Выпуск № 12 (289) | 1962 - страница 26

Все это вместе взятое составляет нарядную «рамку» для главного в искусстве оперетты — музыки, пения, танца, зажигательного каскада, комедийного блеска. Однако именно в этих компонентах спектаклей молодого варшавского коллектива не все оказалось безупречным.

...Идет новая оперетта «Панна водна» — сочинение пяти авторов¹. Звучат небольшие куплетные песенки, рассчитанные на весьма ограниченный диапазон вокальных ресурсов, и исполняются они почти говорком, вполголоса, в привычной для западной эстрады «интимной» манере.

«Ничего, — думаем мы поначалу, — таков замысел авторов! Это призвано пародировать джазовые приемы». И в самом деле, место действия оперетты — тропики Западного полушария, Гавайские острова, сфера музыкальных влияний американской культуры. Но так поют в спектакле не одни представители «мира империалистов» Вот обаятельная, очень пластичная и живая Станислава Ковальчик-Мушиньска. Она создает привлекательный сценический образ игривой и лукавой Анели, которая переодевается поваренком, чтоб вернуться на корабле обратно в Польшу. Но петь она даже не пытается — артистка просто говорит нараспев под оркестр, стараясь более или менее точно придерживаться высоты указанных нот.

Вокальным исполнением выделились в спектакле лишь Эльжбета Рыль-Гурска (Мэри) и отчасти Здзислав Драбицкий (Анджей). Заметим, что небольшой, приятного тембра голос Э. Рыль-Гурской неизмеримо лучше звучал в «Парижской жизни», где она исполняла партию Кристины. Видимо, дело еще и в том, что Оффенбах умел писать для голоса...

Чем дальше развертывается спектакль «Панна водна», тем отчетливее проступают его связи с театрализованным ревю и мюзик-холлом. Слабость музыкальной и драматургической канвы произведения, недостаток острой комедийности постановщик Беата Артемска и балетмейстер Станислава Станиславска стараются возместить вставными хореографическими дивертисментами, исполняемыми одной и той же маленькой группой из восьми-десяти танцовщиц. Они очень стараются, эти симпатичные «гёрлс», выступая в самых разных обликах по два раза в каждом акте! Но разве виноваты они в том, что ни американизированные девицы, ни полуобнаженные дикарки из Гонолулу, танцующие на корабле (ну как не вспомнить здесь пресловутую «Пальмушку» из «Белой акации» в Московском театре оперетты!), ни феерические русалки, соблазняющие матроса, не могут восполнить недостаток действия и актерских образов в спектакле.

В общем, конечно, жаль, что современная польская оперетта была представлена лишь слабым подражанием западному джаз-ревю, созданным «бригадным методом». Просматривая репертуар театра за 9 лет, приведенный в программе, приходишь к выводу, что на его сцене еще не было, как видно, не только новых отечественных оперетт, но и произведений братских демократических стран. А ведь, например, в Венгрии и Румынии есть интересные и свежие образцы современной национальной оперетты. Да и включение в репертуар хотя бы одной-двух хороших советских оперетт, вероятно, принесло бы пользу трудолюбивому коллективу.

После спектакля «Панна водна» хотелось думать, что лицо театра выявится с лучшей стороны при исполнении классических произведений, в которых воскреснут славные традиции польской оперетты. Но для восстановления этих традиций нужна прежде всего великолепная музыкальная «оснастка», которой пока еще не хватает Варшавскому театру: чисто интонирующий, музыкальный, хотя и небольшой оркестр; интонационно не безупречный хор и при этом ощутимый недостаток в труппе настоящих певческих голосов. Хорошо поет баритон Мечислав Войницкий, обладающий к тому же отличной сценической внешностью. Страшно, что ему поручили в «Нищем студенте» партию комического злодея Оллендорфа: если чего-либо не хватает этому актеру, то именно комедийного дарования.

Роль светского вертопраха Рауля Гардфё («Парижская жизнь») удается ему гораздо лучше.

Впрочем, проблема комедийного мастерства также стоит перед театром. Стефан Витас (мистер Джон в «Панне водной», Альфонс в «Парижской жизни») вызывал иногда улыбку зрителей, не больше. Темпераментная «с огоньком» актриса Беата Артемска (миссис Бобулиньска в «Панне водной», Габриеля в «Парижской жизни») вносила несомненное оживление в спектакли, но и ее персонажи не остаются в памяти как живые комедийные характеры.

Очевидно, проблема привлечения артистических сил и воспитания талантливой молодежи все еще продолжает оставаться важной проблемой польского театра оперетты.

_________

¹ Музыка и тексты песенок Ежи Лявина-Свентоховского, либретто Юзефа Слотвиньского и Валерия Ястшембца по замыслу Кшевиньского и Л. Бродзиньского. Добавим еще шестого соавтора — дирижера Ежи Гачека, инструментовавшего оперетту.

«Парижская жизнь». Кристина — Э. Рыль-Гурска,
Рауль Гардфё — М. Войницкий

И последнее, на чем хотелось бы остановиться, — на отношении к опереточной классике. Естественно, что в любом злободневном для своего времени тексте многое впоследствии устаревает. Поэтому новые редакции либретто старых оперетт иногда оказываются неизбежными. Но для пользы дела авторы нового либретто обязаны придерживаться смысла первоисточника: ведь именно ему обязана своим рождением музыка, определяющая общую атмосферу, эмоциональный строй спектакля, содержание его драматургии, конфликты.

Эти элементарнейшие истины вспомнились на оперетте «Нищий студент». Привнесенная театром в спектакль тема о национально-освободительной борьбе польского народа против саксонских оккупантов в XVIII веке вступила в резкое противоречие с веселой, обаятельной, истинно венской музыкой Миллекера, лишенной малейших намеков на что-либо героическое. К тому же в музыке не было польского колорита (в клавире 1884 года точно указано место действия — Пешт). И вот возникают музыкальные вставки — танцы на рынке и на балу в честь помолвки, которых нет в авторской редакции (музыкальное руководство спектакля — Ежи Процнера). Краковяк, мазурка и полонез несколько облегчают задачу постановщика Дануты Бадушек, а все сцены, связанные с национально-героической темой, идут вообще без музыки, что сильно утяжеляет спектакль (авторы текста Кристина Худовольска и Вацлав Сьняды). Контрасты между серьезностью событий и музыкой становятся слишком очевидными.

Напрашивается вопрос: если театру хотелось поставить спектакль патриотического содержания, почему современные польские драматурги и композиторы не пошли ему навстречу? Ведь в том спектакле, который мы видели, невольно снижается важная и дорогая для польского слушателя тема.

Все это, конечно, болезни роста при формировании жанра и самого театрального коллектива в новых условиях. Нам, советским людям, эти трудности хорошо знакомы. И у нас в свое время многократно переделывались старые «оперетты» с попытками «героизировать» и «революционизировать» их содержание. Жизнь отмела эти несостоятельные попытки и, напротив, сохранила наиболее художественно ценное и отвечающее природе жанра. Конечно, так произойдет постепенно и в польской оперетте. Но несомненно: на помощьищущему, способному коллективу здесь должны прийти композиторы и драматурги.

Мы надеемся еще не раз увидеться с этим молодым, многообещающим театром, когда новые Кавецкие будут украшать его сцену, обогащенную талантливыми произведениями современных польских авторов. До встречи, друзья!

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

«Парижская жизнь». Кристина — Э. Рыль-Гурска, Рауль Гардфё — М. Войницкий

Содержание

«Парижская жизнь». Кристина — Э. Рыль-Гурска,
Рауль Гардфё — М. Войницкий