавливаемся… читаем…

…«Молодежный бал»… (Хорошо!)

…«Московская золотая осень»… (Хорошо!) … «Танцевально-эстрадный вечер»… (Ох, и хорошо!)

…У входа милицейский наряд — десять человек. («Моя милиция меня бережет» …Хорошо, но… не много ли для бала?!)

…Касса. «Стоимость билета 1 рубль» (?!)

…Мы побывали на этом вечере. Мы шли туда в самом радостном настроении, с пылкой надеждой на веселый отдых.

…Прошло три с половиной часа, и, когда звуки последнего фокстрота совпали с топотом людей, бегущих в гардероб, мы, наконец, отыскали свободную скамейку и, не чувствуя под собою от усталости ног, присели. А на стене, прямо против нас, на громадном транспаранте были начертаны слова: «Человек должен быть всегда радостным. Если радость кончается, ищи, в чем ошибся». И подпись: Л. Толстой.

…Мы внимательно прочли… Помолчали… У нас кончилась радость. И мы решили найти ошибку.

На билете надпись: «Съезд гостей в 7.30». Мы были предусмотрительны и «съехались» к семи, но и тогда, чтобы пробиться в зал, нужно было обладать по крайней мере силой тяжелоатлета Власова или прыгучестью Брумеля.

Гостей никто не встречал, и они растекались беспризорными ручейками по громадной территории манежа. В ожидании начала вечера они могли познакомиться с аттракционами (кстати сказать, неплохими).

Но вот ровно в 8 на эстраду вышел оркестр под управлением А. Стоянова. Началась долгожданная «танцевально-эстрадная» программа. Вальс… танго… фокстрот… блюз… слоуфокс… снова танго. Промелькнул одиноко краковяк, а потом снова замкнулся круг: танго, блюз, фокстрот…

Концертная часть была ограничена выступлением ведущего, который в довольно развязной форме объявлял произведения, исполняемые оркестром, забывая при этом подчас называть авторов. Правда, роль ведущего не следовало недооценивать, ибо без его пояснений вряд ли можно было бы угадать в синкопированном танце, во время которого оркеатр лихо выкрикивал «Чача-ча», лирическую песню Георгия Носова «Далеко-далеко».

Репродукторы, как горное эхо, разносили мелодию по залу, и если в одной его части кончали танцевать, то в противоположной танец только начинался. В общем грохоте было трудно разобрать мотив. Здесь, правда, винить кого-то трудно: Союз художников готовил свой зал для выставок; никто не предполагал, что в нем десятками репродукторов будет усиливаться «Ча-ча-ча».

Три с половиной часа продолжался этот «танцевальный марафон», двести десять минут тысячи утомленных и оглушенных людей таким вот образом проводили свой досуг. Уже выходя из зала, мы увидели, как нам показалось, по-настоящему веселящегося человека: это был небольшого роста седой старичок с профессорской бородкой, который привел на так называемый бал трех своих внучек.

— Чему я радуюсь? — переспросил он нас. — Я не радуюсь! Я смеюсь!..

Сказано выразительно! Однако далеко не все посетители вечеров реагировали на произошедшее в плане чистого юмора.

В «Книге отзывов и предложений», лежащей на небольшом столике прямо у входа в зал, можно прочесть весьма занимательные записи: «Вечер отвратительный», «Потеряны время и рубль», «Сюда я больше не ходок, карету мне, карету!». Есть в книге и слова благодарности, хотя и не очень горячей, в адрес организаторов. Что ж! Это понятно: лучшего ведь пока нет…

Как рассказала нам администратор Централь-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка