Выпуск № 8 (321) | 1965 - страница 74

музыки со всех концов света. Учитывая же, что доходы от туризма составляют значительную часть национального бюджета Австрии, можно согласиться с тем, что проблема Караяна стала не только художественной, но и общегосударственной.

Я не беру на себя смелость решать, на чьей стороне правда в этом конфликте. Возможно, есть какой-то резон в позиции дирекции и части венской критики, упрекавшей Караяна в чрезмерных тратах на постановки и не соглашавшихся с его принципами исполнения опер на языке оригинала. Но мне говорили, что с уходом Караяна расходы Венской оперы не уменьшились. Что же касается второго вопроса, то, понимая в принципе, что в интересах широкого зрителя оперы должны звучать на его родном языке, мне трудно, однако, освободиться от того обворожительного впечатления, которое, например, произвел «Дон Жуан» по-итальянски, как я его услышала на венской сцене.

Вспоминая пережитое наслаждение от музыки Моцарта, звучавшей с такой предельной естественностью, свободой и простотой, я готова сказать, что это было, пожалуй, самым сильным музыкальным впечатлением венской поездки. Такого «Дон Жуана» я еще не слыхала, а значит, и вовсе не знала этой оперы. Ведь ноты еще не музыка. Она рождается из живой исполнительской традиции, из безграничного ощущения исполнителями музыки как своей родной стихии, из потребности мыслить именно такими певческими образами. И конечно, певучесть итальянского языка, на котором Моцарт написал свою оперу, придает музыке особую пластическую законченность. Великолепно играл оркестр Венской филармонии под управлением Берислава Клобучара. Но первое место в моей памяти захватили певцы: Дон Жуан — Эбергард Вехтер, Донна Анна — Мими Гертсе, Донна Эльвира — Вильма Липп, Церлина — Аннализа Ротенбергер и Лепорелло — обаятельный певец и актер, любимец венцев Эрих Кунц. Опера шла без купюр, и все ансамбли, все арии, все эти бесценные создания гениального вдохновения Моцарта предстали передо мной как бы в своей первородной поэзии и красоте. Музыка лилась как чудный свежий родник — ни одной неровной фразы, ни одного неряшливого звука, выкрика или нажима, ни одного неизящного группето: каждая нота ложилась к ноте, словно жемчужины в ожерелье, подобранные искусным ювелиром. И поэтому, например, совсем иным предстал образ Донны Эльвиры — в нем абсолютно не оказалось даже тени мелодраматичности, эмоционального нажима. Нет излишней драматичности и в образе Донны Анны, поначалу показавшейся мне даже несколько элегичной. Но, думается, это ощущение было следствием сценической особенности спектакля, поставленного Оскаром Фритцем Шу. Удивляло заметное отсутствие цементирующей действие режиссерской мысли, отсутствие даже попытки раскрыть в этой «веселой драме» Моцарта ее подлинный подтекст. Спектакль распадался на сцены, арии, дуэты и квартеты, следовавшие друг за другом как в концерте... Это сравнение углублялось и тем, что после каждой арии или дуэта исполнители по нескольку раз выходили на аплодисменты публики. Мне до сих пор так и осталось неясным: было ли это просто следствием обветшалости спектакля или являлось стремлением стилизовать его в духе моцартовских времен. Но тогда как совместить подобную стилизацию с достаточно современными принципами оформления (художник — Тео Отто)? Особенно эта «современность» проявилась в последнем акте, когда «каменный гость» предстал перед зрителями в виде огромной тени, проецируемой на пустом заднике сцены, а на переднем плане корчился Дон Жуан!.. Неясность постановочного решения, изолированность каждой сцены показались тем более обидными, что почти каждое действующее лицо представляло собой точный характер. Внутренняя свобода, с которой Вехтер не только пел, но и держался на сцене, вполне соответствовала поведению его героя. Высокий, стройный, прекрасно носящий костюм, он был изящен и в то же время мужествен, галантен, но не слащав. С каждой женщиной, встречавшейся на его

Здание Венской оперы

Церлина — Аннализа Ротенбергер

пути, Дон Жуан — Вехтер был так восхитительно прост, что поселял в зрителе ощущение ветреного, легкомысленного юноши, но не «рокового» похитителя сердец. Удивительно естествен был и Лепорелло — Кунц; актер нашел для своего героя много характерных комедийных красок, но все они «играли» на образ, и все были в «моцартовском» ключе. Очаровывала непринужденностью манер Церлина — Ротенбергер, которая вместе со своим Мазетто (Герберт Лакнер) трактовалась в несколько «испанистом» духе. Все остальные персонажи были достаточно нейтральны по локальному колориту, что в общем соответствовало музыке. Она одна царила в спектакле, скрепляя его разрозненные сцены, определяя характеры героев и покоряя красотой истинно моцартовского вдохновения...

По контрасту вспоминается «Отелло» на той же сцене, на итальянском же языке, под управлением известного дирижера Оскара Данона, «по постановке» (как гласит программа)... Герберта фон Караяна. Состав исполнителей смешанный, певцы из Болгарии, Праги, Вены. Имена постановщика, Сены Юринак (Дездемона), Димитрия Узунова (Отелло) заставляли ожидать многого. Но... ожидания не оправдались. Возможно, это объясняется тем, что постановки Караяна впечатляют тогда, когда он сам стоит за дирижерским пультом, подчиняя всех исполнителей своей творческой воле, своему ощущению драмы. А может быть, просто спектакль оказался безнадзорным, разболтался и поэтому утратил живую душу?.. Эти вопросы встали передо мной, когда я с удивлением наблюдала беспомощность мизансцен, движений хоровой массы, планировки сценического действия, страдала за Узунова, который буквально «грыз кулисы», но так и не мог хотя бы чуть-чуть взволновать зрителей трагическими переживаниями своего Отелло... Даже гениальнейшая музыка Верди не потрясла меня в тот вечер так, как потрясает обычно. Мне вспоминаются не только такие спектакли, как «Отелло» в Театре им. Кирова с Н. Печковским, запавшим в память еще с довоенных лет, или великолепное исполнение оперы Верди талантливыми румынскими певцами во время московских гастролей, или замечательнейшее режиссерское прочтение «Отелло» в «Комише Опер». Нет, я помню и постановки этой оперы нашими перифе-

Эбергард Вехтер

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Здание Венской оперы

Церлина — Аннализа Ротенбергер

Эбергард Вехтер

Содержание