утверждения нашей национальной композиторской школы?

В отличие от Джордже Энеску, Иона Отеску, Михаила Жоры или Пауля Константинеску, чье творчество питалось преимущественно городским (лэутарским) фольклором, Сабин Дрэгой исходит из особенностей крестьянской музыкальной речи. Обращаясь к чистому источнику сельского фольклора, он открывает новые, неизвестные дотоле выразительные возможности, и с равным успехом как в малых, так и в крупных инструментальных и оркестровых формах и жанрах использует ритмическое, мелодическое и ладовое богатство крестьянской народной песни. В этом отношении Сабин Дрэгой уже занял выдающееся место среди создателей современного румынского музыкального языка, причем его пример стимулирует творчество композиторов нынешнего поколения (Александр Зирра, Теодор Рогальский, Ион Думитреску, Георге Думитреску и другие).

Не меньшая заслуга Сабина Дрэгого и в том, что он заложил основы румынской национальной оперы. «Напасть», «Константин Брынковяну», «Кир Януле», «Хория» и «Пэкалэ», несмотря на их различную художественную ценность, знаменуют собой высший этап по сравнению с попытками предшественников. Глубоко национальная народная основа, значительная роль хора в музыкальной драматургии, свежесть вокального речитатива, истоки которого опять-таки ведут к народной песне, своеобразные краски крестьянского струнного ансамбля («тарафа»), введенные в оркестровую палитру, широкое использование лейтмотивов фольклорного происхождения — все это дает право считать автора «Напасти» создателем самобытного лирико-драматического жанра в румынской опере.

Ценнейшим вкладом Сабина Дрэгого в нашу музыкальную культуру является его хоровое творчество. Продолжая в этом отношении традиции таких классиков его родного края, как Ион Виду или Николае Попович, Сабин Дрэгой достигает в своих хоровых партитурах, благодаря использованию приемов народного контрапункта, не встречавшихся в практике его предшественников, огромной выразительности. Исходя из монодической сущности румынского фольклора, композитор сумел мастерски раскрыть художественные особенности, свойственные народной хоровой практике. Его «Бэнэцяна» и мужские хоры на народные темы — классические образцы этого жанра.

Наконец, Сабин Дрэгой — великолепный мастер музыкальной миниатюры. Созданные им еще в 1923 году фортепианные циклы «Двадцать одна народная песня», «Двадцать восемь дойн» и упоминавшиеся выше «Восемь миниатюр» — своеобразный «микрокосм» румынской музыки. В них композитор на практике — в конкретной и убедительной форме — изложил свои взгляды на природу народной песни и методы ее обработки. Эти пьесы давно и прочно вошли в программы начальных и средних музыкальных школ и нередко встречаются на концертных афишах. Их все возрастающий успех побудил автора совсем недавно создать новую серию подобных миниатюр.

Для музыкального почерка Сабина Дрэгого характерно прежде всего разнообразие технических приемов и выразительных средств. Ни в начале своего творческого пути, ни в настоящее время композитор не отдавал и не отдает предпочтения каким-то одним художественным принципам и методам в ущерб другим. Разумеется, страстный фольклорист не мог уклониться от фольклорной цитаты. Однако Сабин Дрэгой настолько владеет музыкальным языком народа, что кажется, будто для него не составляет ни малейшего затруднения создавать собственные «народные темы». Подобных примеров в его музыке множество.

Мы можем здесь лишь вскользь упомянуть о педагогической деятельности Сабина Дрэгого, начавшейся еще в 1920-х годах на кафедре скрипки, хора и духового оркестра в Педагогическом училище в Дева и продолжавшейся затем в консерваториях Клужа, Тимишоары и Бухареста; о его руководстве многочисленными хоровыми коллективами и работе в качестве вице-президента Ассоциации румынских хоров и духовых оркестров Баната; о составленных им теоретических курсах для дирижеров-крестьян.

Тому, кто знает Сабина Дрэгого только по мягкости взгляда и теплоте голоса, трудно представить его, захваченного кипением общественной деятельности, поддерживающего многочисленные научные связи с Будапештом, Прагой, Дели, Бомбеем, Рангуном, Коломбо, неустанно пропагандирующего красоту и богатство румынской музыки. Дважды лауреат Государственной премии, награжденный многими орденами и медалями, Сабин Дрэгой по праву носит высокое звание заслуженного деятеля искусств. Он классик новой музыки социалистической Румынии.

