Выпуск № 6 (307) | 1964 - страница 67

стала год от года. И сейчас в книге записей посетителей музея мы читаем строки, написанные нашими соотечественниками, в том числе известными музыкантами — исполнителями и композиторами. Некоторые наши выдающиеся пианисты прикоснулись как к святыне к клавиатуре рояля, на котором играл Лист.

Большое впечатление произвел известный фотографический портрет Листа, сделанный в последние годы его жизни (он находится в Веймаре, в частном собрании Л. Хельда). Умный, чуть скорбный взгляд — взгляд вперед, на мир. Губы сжаты — не стареть, не умирать, а бороться за жизнь, за творчество. Какой прекрасный пример неистовой, неувядающей жизнедеятельности гениального художника!

Пожалуй, одним из наиболее ярких впечатлений чисто музыкального порядка явилось знакомство с оперой лауреата Национальной премии О. Герстера «Веселый грешник» («Насреддин в Бухаре»).

Шли мы на этот спектакль с особенным интересом, с особенным, повышенным любопытством. И вот почему.

Что касается меня, то мне в своей жизни и работе приводилось близко — и продолжительно — знакомиться с музыкальной и театральной культурой наших среднеазиатских республик. Что до А. Тертеряна, то для него музыка Востока — это свое, кровное. А Б. Арапов, по редкому совпадению, тоже автор оперы «Насреддин в Бухаре», шедшей в театрах Ташкента,

Самарканда, Душанбе. И музыку свою он писал на текст той же самой комедии Л. Соловьева и В. Витковича, которая вдохновила и О. Герстера. Удивительно ли после этого наше любопытство?

О. Герстер, взыскательный и требовательный к себе мастер, прежде чем начать работу над «Веселым грешником», посетил Узбекистан, откуда привез фольклорный материал и различные снимки. Однако проблему музыкального стиля он решил не «этнографически», а по-своему, исходя из своей творческой индивидуальности. Восток получился в опере весьма условным. Но яркая эмоциональность произведения, богатство образных музыкальных характеристик, выразительность интонаций, динамика частей и целого — все это определяет реалистическую правдивость произведения, увлекающего буквально с первых же тактов.

Комические ситуации пьесы настроили композитора на «скерцозный» лад — в партитуре преобладают стремительные «галопирующие» темпы, острый ритм, так что хочется назвать «Веселого грешника» «оперой-скерцо». Герстер удачно применяет здесь приемы opera-buffa. В гармоническом языке произведения немало диссонансов и даже элементов атональности, особенно в контрапунктических наслоениях, сочиняя которые, автор, по-видимому, не очень-то оглядывался на «благозвучность». Но в центральных эпизодах — в характеристике самого Насреддина, в его сценах с Польшей, в юмористической обрисовке трогательно преданного Насреддину осла (кстати, играющего немалую роль в фабуле пьесы) — композитор пользуется реалистическими средствами мелоса и гармонии, покоящимися на ясной тональной основе. Особенно хочется отметить партию оркестра — партитуру, очень своеобразно звучащую и играющую значительную роль в общей драматургии.

Талантливый режиссер Д. Люльтер-Морель немало, и весьма успешно, потрудился над необычной для немецкого театра постановкой. Наилучшее впечатление оставила и превосходная работа художника Ф. Хавемана. Зритель словно воочию видит старинную Бухару, с ее площадями, минаретами, чайханами, жилыми домиками, гончарными мастерскими. Виртуозно исполнил свою сложную, прихотливую партию театральный оркестр, за пультом которого мы снова увидели неутомимого Г. Пфлюгера.

*

Иена расположена всего в 20 километрах от Веймара. К ней ведет такая чудесная дорога, что кажется, будто между этими городами тянется один сплошной парк.

Немцы не зря говорят, что Веймар и Иена, в сущности, один город, а делят они между собой искусство и науку. В Веймаре — консерватория и театры, в Иене — прославленный университет, в котором преподавал Шиллер и защищал докторскую диссертацию Карл Маркс, научные институты, лаборатории, корпуса знаменитых цейсовских заводов.

Но и в Иене есть свой красивый и просторный концертный зал, где мы услышали продолжение «Фестиваля новой музыки».

Первым исполнялся Концерт для трубы уже знакомого нам З. Курца. Его музыка, светлая по колориту, выразительная и доходчивая, позволяет солирующему инструменту широко использовать свои возможности (солист — А. Мённель). Этот концерт, к слову сказать, был бы хорошим пополнением репертуара наших трубачей, не очень избалованных новыми произведениями.

Удачным оказался и фортепианный концерт В. Хёнзея, исполненный лейпцигским пианистом Г. Коотцем. Широкое симфоническое дыхание в сочетании с выразительными, запоминающимися темами — верный признак несомненного дарования и серьезного отношения молодого автора к своему призванию.

Во втором отделении мы услышали фрагменты из музыки Г. Эйслера к драме И. Бехера «Зимнее сражение», сопровождаемые чтением соответствующих отрывков текста. Отдельные номера, например «Снежное поле» — сосредоточенный музыкальный рассказ с солирующими валторной и кларнетом, прозвучали ярко и убедительно даже вне драматического контекста пьесы Бехера.

Весьма понравилась нам и сама «методика» проведения концерта. Дирижер Г. Шмитц сам сделал вступительное слово, затем отвечал на вопросы публики, представил ей присутствовавшего в зале автора и даже проинтервьюировал его, попросив рассказать о работе над своим сочинением.

Мы еще раз побывали в Веймаре на торжественном вечере, посвященном столетнему юбилею абонементных концертов Веймарской Staatscapelle. За дирижерским пультом мы снова увидели нашего «старого» знакомого Г. Пфлюгера.

В этот вечер исполнялись только те произведения, которые были написаны в Веймаре: «Тассо» Ф. Листа, «Увертюра» П. Корнелиуса, «Дон Жуан» Р. Штрауса и «Симфониетта» И. Чиленсека, специально сочиненная для юбилей-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

Содержание