Музыка как предвестник отчаяния, музыка как сигнал к бедствию, музыка в ожидании падающей бомбы — такая музыка страшна и убийственна.

Все эти горькие мысли приходили на фестивале не только нам. Какая-то степень растерянности охватывала даже приверженцев новейших систем. Слишком уж выплескивалась пена, слишком явно обнаруживались больные начала.

Славная история польской музыкальной культуры представляет крепкую и надежную основу для расцвета творчества композиторов Польши. И если временно взяли верх иные начала, если накипь покрыла многие современные произведения польской музыки, мы надеемся, что животворные начала, ярчайший национальный мелос Польши, ее талантливые музыканты помогут преодолеть сегодняшние трудности развития польской музыки. И сама жизнь страны в ее бурных и созидательных проявлениях поможет этому.

После концертов мы видели на улицах и площадях Варшавы строителей нового города, поднявшегося из руин.

Мы беседовали с учащимися и преподавателями школ о музыкально-эстетическом воспитании. Мы наблюдали, как на концертах «Осени» молодежь заинтересованно реагировала на произведения подлинного искусства. Не скроем, что показателен в известной мере был и свист, которым часть аудитории сопровождала наиболее претенциозные и эпатирующие сочинения «авангарда».

Накипь уйдет. Настоящая музыка прорвется сквозь модернизм. В программах фестиваля нам попадался термин «новый реализм». Пока не ясно, что кроется за ним. Но будем и эту тенденцию принимать с надеждой.

В журнале «Ruch muzyczny» я прочел передовую статью, посвященную «Варшавской осени». Иные из высказываний ее автора, мне думается, знаменательны и показывают сопротивление общественного мнения хотя бы некоторым тенденциям «авангардизма».

Приведем некоторые из них: «...У Джона Кейджа большое чувство юмора. Публика всюду смеется. У нас она уже тоже научилась смеяться, свистеть и кричать “липа” — и была права. Все это было бы забавно, если бы не отнимало столько времени и не распространялось в мире в таких фестивально-массовых масштабах...»

«...Прыжок в мутные воды алеаторизма представляет собой еще одну попытку найти... творческий метод, который бы позволил заменить “избитые”, общеизвестные музыкальные формулы чем-нибудь новым...»

«...Я не намерен отвергать весь авангард в целом, а только поражаюсь необыкновенной наивности тех, которые его принимают именно в целом, восхищаются его методами и считают, что новаторство (такое устаревающее, академическое и скучное), что изобретательность (в тембрах прежде всего) являются основным критерием ценности этих произведений...»

«...Одна из самых больших заслуг фестивалей “Варшавская осень” является то, что мы начали уже неплохо разбираться, где орел и где решка...»

Я прошу критика 3. Мыцельского дружески извинить меня за избранные мной цитаты вне контекста его статьи, содержание которой мне представляется во многих отношениях интересным, хотя и дискуссионным.

Есть и будут в польской музыкальной прессе и у музыкальной общественности различные мнения о современных течениях и будущем музыки Польши.

Все яснее слышны голоса о музыке, как искусстве жизненном, призванном отражать глубину человеческих чувств и находить отклик у широкой аудитории слушателей.

«...Шостакович, Бриттен, Пуленк, каждый по-своему, доказывают, что можно сохранять верность своей творческой линии и продолжать расти, творить...» — и это замечание 3. Мыцельского радует не только широтой взгляда, но и ощущением верной, как мне кажется, перспективы.

В мировой прогрессивной музыке происходят глубокие и сложные процессы кристаллизации течений, индивидуальностей, процессы и сближения, и размежевания. Как никогда прежде, процессы эти становятся взаимодействующими. В связи с этим огромное значение приобретают международные фестивали, как средство реального обмена культурными ценностями, стимулирующего развитие национальных музыкальных культур. Естественно, практика таких фестивалей должна быть шире, программы — разнообразнее и разностороннее.

Прогрессивные музыканты стран будут находить на международных фестивалях все большую творческую среду своих коллег и внимательных слушателей, среду, которая станет основой для дружеских дискуссий о сложных путях современной музыки.

