позиторы хорошо и уверенно чувствуют себя и в симфонической сфере.

В сюитах «Куйручук» красочная партитура вполне соответствовала разнохарактерным номерам балета, герой которого — популярный в Киргизии шутник — своими смелыми проделками и остроумными выдумками помогал беднякам и обездоленным людям (образ, сходный с Алдар Косе или с Ходжа Насреддином).

Мне кажется, К. Молдобосанов и Г. Окунев весьма разные творческие индивидуальности, пожалуй даже прямо противоположные (не в этом ли основа многих авторских содружеств?). Объединение их индивидуальностей дало плодотворные и художественно эффективные результаты. Темпераментного Г. Окунева, музыканта с хорошей технической подготовкой (он окончил Ленинградскую консерваторию), дополнил отлично знающий киргизский фольклор музыкант лирического дарования К. Молдобосанов.

Яркая музыка балета, веселая и лирическая, шутливая и темпераментная, очень театральна и способствует живому, легкому восприятию спектакля. Не могу не отметить великолепной композиторской «находки» — лейтмотива Куйручука, острого, синкопированного мотива, сопровождающего каждое появление героя и несущего в себе музыкальное зерно образа. Этот мотив настолько ярок и быстро запоминается, что публика, услышав его, уже настраивается на веселый лад и с нетерпением ждет выхода своего любимца.

Спектакль «Куйручук» поставлен молодым балетмейстером Н. Тугеловым. Специалисты хореографы, наверное, смогут упрекнуть постановщика (он же автор либретто) в недостаточно оригинальной разработке национального киргизского танца, в заимствовании уже известных классических приемов в некоторых адажио, в замене танцев пантомимой, в недостаточной изобретательности при постановке массовых сцен. Возможно, все это и так. Но никто не может отнять у этого спектакля его подлинно народного юмора, веселья, остроумных, порой «соленых» и грубоватых сценических «выдумок». Радостно следить за реакцией публики, живо и темпераментно реагирующей на проделки Куйручука. Спектакль никого не оставляет равнодушным. Это ли не лучшая оценка балета?

Как всегда превосходно танцует и играет талантливейшая Бибисара Бейшеналиева, создавшая обаятельный и трогательный образ девушки Зейнеп. Ее партнер У. Сарбагишев, отличный танцовщик лирического дарования, хорошо исполняет роль Садыка, возлюбленного Зейнеп.

Подлинным «героем» спектакля является артист Е. Воеводкин, великолепно, сочно, с неподдельным народным юмором ведущий трудную партию Куйручука.

Музыка балета «Куйручук» выдвинута на Всесоюзный смотр творчества молодых композиторов. Мне кажется, эта первая крупная работа молодых композиторов — их удачный дебют, и публика уже дала свою положительную оценку балету «Куйручук».

Л. ДАНЬКО

Ближе к Прокофьеву

Жизнерадостный спектакль создан ленинградским театром оперы и балета им. С. М. Кирова. Замечательно его живописное решение: живая гамма чистых красок (нежно-голубых, синих, розовых, оранжевых и желтых — красок солнца, неба и моря) возрождает поэзию знойной Севильи. Кажется, что действие развертывается на открытом воздухе: на сцене много простора, света. И все это прекрасно гармонирует с чудесной прокофьевской музыкой. Декорации предельно лаконичны (художники — И. Кустова и Т. Шорр). Легкие ширмы дополнены выразительными деталями, которые как бы конкретизируют место действия: герб Джерома (большой ключ и дукат), помещенный над входом в его «дом», светильник в форме трезубца с силуэтом рыбы в «комнате» Мендозы; ажурные врата в женском монастыре и сплошной черный занавес с фигурами двух апостолов, отшатнувшихся в разные стороны, в мужской обители. Афористичность декорационного оформления оттеняется блеском парадных испанских костюмов XVI–XVII веков, выполненных с большим изяществом и художественным тактом.

Много интересных находок в постановке (режиссер — А. Киреев). Весь спектакль пронизан карнавальным весельем. Еще до поднятия занавеса на просцениуме (действие идет на музыке вступления) разыгрывается своеобразная интермедия с участием меланхоличного Пьеро, забавников-шутов. Танцы масок в конце первого акта (балетмейстер — А. Гербек), выход их в третьей картине (набережная Севильи пробуждается после карнавальной ночи), хореографическое заключение финала — все это создает приподнятую праздничную атмосферу спектакля и, вопреки традициям камерного воплощения «Дуэньи» на театре, позволяет охватить увлекательным зрелищем большую сценическую площадку.

Остроумны мизансцены, выражающие непрерывный кипучий ритм действия. Ярко и динамично проходят четвертая картина (эффектен Мендоза,

аккомпанирующий на гитаре в сцене обольщения), шестая (Джером с упоением дирижирует домашним ансамблем) ¹, восьмая — разгул в мужском монастыре (в момент исполнения песни поста и воздержания пародируется «Тайная вечеря» — над головами монахов появляются золотые нимбы).

В создании основных образов чувствуется увлеченность и большая инициатива исполнителей. Так, В. Ульянов, дебютировавший в роли Джерома еще в первой постановке «Дуэньи» в 1946 году, представляет своего героя благодушным эпикурейцем, несмотря на вспыльчивый нрав. В исполнении стажера театра, молодого артиста А. Манухова, Джером полон желчи, озлоблен поведением «молодчиков с гитарами», от которых приходится охранять дочку.

Различные трактовки образа Дуэньи дают Л. Грудина и Н. Аксючиц. В исполнении Л. Грудиной — это волевая, умная и расчетливая женщина, уверенная в успехе своего замысла. Образ, создаваемый Н. Аксючиц, не столь импозантен, роль «знатной» дамы ей удается меньше; ее Маргарита — «истинная нянька» — прямолинейнее и грубее. Комедийный образ Мендозы по-разному воссоздают Н. Кривуля и В. Морозов. Поэтична шаловливая Луиза в исполнении Г. Ковалевой; В. Максимова в этой же роли кокетливее и своенравней. В роли Фердинанда выступили И. Алексеев и Л. Морозов, Клары — Е. Федорова и Л. Ревина, Антонио — И. Бугаев и В. Кравцов, Карлоса — В. Соловьев. Запоминается темпераментный отец Елустаф — С. Стрежнев, отплясывающий в пьяном угаре совсем не благочинный «фокстрот». Спектакль смотрится со все возрастающим интересом, идет на непрерывном крещендо от первого акта к финалу. Но все ли в его сценическом решении является бесспорным?

Пьеса Шеридана, положенная в основу оперы, насыщена острой социальной сатирой (хотя перенесение места действия в Испанию придает ей известное сходство с комедией «плаща и шпаги»). Не случайно Шеридана называли английским Бомарше. Он жестоко бичует нравы современной ему Англии XVIII века, высмеивая ханжество и лицемерие пуритан, стяжательство дворянства и стремление разбогатевших буржуа проникнуть в привилегированные слои общества. Прокофьев не сглаживает социальной остроты шеридановской пьесы, но еще больше разграничивает общественное положение Джерома и Мендозы, наделяя последнего таким «низменным» родом занятий, как торговля рыбой.

_________

¹ По замыслу Прокофьева, Джером сам является участником ансамбля, играя на кларнете. В трактовке театра сценическое поведение Джерома становится более свободным (подобная «вольность» в постановке 1946 года не вызывала возражений Прокофьева). Душой ансамбля является барабанщик, бесконечно влюбленный в свой инструмент и исполняемое произведение. Его роль выразительно проводит артист балета В. Н. Рязанов.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Л. ДАНЬКО

Ближе к Прокофьеву

Содержание