о музыке по радио. Вот что в ней говорилось: «Настало время решительно перестроить первую программу... дать больше простора... музыке, дать ей почетное время, окружив ярким, умным, сжатым комментарием». Прекрасная программа! К сожалению, предложения Нестьева не привлекли внимания работников радио. И вот к чему мы пришли...

19 марта 1965 года. Какую серьезную музыку предлагает нам послушать по первой программе радио? Только Квинтет Шостаковича в 23 ч. 15 мин. — время, которое никак не назовешь удобным. В течение дня будут также переданы две музыкально-литературные композиции. И все.

Когда была создана музыкально-информационная программа «Маяк», можно было надеяться, что серьезная музыка станет на радио частой гостьей. Увы, этого не произошло.

Стремясь во что бы то ни стало уложить музыкальную программу в отведенное ей прокрустово ложе — 23 минуты, звукооператоры «Маяка» калечат музыку, обрывают ее «на полуслове». Если применительно к эстрадной музыке такой прием еще можно допустить, то ампутация Бетховена и Прокофьева — это просто кощунство.

Я вовсе не хочу сказать, что по радио должна передаваться только серьезная музыка. Вряд ли кто-либо будет возражать против хорошей эстрадной музыки. Но передачи серьезной музыки должны стать неотъемлемой и важной частью музыкальных программ.

О таких передачах обязательно должны сообщать «Радиопрограммы», им должно быть отведено время — скажем, от 19 до 21 часа.

Должен быть перспективный план музыкальных передач на длительный период, с тем чтобы познакомить радиослушателей с творчеством определенного круга композиторов и исполнителей. Пусть в течение нескольких дней звучит музыка Баха, Вивальди, затем Прокофьева, Шостаковича, потом Хиндемита, Бриттена и т. д.

При таком целеустремленном построении программы особенно полезен будет умный и сжатый комментарий, о котором пишет Нестьев. На радио есть определенный опыт в создании подобных музыкальных передач. Время от времени (слишком редко!) по радио передаются музыкально-образовательные лекции, вызывающие большой интерес любителей музыки. Таковы, например, беседы о музыкальном исполнительстве, лекции о творчестве Прокофьева и Баха.

Вообще нужно сказать, что по третьей и в особенности по программе УКВ передается немало интересной и разнообразной музыки. Но ведь это только для москвичей!

Я надеюсь, что широкое обсуждение затронутых (и незатронутых) мною проблем музыки по радио поможет организовать работу радиовещания так, чтобы наиболее успешно осуществлять пропаганду сокровищ мировой музыкальной культуры, наиболее полно удовлетворять запросы непрерывно растущей армии любителей музыки.

Г. Михневич,
инженер

Телевидение

Е. Матутите

«ТО ФЛЕЙТА СЛЫШИТСЯ...»

Музыкальный киоск»... Каждое воскресенье вам рассказывают о книжных ч журнальных новинках, советуют, чем пополнить домашнюю фонотеку, вас вводят в концертные залы и театры. Но главное — сообщения обретают «зримое» воплощение, оживают то в вихревой пляске, то в выразительном пейзаже, то в одухотворенном лице скрипача. И еще одна немаловажная особенность: в «Музыкальном киоске» тесно сплетаются между собой несколько видов художественной пропаганды — одновременно с демонстрацией изобразительного материала вас адресуют к статье, книге, более полно освещающим эту же проблему. То есть в какой-то мере возрождается замечательная традиция 30-х годов, когда тексты музыкальных радиопередач печатались в газетах и слушатель имел возможность до или после этой передачи вновь вернуться к уже знакомому материалу, чтобы более глубоко постичь музыку. В частности, в журнале «Говорит Москва» был опубликован цикл, радиовыступлений А. В. Луначарского «Мы и старое искусство». И вот теперь, тридцать лет спустя, поиски работников телевидения привели их к интересной форме передачи, своеобразно сочетающей в себе первые традиции отечественного радиовещания и четкое понимание специфики телевидения.

Теоретически замысел этой передачи — несомненная удача. А практически? К сожалению, на практике довольно часто удачные теоретические находки превращаются в свои противоположности. Попытаемся проанализировать — почему?

...Отзвучала фортепианная пьеса Чайковского. На экране репродукция картины Левитана «Осень». И снова слышна та же музыка. «Осенняя песня» пополняется второй раз, но теперь раскрыть содержание произведения, его настроение пытается оператор Центральной студии телевидения. Мы видим городские пейзажи, безлюдный парк, падающие листья... Отвлечемся от оценки подобного приема. Потому что важнее спросить: причем здесь «Музыкальный киоск»? В связи с каким музыкальным событием звучит в обозрении фортепиано? Ведь информационный повод здесь начисто отсутствует! Проходит несколько месяцев, и... знакомая осень снова появляется на экране. Та же самая. С падающими листьями. И снова «Осенняя песня». Похоже на то, что этот кадр вошел в золотой фонд. А может быть, «Киоск» перестал быть информатором и превратился в своеобразную музейную сокровищницу?

