Выпуск № 11 (288) | 1962 - страница 72

исследовательницей Стефанией Лобачевской, верно отметившей, что эти переломные годы сыграли важную роль в творческой эволюции композитора¹. Неслучайно именно в начале 20-х годов он так резко повернул от рафинированного утонченно-импрессионистского стиля «Мифов», «Масок» и Третьей симфонии к смелой разработке польского крестьянского фольклора, к суровому «плебейскому» стилю Мазурок и «Мужицкого Реквиема» («Stabat Mater»). Конечно, в этом существенном повороте сказались общие тенденции тогдашнего польского искусства к возрождению национальных традиций. Но также бесспорно, что для самого Шимановского были необычайно памятны бурные события, пережитые им на Украине. Эти события заставили его отрешиться от былой эстетской замкнутости, помогли по-новому осознать роль искусства в жизни современного общества. В огненной купели тех неповторимых и грозных лет как бы заново родился новый Шимановский, чье творчество стало знаменем польского музыкального возрождения XX века.

Покинув Россию (в период временного захвата Киева Деникиным), Шимановский не переставал интересоваться новой русской культурой, следить за существенными изменениями в музыкальной жизни СССР. Об этом свидетельствуют и письма его к Г. Нейгаузу, и некоторые его высказывания в польской прессе, и примечательные беседы с пианистом Львом Обориным, дважды приезжавшим в Варшаву (в 1927 и 1928 гг.). Триумф молодых советских пианистов на Первом Шопеновском конкурсе 1927 года (Л. Оборин — 1-я премия, Г. Гинзбург — 4-я премия, Д. Шостакович — почетный диплом) поразил польскую буржуазную публику: неожиданно обнаружилось, что большевистская Россия способна задавать тон не только в политике, но и в искусстве. По словам Л. Оборина, К. Шимановский отнесся к нему с исключительной заботой и дружеским вниманием. Он повел молодого пианиста на «Короля Рогера», посещал его клавирабенды и даже сопровождал во время гастрольной поездки во Львов (1928). Оборин, который в то время занимался и композицией, сыграл ему свою фортепианную сонату и три миниатюры. Шимановский жадно расспрашивал 19-летнего москвича о новостях советской музыкальной жизни — о Шостаковиче, Шебалине, о классе Мясковского. Ознакомившись с Первой фортепианной сонатой Шостаковича, отметил в ней признаки яркой авторской индивидуальности. «У меня было такое впечатление, что он не очень верил в прогресс тогдашней западной культуры, — говорит о Шимановском Л. Оборин. — В частности, он с некоторым сомнением относился к новейшему неоклассицизму любимого им Стравинского». Оборин вспоминает также об очень определенных высказываниях композитора по поводу национального начала в музыке. «Он говорил, что не мыслит себе национального искусства вне народного творчества. О некоторых своих прежних сочинениях отзывался немного иронически: «...я любил путаться в изысках»...

Во время встреч с Обориным Шимановский много и восторженно рассказывал о покинутых им родных местах на Украине, охотно говорил о своем отношении к русской культуре. Цитировал на память стихи Александра Блока, вспоминал Сергея Есенина, с огромным пиэтетом отзывался о Мусоргском. Оборин был очень удивлен, внешним обликом Шимановского, который оказался совсем не таким, как он его себе представлял: «Я ожидал увидеть изысканного рафинированного эстета, пахнущего французскими духами и дорогими сигарами. Но неожиданно для себя увидел очень простого человека с жилистыми красными руками, в высокой "деревенской" папахе. Он говорил сиплым простуженным голосом. Простота и душевность его характера надолго запечатлелись в моей памяти»¹.

Важным этапом в развитии польско-советских Культурных связей были гастроли польских музыкантов в СССР в ноябре 1933 и в конце апреля 1934 годов. В обоих случаях гастролирующие группы возглавлял выдающийся дирижер и композитор Гр. Фительберг, проведший несколько симфонических концертов в Москве и Ленинграде. В 1934 году гастроли вылились в Неделю польской музыки, в течение которой исполнялись Вторая симфония и Скрипичный концерт соч. 35 К. Шимановского, пьесы Маклякевича, Р. Палестера, Ю. Фительберга и других авторов².

_________

¹ Воспоминания Л. Оборина стоило бы опубликовать особо: он очень ярко и образно расска зывает о своих встречах с великим польским музыкантом.

² Особый интерес советской общественности вызвал концерт 11 ноября 1933 г. в Большом зале Московской консерватории с участием К. Шимановского и Евы Бандровской-Турской. Вся центральная пресса с исключительной теплотой отметила гастроли виднейших польских музыкантов и, в частности, выступление К. Шимановского в качестве солиста в Четвертом концер-

¹ Имеется в виду капитальный труд Ст. Лобачевской «К. Szymanowski. Žycie i twórczožć» (Krakow, 1949).

10 ноября ВОКС устроил прием в честь Шимановского и его коллег: на встрече присутствовали А. Нежданова, Р. Глиэр, Н. Мясковский, С. Василенко, Л. Книппер, А. Гольденвейзер, К. Игумнов, С. Фейнберг, Н. Голованов, Л. Цейтлин, Л. Оборин, Гр. Гинзбург и другие видные советские музыканты. В качестве рецензентов на концерт польской певицы выступили тогдашний заведующий Музыкальным сектором Наркомпроса Болеслав Пшибышевский, проф. К. Кузнецов («Советская музыка»), В. Богданов-Березовский («Рабочий и театр») и другие известные критики.

Интереснейшим документом, запечатлевшим кратковременный приезд Шимановского в Советский Союз, было его обширное интервью, опубликованное в газете «Советское искусство» (№ 52 за 1933 г.). В этом интервью композитор четко и недвусмысленно высказал свое дружественное отношение к новой, социалистической культуре России.

«Дореволюционную Москву я знал неплохо, в ней неоднократно бывал. Имел в ней много друзей, — заявил он. — Но никогда я не мог при посещении этого города отделаться от ощущения, что во мне видят представителя угнетенной нации. И вот я впервые приехал в Москву — новую столицу социалистической страны. Я увидел людей иной социальной и психологической формации. Какое углубленное, ответственное отношение к искусству как делу социального творчества и к людям, которые искусством занимаются! Это я почувствовал уже при первых мимолетных встречах с местными деятелями в ВОКС.

Как художник я всегда был против границ между отдельными национальными искусствами. Искусство, если оно только подлинное искусство, всегда общечеловечно, даже если оно выражено в наиболее национальной форме. От контакта между композиторами Советской России и Польши я жду взаимного оплодотворения новыми художественными идеями, что приведет к еще большему расцвету искусства обоих народов».

Как свежо и актуально звучат сегодня эти слова замечательного польского художника!

_________

те-симфонии (программа заключала в себе также фрагменты из балета «Харнаси» и три романса в сопровождении оркестра; об этом концерте см. «Известия», № 280 от 17 ноября, «Советское искусство», № 52 от 14 ноября, «Правду» от 14 ноября, «Вечернюю Москву», № 260 от 14 ноября и др.).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание