МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР

К. САКВА

Новая встреча с Катериной Измайловой

В жизнь музыкантов моего поколения опера Шостаковича «Катерина Измайлова» вошла как одно из самых больших и ярких событий. Конечно, в музыкальной среде отношение к ней было различным, так же как различным было и отношение к музыке Шостаковича вообще. Одни принимали оперу полностью, других привлекали к себе ее лирические страницы, одни захлебывались от неумеренных восторгов, другие высказывали критические замечания. Были, разумеется, и такие, кто начисто отрицал музыку оперы или не принимал ее сюжета. Но думаю, что так или иначе, она никого не оставила равнодушным.

И это естественно. Музыка «Катерины Измайловой» во многом противоречивая, а в чем-то и неровная. Да и в самом содержании оперы немало такого, что вызывает споры, а может быть, и способно оттолкнуть иного зрителя. Но при этом опера обладает огромной силой воздействия. Она захватывает слушателя, заставляет его внимательно слушать музыку, напряженно следить за развитием действия, переживать вместе с героиней ее страшную трагическую судьбу и даже (быть может, против воли и разума) сочувствовать и сострадать ей.

Так воспринимается произведение Шостаковича сейчас. С еще большей остротой воспринималась его опера в тридцатые годы при первой постановке в Ленинграде, а затем в Москве. В тот период, как известно, опера Шостаковича подверглась резкой критике. Забвение ленинских, принципов в оценке искусства и творческой деятельности отдельных художников привело к тому, что эта критика не столько разбирала произведение, сколько осуждала его, не учитывая ряда важных обстоятельств.

Шостакович писал свою оперу в 1930–32 гг., когда социалистический реализм в советском музыкальном искусстве только еще складывался. В творчестве советских композиторов уживалось много противоречивых тенденций, в том числе связанных с воздействием модернистических западных течений.

Автор, которому тогда было 26 лет, обладал огромным, как показало время, самым крупным среди ровесников талантом и казавшейся почти невероятной композиторской техникой. Но миро-

воззрение его только формировалось. Как художник Шостакович весь был в брожении, в поисках своего творческого лица, индивидуального стиля. И именно в силу громадной одаренности композитора, а значит, и особенно острой его восприимчивости в музыке Шостаковича отражалась вся противоречивость развития музыкального искусства того времени. Эта противоречивость и сказалась в «Катерине Измайловой». И тем не менее опера Шостаковича была важной, сохранившей свое значение и посейчас вехой развития советского музыкального творчества.

В основу либретто оперы (его авторы — сам композитор и А. Прейс) положена повесть Н. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда». В русской литературе XIX века это, должно быть, одна из самых страшных страниц, обличающих косный и жестокий уклад купеческой жизни. В опере содержание повести Лескова сильно переосмыслено. И, конечно, здесь дело не только в том, что ее героиня совершает на одно убийство меньше, хотя и само по себе это имеет немаловажное значение. То, что Катерина Львовна, уступая ненасытной алчности Сергея, губит невинного ребенка, Федю Лямина, сонаследника ее состояния, вызывает отвращение у читателя к образу этой женщины. Но и без этого характер Катерины Львовны в повести Лескова имеет мало человеческого. За внешней миловидностью скрывается существо без какого-либо внутреннего содержания и без каких-либо моральных устоев. С первой же встречи с Сергеем, красивым, здоровым приказчиком, она начинает с ним любовную игру. Найдя в Сергее пылкого любовника, она думает лишь о сладострастных утехах. Ради них она травит свекра, убивает мужа. Потеряв Сергея, поняв, что вместе с ним она безвозвратно потеряла все, Катерина и тут остается верной себе: бросаясь в реку, увлекает за собой свою счастливую соперницу. Недаром, завершая повесть, Лесков сравнивает Катерину с щукой — самой хищной рыбой русских рек.

В повести Катерина — неотъемлемая часть своего общества. Она купчиха, как все. И живет она так же, как все: тоскливо до одури, в скуке «купеческого дома, от которой весело, говорят, даже удавиться». И только кое-где, будто между прочим, Лесков в начале повести замечает, что «у Катерины Львовны характер был пылкий», что «она привыкла к простоте и свободе», а не к нудной церемонности и утомительно однообразной бесцельности купеческого бытия и что надоели ей попреки: «Чего шла, да зачем шла замуж, зачем завязала человеку судьбу, неродица».

Иное дело в опере. Да, Катерине здесь тоже скучно и тоскливо жить, но важнее не это, а то, что она не такая, как все, и именно поэтому ей бесконечно, невыносимо трудно жить. Эта тенденция достаточно четко проведена в либретто, но несравненно более яркое воплощение она получила в музыке оперы.

Сравните партию Катерины с партиями других персонажей, и вы убедитесь, что (если не считать старого каторжанина и хор в последней картине оперы) только Катерина способна чувствовать по-человечески. Всеми остальными движет либо злобность (Борис Тимофеевич), либо неуемная алчность, любострастие да подлость (Сергей), либо тупой заведенный обычай (Зиновий Борисович)... Двое из них к тому же настолько духовно растлены, что потеряли облик людей. «Зверь, зверь... изверг!» — кричит Катерина свекру в четвертой картине. «Ишь, зверь», — восхищается Сонетка Сергеем в последнем действии.

В отличие от Лескова Катерина виделась автором оперы как человек среди зверей. Такое противопоставление особенно резко ощущается в конфликте со свекром. Это открытая, непримиримая вражда двух сильных властных характеров. Она уже определилась к началу оперы и лишь обостряется по мере развития ее действия, приходя, наконец, к своей кульминации, завершающейся катастрофой. Жизнь Катерины делает невыносимой прежде всего деспотическая тирания Бориса Тимофеевича, его непрерывные издевательства. Именно они ожесточили молодую женщину. И когда старик на глазах Катерины до полусмерти избил Сергея, грозясь назавтра продолжить его истязание, она в состоянии сильного душевного потрясения решается отравить свекра.

Так Катерина становится отравительницей, но и, преступная, она остается более человечной, чем тот же Борис Тимофеевич. Вспомните хотя бы начало четвертой картины. О чем старик мечтает? О былом разгуле, о красивой молодой снохе, которая «так хороша, так хороша, просто страсть», «просто чудо». Не потому ли так жестоко он наказывает Сергея, что сам бы не прочь «позабавиться» с Катериной?

Противопоставление образа Катерины ее окружению еще более ярко проявляется в музыке. В музыкальной ткани оперы «сосуществуют» два основных стилистических пласта. Один из них полон глубокого драматизма и сердечной трепетной лирики. Он более прост и ясен, ладово определен. Это новое, что принесла в творчество Шостаковича опера. Именно к этому пласту относятся те эпизоды, которые до сих пор остаются в ряду наиболее высоких и вдохновенных образцов его музыки. Они связаны преимущественно с образом Катерины. Таково, например, первое ма-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР

К. САКВА

Новая встреча с Катериной Измайловой

Содержание