На фестивале «Варшавская осень» раздавались голоса о том, что наряду с «Пражской весной», «Варшавской осенью» назрела потребность, допустим, в «Болгарском лете» и «Московской зиме». Мы с удовольствием присоединяемся к этим пожеланиям.

Пусть будет как можно более широка арена культурного обмена в музыке — искусстве больших человеческих чувств и мыслей, искусстве, внушающем человечеству уверенность в будущем!

В. ПОСПИШИЛ

Кризис творческой фантазии

Пятый Международный фестиваль «Варшавская осень» закончился. В четырнадцати симфонических и камерных концертах мы услышали семьдесят одно сочинение. Пусть никого не удивляет такая цифра: новейшие творения современной музыки, как правило, короткие. Поэтому в программу концерта обычной продолжительности легко укладывалось семь, а то и девять произведений. Если задать вопрос: почему они короткие?, — то ответ, по-моему, может быть только такой: технических «идей» (об иных идеях в большинстве случаев не могло быть и речи) явно не хватает на большее количество звучания...

Додекафония

Она была основой программы фестиваля. «Классические» додекафонные произведения показались нам среди новейших серийных, пуантилистских и других подобных сочинений оазисами музыкальности. Казалось бы, оправдывается главный аргумент сторонников модернизма: все новое в пору своего создания вызывает протест.

Однако же сами модернисты устами своего воинствующего приверженца Сильвано Буссоти заявили, что серийная техника, которая еще несколько лет назад, по их мнению, обещала музыкальный прогресс на триста лет вперед, с невероятной быстротой изжила себя. И хотя на пресс-конференции Буссоти пытался этим доказать, что не существует вечных эстетических категорий, его признание отражает «судьбу» додекафонии.

Во всех тех серийно-пуантилистских изобретательствах, которые нам демонстрировали, невозможно разглядеть путей дальнейшего развития музыки. Сочинения, созданные с их «помощью», производят впечатление какого-то мертвого груза, неумолимо обрушивающегося на вас, но не вызывающего ни малейших ответных эмоций. Если же в некоторых из них все же прозвучали отдельные (!) эмоциональные эпизоды, то это, как правило, было тогда, когда их авторы отходили от канонов избранной ими техники.

Более часто это проявлялось в произведениях вокально-хоровых, например, в хоровой партитуре «II canto sospeso» Л. Нона, в «Эротике» Берда.

Какую-то роль в этом сыграли, по-видимому, тексты. Желание передать конкретное содержание вынуждали композиторов отступать от избранной ими техники и писать настоящую музыку. Тогда же, когда автор явно пренебрегал текстом, в зале стоял смех и даже свист, как это было при исполнении «Торса» Буссоти.

Как видно, выдуманная «новая техника» не спасает композитора. Пожалуй, наоборот, она обличает его неспособность создать произведение нормальное, покоряющее человечностью и творческим темпераментом.

Наряду с другими выступавшими на пресс-конференции это отметил и дирижер А. Марковский, на долю которого выпало дирижировать двумя концертами фестиваля, в программы которых «попали» подобные сочинения. Оговорив, что искренне верит в добрые намерения композиторов, он сказал, что творчески не согласен со всем, что ему пришлось исполнять, и просто поражается, насколько поверхностны эти произведения и с какой легкостью их авторы меняют технику и стиль...

Среди сочинений продолжателей и «завершителей» Веберна и Штокгаузена произведения самих классиков додекафонии оказались на положении Золушки: «Лунный Пьеро» Шенберга, Смычковый квартет ор. 28 Веберна (исполнитель — квартет им. Новака) были просто недостаточно хорошо разучены и малоинтересно исполнены. Таким образом, на фестивале выиграли Яначек, Барток, Прокофьев. Их успех со всей очевидностью подтверждает существование того эстетического критерия, согласно которому мерилом истинного произведения искусства является воплощенная в нем идея, художественный замысел композитора, а не техника.

Особым случаем я считаю своеобразный успех, который имел Цикл для одного исполнителя на ударных инструментах Штокгаузена. Он не оставил такого жалкого впечатления, как многие другие (сюда относятся все без исключения пуан-

_________

Опубликовано в журнале «Hudebni rozhledy», № 19, 1961 г.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

В. ПОСПИШИЛ

Кризис творческой фантазии

Содержание