Перевел с румынского Д. Персиц

ГДР

Четыре дня в Веймаре

М. Коваль

Веймар несомненно один из красивейших городов Центральной Европы. Живописны его окрестности — поля, перемежающиеся с густыми рощами на холмах, горные массивы, громоздящиеся над извилистыми речками, а еще выше кое-где старинные замки. В самом городе дома, улицы, площади и парки, словно немые свидетели прошлого, напоминают о великих писателях, поэтах, музыкантах, живших и творивших здесь. Кто же не остановится с благоговением перед домами Гёте, Шиллера, Листа?

Жители Веймара любят свой город и гордятся им. В своем стремлении сохранить в неприкосновенности некоторые «реликвии» старины они иногда, быть может, даже слишком усердны. Так, например, отель, называющийся «Русский двор», решительно охраняется от всякой «современной скверны», а в проспекте гостиницы перечислены имена великих людей, которые в ней останавливались: Гёте, Шиллер, Гердер, Виланд, Лист, Роберт и Клара Шуман, Элеонора Дузе, Толстой и даже... Пушкин(!?). Но надо отметить, что Пушкина в Веймаре действительно почитают: поэту в городе поставлен отличный памятник.

В Веймаре вообще много прекрасных скульптур, и одна из прекраснейших — памятник Гёте и Шиллеру: два великих поэта стоят, соединив руки в крепком пожатье, и во взгляде их и душевная красота, и вдохновение, и безграничная любовь к людям.

Этот памятник стоит в центре города, на площади перед зданием Национального театра, тоже очень старинным. Здесь, на концерте «Фестиваля новой музыки», мы, Б. Арапов, А. Тертерян и автор этих строк, продолжили наше знакомство с творчеством композиторов социалистической Германии, начатое еще в Лейпциге.

*

Оркестровая Сюита № 3 Ф. Финке заставляет забывать о весьма почтенном семидесятидвухлетнем возрасте ее автора, столь жизнеутверждающе, трепетно-эмоционально звучит эта мастерски сделанная партитура. Четыре части сюиты — «Остинато», «Скерцо», «Ноктюрн» и «Фугато с фанфарами» — контрастны и интересны. В прихотливом, блестящем «Скерцо» великолепно использован колорит деревянных духовых на фоне пиццикато струнных. Удачно применена форма канона для передачи состояния томительного ожидания в «Ноктюрне», написанном для одной смычковой группы. Композитор взял традиционные, «академические» формы, но сумел наполнить их живой, увлекательной музыкой.

Во Второй симфонии З. Курца, отмеченной солидной композиторской техникой, особенно впечатляет Анданте — пейзажно-картинное, исполненное глубоко лирического настроения, привлекающее акварельной мягкостью инструментовки. Характер сосредоточенных размышлений носит «Поэма для альта с оркестром» Э. Майера, сыгранная альтисткой Д. Биндер, — третье произведение, прослушанное нами в тот вечер.

С лучшей стороны показал себя в концерте и Веймарский оркестр под управлением темпераментного Г. Пфлюгера, уже много лет увлеченно пропагандирующего новую музыку. С ним мы еще не раз встретимся.

*

Дом-музей Листа...

«Со времени смерти Франца Листа дом, в котором он жил, охраняется как памятник»... Так написано в путеводителе, но к этому нужно добавить, что все, что есть в этом доме, не окаменелая архаика. Многое кажется живым, «действующим»: слепок рук величайшего пианиста и величайшего труженика, рояль фирмы Бехштейн, чьих клавиш касались его пальцы, передвижная этажерочка для нот... Кажется, вот сейчас войдет гостеприимный хозяин со своими многочисленными учениками, с друзьями, возьмет с этажерки нужные ноты, и начнется музицирование.

Нельзя не вспомнить, что среди гостей Листа бывал и А. Бородин. В 1881 году он писал из Веймара жене: «Я посвятил "Среднюю Азию" Листу. Он поцеловал меня крепко и очень благодарил».

Круг связей Листа был необыкновенно широк: он чувствовал себя гражданином мира музыки, и ничто по-настоящему значительное в этом мире не проходило мимо его внимания. Любовь России к Листу, так ярко и искренне выраженная еще при жизни композитора, возра-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ГДР

Четыре дня в Веймаре

М. Коваль

*

*

Содержание