Выпуск № 11 (288) | 1962 - страница 69

К. Шимановский, П. Коханский и Гр. Фительберг

этом же пишет в своих мемуарах сестра композитора Зофья Шимановская: ее книжка «Повесть о нашем доме»¹ пронизана поэтическими мотивами старой сельской Украины. Вот в вечернем воздухе Тимошовки слышится чистый грудной голос дивчины «Ой а за гip, а за гip вилитае сокiл». Вот старая няня украинка, бабка Ганна Казаченко, забавляет ребячью аудиторию Тимошовки увлекательной сказкой про рогатого черта и козу-дерезу... Большая часть слуг в Тимошовке состояла из украинских крестьян: здесь звучала украинская речь, пели народные песни, плясали казачка. Наряду с песней процветало интереснейшее прикладное искусство, в частности, украинские крестьянские вышивки, которыми горячо увлекалась близкая приятельница и соседка Кароля Шимановского Наталия Давыдова, урожденная Гудим-Левкович. И хотя сам Шимановский в те годы был далек от увлечения славянским фольклором, отдавая предпочтение изысканным мотивам античности и экзотического Востока, тимошовские впечатления не могли не отразиться в его чутком сознании. Быть может, именно здесь, в Тимошовке, была подготовлена почва для вспыхнувшего уже в 20-е годы его бурного интереса к польскому гуральскому фольклору.

Конечно, тимошовская усадьба была типичным помещичьим домом, патриархальным «дворянским гнездом», и вряд ли приходится сетовать на то, что она перестала существовать в 1917–18 годах, сметенная грозным шквалом революции. Такова была суровая и неумолимая закономерность истории. Но сейчас, спустя почти полвека, мы с уважением отмечаем, что в такого рода «дворянских гнездах» нередко хранились ценнейшие культурные традиции: взаимодействие высокой помещичьей культуры с окружающим творчеством народа давало замечательный эффект, стимулируя развитие национального искусства. Об этом когда-то мудро говорил А. В. Луначарский: «...Мы не должны закрывать глаза на то, что в "вишневых садах" помещичье-

_________

¹ Zofia Szymanowska. Opowiešc о naszym domu. «Wiedza». Warszawa, 1947.

го уклада расцветали порой благоуханные цветы, когда исключительная культурность, какую долгое время невозможно было приобрести вне рамок барства, утончалась в почти подвижническую культурную жизнь, когда человек весь целиком отдавался эстетической задаче, когда он вместе с тем поднимался над своим классом и начинал смотреть проясненным оком на всю действительность»¹. Как подходят эти верные слова нашего критика к характеристике Кароля Шимановского: типичный барин-интеллигент, выросший в аристократической среде, он сумел в конце концов «подняться над своим классом» и выйти из тесного усадебного мирка Тимошовки на широкие просторы национального искусства, составившего гордость польского народа².

Русская музыкальная критика очень рано заметила и поддержала талант Кароля Шимановского. Первые печатные отзывы о его творчестве мы встречаем еще в 1911 и 1912 годах в «Русской музыкальной газете». В 1912 году «РМГ» посвятила специальный двойной номер (№ 36–37) современной польской школе, (Карлович, Фительберг, Шимановский и Ружицкий). Материал был подготовлен при активном содействии варшавского журнала «Przeglad Muzyczny». В статье редактора журнала Хойнацкого уже тогда отмечалось, что Шимановский «после Шопена наиболее замечательный фортепианный композитор в Польше», что он является наиболее выдающимся творцом новой польской песни. Статья Львовского музыковеда Адольфа Хибиньского, специально посвященная Каролю Шимановскому, указывала на влияния Брамса и Регера в его ранних сочинениях, отмечала его стремление «полифонизпровать» Шопена через Баха и Брамса. Журнал поместил нотный автограф Шимановского — фрагмент из фортепианной сонаты ля мажор соч. 21 и портрет композитора.

В редакционном вступлении высказывалось пожелание всемерно укреплять дружеские связи русских и польских музыкантов: «Давно пора сблизиться нам с польским музыкальным миром и радушно отвести подобающее место талантливым произведениям его выдающихся художников».

Годом раньше та же «Русская музыкальная газета» (№ 30–31 за 1911 год) дала очень сочувственный отзыв о Второй симфонии Шимановского, впервые исполненной в Варшаве на бенефисном концерте Гр. Фительберга.

Следует отметить польские программы в концертах Сергея Кусевицкого (ноябрь 1913 года), в летних симфонических вечерах в Павловске (июль 1914 года) и, наконец, выступления Гр. Фительберга осенью 1914 г. в Киеве (27/Х), Москве (15/XI) и Петрограде (19/XI) с целой программой из произведений композиторов «Молодой Польши». Во всех названных вечерах 1914 г. прозвучала «Концертная увертюра» Шимановского соч. 12. — произведение еще не вполне зрелое, носящее на себе следы влияний Регера и Р. Штрауса.

Лишь в конце 1916 года (12/Х) русская публика впервые услыхала нового, более индивидуального Шимановского, преодолевшего влияния Регера и Штрауса и обратившегося к изысканнейшему импрессионизму. Юный петроградский пианист Саша Дубянский посвятил новым произведениям Шимановского все второе отделение своего клавирабенда (в первом отделении звучали пьесы недавно умершего Скрябина). Впервые русская аудитория познакомилась со Второй сонатой соч. 21 и только что сочиненным циклом «Маски», исполнявшимся по рукописи. В петроградском журнале «Музыкальный современник» появилась рецензия на концерт Дубянского, принадлежавшая перу Б. Асафьева¹. Критик отметил смелость 18-летнего пианиста, включившего в программу произведения такого яркого и крупного представителя новой музыки, как Шимановский. В рецензии говорилось также о «значительном сдвиге в музыкальном созерцании» Шимановского: «В "Масках", — писал Асафьев, — сказывается тяготение к французам (особенно в "Серенаде"), хотя частые трели и такого же вибрационного характера пассажи в некоторой степени напоминают Скрябина последнего периода». Очень тепло отозвался об этом же вечере и критик Б. Тюнеев в «Русской музыкальной газете»

_________

¹ А. Луначарский. «В мире музыки». М., 1958, стр. 134.

² Автор этих строк посетил Тимошовку ранней весной 1962 года. Ныне это зажиточное колхозное село, в котором много лет действует артель «Большевик». На том месте, где стоял когда-то дом Шимановских, выросли дрбротные хозяйственные постройки колхоза. В селе еще жили старые крестьяне, когда-то служившие в именин Шимановских: Микола Алексеевич Черномаз, Вера Кузьминична Герасименко. Они с уважением рассказывают о том, как «молодой паныч» день и ночь проводил у рояля, сочиняя свою музыку.

¹ Хроника «Музыкального современника» № 4 за 1916 г. Рецензия напечатана без подписи.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

К. Шимановский, П. Коханский и Гр. Фительберг

Содержание