Промелькнули осенние кадры с фортепианной пьесой, и уже слышится флейта. Повод для ее появления на сей раз нашелся. Оказывается, вышло очередное издание серии «Музыкальные инструменты». Но рассказ о флейте мало-помалу переходит в русло музыкально-образовательной лекции. Тут и греческий миф и анализ регистровых возможностей инструмента... Звучит одна из частей сюиты для флейты — «Весной» композитора С. Василенко. Очень хорошо! Но зато жанровые рамки обозрения становятся зыбкими и расплывчатыми, цели сообщения неясны.

В одном из обозрений конца прошлого года ведущая сообщила, что в нашей стране создан электроорган. В честь Международного форума молодежи инструменту дали поэтичное имя «Юность». Замечательная новость! Вы видите новый инструмент, слышите звучание вальса Д. Шостаковича на электрооргане. Но хроника превращается вдруг в самостоятельную передачу: вам показывают, как звучит инструмент в том или ином регистре, исполняется еще одно произведение. И, наконец, демонстрируется уже оркестровое звучание электрооргана. Однако стоило вам почувствовать себя зрителем музыкально-образовательной передачи и переключить свое внимание на различные достоинства нового инструмента, как «Киоск» вновь обращается к обязанностям хроникера.

В чем же все-таки специфика «Музыкального киоска», каждый выпуск которого длится в среднем 30 минут? Назначение обозрения прежде всего в том, чтобы информировать телезрителей о всех новинках мира музыки. Передачи о музыке занимают значительное место в телепрограммах. Но даже взятые вместе они не могут претендовать на широкое освещение музыкальных событий. Вот почему «Киоск» представляется в первую очередь информационным обозрением, которое значительно расширяет сферу музыкальной пропаганды, рассказывая о многообразии концертной жизни. В таком случае надо ли «углублять» хронику, перегружать ее подробностями? Должна ли она носить характер музыкально-образовательных передач?

Нет, такие передачи, по нашему убеждению, требуют обстоятельности. Темпы хроники им противопоказаны. А попытки совмещения музыкально-образовательных и информационных задач в хроникальном обозрении мешают и тому и другому.

Думается, что первое требование, предъявляемое к «Киоску», — полнота и всесторонность информации. Правда, именно это ставит определенные трудности перед авторами. Нельзя сказать, что творцы «Киоска» уже научились кратко, выразительно и ярко, избегая пестроты и разностильности в изобразительном материале, рассказывать о главных событиях недели. Первое, с чем естественно сталкиваются авторы передачи, — это отбор материалов из безбрежного океана музыкальных новостей. Каким же принципом они здесь руководствуются? Размышления на эту тему приводят к горестному выводу. Мало-мальски внимательный зритель без труда обнаружит, что ведущая «Музыкального киоска» сообщает ему лишь те новости, которые можно иллюстрировать старыми изобразительными кадрами. Если в фонде телевидения нет снятого на пленку концертного номера, то новость остается за пределами выпуска.

И получается, что иллюстрацию диктует не музыкальное событие, а, наоборот, имеющаяся иллюстрация определяет выбор факта. И становятся понятным, почему дважды шли на экране осенние кадры. Неудивительно, что и флейта оказалась в центре внимания творцов выпуска: под рукой была пленка концерта.

Конечно, не так-то легко получить нужную пленку в сроки, диктуемые хроникальной точностью. Часто на телевидении уверяют, что практически это почти неосуществимо. Но ведь нельзя же приносить в жертву техническим трудностям творческие принципы. Ведь именно так порой творчество уступает место ремесленничеству. Так рождается укатанный шлях, по которому с назойливой бойкостью несутся в эфир знакомые пленки, надоевшие кадры. И нередко зрительный ряд буквально превращает новости в древность. Самым причудливым образом старые записи монтируются с подлинными новостями.

Можно ли представить себе любой репортаж, в котором старая пленка использовалась бы для иллюстрации новых событий? Можно, когда это оправдано творческим замыслом... Вот за черным кругом граммофонной пластинки с названием произведения проступает в кадре силуэт скрипача. Камера приближает его к зрителю. М. Фихтенгольц с помощью

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Г. Михневич,инженер

Телевидение

Е. Матутите

«ТО ФЛЕЙТА СЛЫШИТСЯ...»

Содержание

Г. Михневич,
инженер