Выпуск № 11 (288) | 1962 - страница 32

ный гимн не было закреплено ни в каких официальных документах и никогда, нигде никакими советскими, партийными руководящими инстанциями не принимались по этому поводу какие-либо специальные решения. Именно это, быть может, и является самым удивительным в истории «песни песен революции».

Между тем само утверждение всемирной пролетарской песни (как был назван в свое время В. И. Лениным «Интернационал») в совершенно новом качестве, Государственного гимна Страны Советов, без каких-либо официальных оформлений — волей народа, волей партии, волей истории — еще не исследовано нашими историками и искусствоведами. Можно только пожелать, чтобы это «белое пятно» в истории «Интернационала» (как и ряд других пробелов в истории его звучания на протяжении почти 80 лет!) было восполнено в скорейшем времени.

Однако менее всего мы вправе говорить о стихийном «самоутверждении» гимна. Еще в дооктябрьские годы русская революционная социал-демократия, передовой ее большевистский отряд, возглавленный В. И. Лениным, вели начиная с первого же номера ленинской «Искры» упорную, целеустремленную работу по пропаганде «Интернационала» как программного гимна русской революции¹. Так было и теперь. И даже самая первая попытка систематизировать архивные, документальные данные, относящиеся к первым годам революции, изучить материалы прессы той поры, поверяя их свидетельствами современников, позволяет со всей ясностью увидеть руководящую и направляющую роль партии, отсвет ленинского гения в сложном процессе кристаллизации «Интернационала» как первого Советского Государственного гимна.

На историческом этапе от Февраля к Октябрю 1917 года у «Интернационала» был весьма серьезный соперник, «Рабочая марсельеза», распевавшаяся на несколько видоизмененный мотив французской «Марсельезы» — «Отречемся от старого мира...»

Было бы неверно без учета времени и обстановки, теряя историческую перспективу, — а такое иной раз бывает! — преуменьшать и перечеркивать все значительное, что было связано когдато в истории русского рабочего движения с «Рабочей марсельезой». Эта песня по-своему отразила и сильные, и слабые стороны того этапа освободительной борьбы, когда она была создана народником П. Л. Лавровым (1875). И если «из песни слова не выкинешь», говорит поговорка, то и песни не выкинешь из истории.

У «Рабочей марсельезы», как и у других прославленных, окрапленных рабочей кровью, овеянных бурями революции песен, немалые заслуги в истории русского революционного движения. Неслучайно к ее отдельным образам вплоть до 1917 г. не раз обращалась большевистская печать, а в отдельных своих выступлениях и В. И. Ленин (как это было, например, в его обращении к рабочим, написанном в августе 1918 г., где призыв к «последнему и решительному бою» с кулачеством сочетается с характеристикой кулаков, целиком построенной на образах «Рабочей марсельезы»¹) .

«...В ней ззучало железное мужество, и, призывая людей в далекую дорогу к будущему, она честно говорила о тяжестях пути», — писал Горький в повести «Мать» о звучании «Рабочей марсельезы» на первомайской демонстрации начала века.

...Не псалмы мы будем петь,
А «Марсельезу» грянем,—

говорилось в стихотворении А. В. Луначарского «К юбилею 9-го января», напечатанном осенью 1905 года в ленинском «Пролетарии».

Вместе с тем старый лавровский текст все более утрачивал конкретное боевое содержание, все сильнее обнажались его слабые стороны. Недаром русские рабочие поэты начиная с первых же лет создания РСДРП пытаются заново подтекстовать популярный мотив «Марсельезы». Среди новых «рабочих марсельез»² наиболее яркой и выразительной безусловно была «Песнь пролетариев», написанная А. Я. Коцем и впервые напечатанная в 1902 г. в журнале «Жизнь» рядом с его же переводом «Интернационала»³. И

_________

¹ Этой странице истории «Интернационала» посвящен наш очерк, напечатанный в № 5 «Советской музьми» зa 1962 год.

¹ « ; ..Эти пауки жирели за счет разоренных войной крестьян... Эти пиявки пили кровь трудящихся... