Выпуск № 6 (307) | 1964 - страница 50

Нотный текст (продолжение)

*У Даргомыжского на вторую четверть приходится «аккорд-выстрел» ф. п. сопровождения

кому выявлению фразы, прояснению логики ее словесно-сюжетного действия.

Рассказывая о спасении сына вдовы, капрал говорит «нес ее сына... вдова вымолит мир мне у бога» (72–75). Слово «вдова» поется у Даргомыжского на одной ноте (ми), именно на той, которая ей предшествовала. Благодаря трехкратному повторению одного и того же звука слово «вдова» (и без того метрически объединенное трехстопным дактилем в единое построение с предшествующей строкой) сливается с последним словом предыдущей фразы, становясь как бы ее завершением. В данном эпизоде это несколько нарушает развитие логической образности песни. Стремясь провести грань между двумя соседствующими фразами, Шаляпин начинает слово «вдова» с ноты ре и этим отрывает его от предыдущего слова, а таким образом, и от предыдущей строки. Кроме того, он утяжеляет это первое слово новой фразы, увеличивая длительность обоих его слогов.

Подведем некоторые итоги.

Шаляпин дополнил чертами реального человеческого характера образ капрала; он дал его в изменении, в движении, как бы в жизни; артист обострил и сгустил все драматические положения и ситуации. Композиторский текст драматической песн и приобрел в исполнении Шаляпина черты драматической сцены — в этом основной смысл изменений, внесенных артистом в вокальную партию «Старого капрала».

Что же заставило его пойти на эти изменения?

Прежде всего, индивидуальные свойства художественной натуры, тяготение певца к сценическому действию, соединению пения с драмой. Однако не только это.

Гений Шаляпина формировался в бурную эпоху подъема русского освободительного движения, в среде, политически опозиционно настроенной по отношению к царизму. История жизни Шаляпина в искусстве подтверждает, что целый ряд исполняемых им произведений (в том числе «Старый капрал») вызывал у демократической аудитории не одно только художественное восхищение, к этому всегда прибавлялся еще активный политический протест против самодержавия. И хотя собственно художественное качество этих произведений было далеко не равноценным, исполнение Шаляпина наполняло их новым общественным звучанием. Речь идет здесь о таких произведениях, как «Дубинушка» и «Эй, ухнем!», которые ярко воплощают образ подымающейся народной силы. С песней «Вниз по матушке, по Волге» связан тот же образ разбушевавшейся стихии, ассоциировавшийся, особенно в дореволюционное время, с бурлаками и волжской голытьбой. «Есть на Волге утес» вызывал давнюю, при этом характерно русскую ассоциацию «Волги-воли» — народной вольницы Стеньки Разина.

В восторженных овациях народной песне «Солнце всходит и заходит», а также «Колодникам» Ю. Блейхмана на слова А. Толстого, «Узнику» А. Рубинштейна на слова Пушкина, песне М. Слонова «Ну, товарищи, должны расстаться мы» на слова С. Скитальца находило выражение общественное сочувствие узникам царских тюрем.

Баллада «Забытый» Мусоргского (текст А. Голенищева-Кутузова) показывала страшную трагедию войны. В балладе Ф. Кенемана «Как король шел на войну» (текст М. Конопницкой) противопоставлялись безвестная гибель на войне подлинного героя битвы солдата-крестьянина и незаслуженная слава короля.

В балладе А. Рубинштейна «Перед воеводой молча он стоит» (на слова И. Тургенева) для широких общественных кругов самое ценное заключалось в воспевании героя лесной разбойничьей вольницы, его чувства презрения к смерти, в его дерзком вызове жестокому царскому воеводе.

В «Двух гренадерах» Шумана на слова Гейне привлекали и героические образы двух мужественных солдат, и ликующая мелодия «Марсельезы», введенная композитором в заключительную часть музыкального текста. Впрочем, «Марсельезу» Руже де Лиля Шаляпин пел также часто и всегда с большим успехом.

В «Кузнеце» Ф. Кенемана на слова С. Скитальца публику и самого артиста привлекал могучий образ человека труда.

«Блоха» Мусоргского на слова Гёте всегда воспринималась как уничижающая сатира на произвол и фаворитизм, подхалимство и угодничество, царящие при дворе.

Как ни различна художественная ценность «Трепака» Мусоргского (текст А. Голенищева-Кутузова) и «Песни убогого странника» И. Мамыкина-Невструева (текст Некрасова), но большая часть народной аудитории слышала и в том и в другом произведениях трагический рассказ о судьбе русского народа.

И в «Старом капрале» Даргомыжского молодежь привлекал прежде всего героический образ простого солдата, его трагическая судьба в обстановке несправедливости и произвола мо-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Нотный текст (продолжение)

Содержание