лживые, давно опровергнутые жизнью «теории» и «теорийки» через газеты и журналы, радио, телевидение, церковные проповеди, специальные «художественные» произведения.

Этим защитникам «свободы творчества» уготована судьбой жалкая участь: разбить их измышления нетрудно, ибо, кроме затрепанных, давно дискредитировавших себя лозунгов, у них нет никаких позитивных идей. Выступая против формализма, абстракционизма, наша партия одновременно всегда давала бой как бескрылому натурализму, так и искажению жизненной правды в угоду той или иной ложной схемы. Сила советского искусства в том как раз и заключается, что оно утверждает жизненную правду с позиций самого прогрессивного мировоззрения, самого прогрессивного общества в истории земли.

Нашими союзниками выступают все передовые, честные художники мира, широчайшие народные массы всех континентов земли, ибо им близки идеи гуманизма, братства народов, свободы и независимости, которые несет на своих знаменах советское искусство.

Эти животворные идеи последовательно проводит в своей международной и внутренней политике советское государство, оплот мира во всем мире, стойко борющееся против развязывания атомной войны, против империализма и милитаризма, как и против раскольнических тенденций в международном коммунистическом движении. Подписание договора о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, в космосе и под водой — наглядный пример последовательной и настойчивой работы Советского Союза в деле укрепления мира и обуздывания агрессивных сил империализма. Никто из советских работников искусства не вправе стоять в стороне от великого дела народа, дела нашей партии, героически борющихся за жизнь и мир на земле для всего человечества, за победу коммунизма.

ВОПРОСЫ ЭСТЕТИКИ

В. Залесский

Идеи бьются в наши дни!

Клинки не блещут, смолкли пушки,
Сном ржавым спят сейчас они.
Но бой идет.
Не штык, не пушка —
Идеи бьются в наши дни!

Шандор Петефи

Пройдут десятилетия. Человек обновленной коммунизмом Земли обратится к искусству нашего времени — гордого времени революции, Отечественной войны, строительства нового общества. И снова:

… Двинутся в свой невиданный рейд бойцы Таманской дивизии. Содрогнется от боли и гнева сердце Павки Корчагина. Умрет под пыткой, но никого не выдаст женщина-комиссар. Длинной, мучительной дорогой вернется на свой хутор Григорий Мелехов. До пестрого людского круговорота на широкой каменной лестнице докатятся раскаты восстания на «Потемкине». Промаршируют энтузиасты Страны Советов. Заспорят, зашумят, задумаются мальчишки тимуровской команды. Через огонь и смерть, через все переправы дойдет до Берлина Василий Теркин. Совершат свое великое дело герои Краснодона. Не успеет починить крышу отчего дома Алеша Скворцов. Уйдет в последнюю разведку взвод лейтенанта Травкина. В лихой пляске пройдется на протезах по оперной сцене Алексей Мересьев. Большой и добрый мир откроется Сереже. В симфонии зазвучат героические образы пролетарской революции. На одной из площадей Москвы встанет в граните образ бессмертного Маркса. И со всех страниц, экранов, подмостков, пьедесталов, листов нотных партитур, как со страниц поэмы Маяковского, сойдет простой и в то же время необыкновенный Ленин…

И потомок наш, будущий наш читатель, зритель и слушатель на стыке двух столетий подумает то же самое, что думаем, знаем, в чем сердцем убеждены мы сегодня: великое искусство — это искусство, овеянное идеалами революции.

Как будто положение это не требует доказательств, не допускает различных толкований. А в то же время еще идут споры среди некоторых художников и критиков. И в спорах этих обнаруживаются ошибки — принципиальные, получившие столь серьезное осуждение на встречах руководителей партии и правительства с представителями художественной интеллигенции. Эти ошибки вызваны главным образом непониманием основных принципов нашего искусства, непониманием той истины, что развитие мировой культуры — процесс диалектический.

Вот перед нами неопровержимый документ истории — репродукции с фресок, воспроизведенные в замечательной книге ученого-географа Анри Лота¹. На скалах, громоздившихся на крайнем юге пустыни Сахары, кто-то отдаленный от нас на тысячи лет писал удивительные фрески. Потом на эти фрески наносился новый грунт. И снова рисовали. В росписях, отличавшихся друг от друга своим стилем, Лот и его сотрудники определяли различные периоды. В эпохи подъема фигуры людей и животных поражают естественностью пластики, необыкновенной наблюдательностью первобытных художников. В них нет ни схематизма, ни стилизации, ни абстрактной символики. Люди показаны на редкость выразительными. В периоды же упадка художественное достоинство фресок явно снижается. Техника рисунка становится примитив-

_________

¹ Н. Lhоtе. A la découverte des fresques du Tassili. Arthaund, 1958. Printed in France.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ВОПРОСЫ ЭСТЕТИКИ

В. Залесский

Идеи бьются в наши дни!

Содержание