Bor где студентов подстерегают злоключения, опасные для голоса.

Нередко занятия по специальности в оперном классе и в студии происходят в одни и те же дни. Как это утомляет неокрепшие голосовые связки! «Уплотнение» графика почти лишает вокалистов возможности присутствовать в классах во время занятий педагогов с другими студентами (кстати, та же беда у пианистов, скрипачей, композиторов).

Если более или менее благополучно обстоит дело с вокальной методикой, то система преподавания на вокальных факультетах сольфеджио, музыкально-теоретических дисциплин, а также обязательного фортепьяно требует решительного пересмотра. Слабая предвузовская подготовка будущих певцов исключает возможность механического сокращения программы. Иные пути даст только более совершенная методика преподавания. Не владея фортепьяно, студенты первых курсов не могут работать самостоятельно и разучивают партии чуть ли не по слуху, нуждаясь в помощи «няньки»-концертмейстера.

Как показал многолетний опыт, на голоса студентов пагубно влияет и неправильно построенная производственная практика. Считал бы необходимым запретить вокалистам вплоть до третьего курса всякие, помимо учебных, публичные выступления. Ведь певец, пришедший в консерваторию чаще всего лишь с дипломом общеобразовательной школы, менее «оснащен», а потому и более уязвим, чем любой инструменталист, за плечами которого и музыкальная школа, и училище. Ведь в общеобразовательной школе, как мы знаем, музыка до сих пор не заняла должного места. Говорю об этом снова и снова. Для людей, музыкально неграмотных, семь лет обучения (два года подготовительных и пять в консерватории) — наименьший срок. Как можно труднейшему из искусств — пению — научиться в еще более короткий срок?

Существует непреложное правило: чем больше учится певец, тем дольше он поет. У нас же, в особенности среди «взрослых» студентов, наблюдается лихорадочное стремление поскорее покинуть стены вуза — потом, дескать, будет уже «поздно» поступать в театр. Действительно, в объявлениях о конкурсах часто упоминается, что к соревнованию не допускают певцов и в особенности певиц старше 30 лет! Но ведь подобное ограничение вредно действует и на певцов, и в конечном счете на судьбы оперных театров. Ведь в оперу приходят главным образом, чтобы услышать музыку, пение, а не для того, чтоб скрупулезно проверять соответствие типажа и возраста артиста художественному образу. Опера не кинофильм!

Говорили об учебных оперных студиях. Правильнее было бы создавать их при консерваториях. В такой творческой производственной практике остро нуждаются вокалисты: здесь они приобретают необходимые навыки ансамбля, драматической игры, пластики. Кстати, эти студии, объединяющие молодежь, спаянную единой школой и юношеской влюбленностью в искусство, возможно, явились бы основой будущих оперных театров со своим творческим почерком, — как это было, к примеру, с театрами им. Станиславского и Немировича-Данченко. Но сейчас, пожалуй, только ленинградцы имеют хорошую студию. Москвичам приходится арендовать на короткие часы далеко не приспособленное для оперных постановок помещение театрального училища им. Вахтангова.

Не могу не упомянуть о завершающем звене, подлинной академии музыкально-вокального искусства — об оперном театре, где на протяжении всей жизни должен продолжаться творческий рост артиста. Мы знаем, как заботливо встречают на заводах и фабриках молодую смену, как осторожно и последовательно ведут их кадровые рабочие, командиры предприятий по пути к высокому производственному мастерству, воспитывая хорошую гордость за честь «рабочей марки».

Так ли бережно, по-отцовски, встречают театры артистическую молодежь, всегда ли дирижеры, руководители филармоний сознают свою ответственность за судьбу молодого певца? Как часто равнодушное, безжалостное, более того — хищническое отношение к молодым вокалистам ведет к расшатыванию, срыву голосов, к исчезновению из палитры молодых художников чудесных переливов, оттенков и красок.

— Уважайте голос! — убежден, что к моему призыву присоединятся все педагоги-вокалисты. И пусть услышат нас не только студенты, но и молодые, уже познавшие радость первого признания артисты, дирижеры оперных театров и художественные руководители филармоний, музыкальные критики — все, от кого в той или иной мере зависит будущее нашего вокального искусства.

Слово музыкальному училищу

Е. ГЕДЕВАНОВА

За последнее время много говорят и пишут о вокальной культуре, о воспитании певцов. Большей частью речь идет о профессионалах-вокалистах или студентах консерваторий, но очень стоило бы уделить внимание и музыкальным училищам. Кто, с какой подготовкой приходит на вокальные отделения училища? В лучшем случае туда поступают... без всякой подготовки. В основном же — из самодеятельности, где за редким исключением певческими кружками руководят малосведущие люди, зачастую — пианисты, баянисты или просто «любители пения». Ведется эта работа бесконтрольно. Репертуар, как правило, состоит из популярных, но трудных арий (из опер «Кармен», «Иван Сусанин», «Тоска», «Чио-Чио-Сан»), он не по силам самодеятельным певцам. В училище они являются уже с плохими навыками и бывают весьма возмущены, когда их учат «с азов». Вот первое препятствие, с которым сталкиваются педагоги «среднего звена». Учебные программы и планы по-прежнему перегружены до предела, особенно страдают от этого вечерние отделения, где учатся рабочие и служащие.

На Всесоюзной конференции вокалистов в 1954 г. было принято много мудрых решений о создании методического центра и института повышения квалификации педагогов, о систематической помощи самодеятельным певческим кружкам, о бережном отношении к детским голосам и т. д., но все эти резолюции так и остались... в архиве.

До каких же пор мы будем заниматься конференциями, докладами, обсуждениями, отнимать драгоценное время у педагогов и учащихся, не претворяя в жизнь ни одного из принятых решений! Почти нет творческих связей между вокальными кафедрами вузов и вокальными отделениями училищ. А ведь несколько лет тому назад все средние учебные заведения были «распределены» по вузам для получения консультаций. Но... бумага все терпит, и это «записали» как проведенное «мероприятие».

На Всесоюзной конференции, в частности, отмечали, что давно пора заняться обобщением исполнительского и педагогического опыта замечательных советских певцов — С. Лемешева, И. Козловского, П. Лисициана, Е. Катульской и других. Это принесло бы огромную пользу педагогам, методистам, учащимся, профессионалам, певцам. Но ведь у нас нет научно-исследовательского центра, — кто же возглавит такую работу?

До 1941 г. существовал Заочный музыкально-педагогический институт повышения квалификации, проводивший переподготовку педагогических кадров в больших масштабах. Подобное учреждение чрезвычайно необходимо восстановить, создать его филиалы в крупнейших музыкальных центрах страны.

Во многих училищах серьезно разрабатывают вопросы методики, но публиковать эти труды негде.

B детских музыкальных школах хоровому пению следовало бы уделить особое внимание. Однако под предлогом «разгрузки» учебного плана именно в ДМШ хор стал факультативным предметом. Вот уже образец недомыслия, непонимания того, какое значение имеют школьные хоровые коллективы для эстетического воспитания! Слишком часто забывают у нас, что и ДМШ призваны пропагандировать основы музыкальной культуры среди самого широкого круга школьников, а не только способствовать отбору одаренных детей — будущих профессионалов.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Слово музыкальному училищу

Е. ГЕДЕВАНОВА

Содержание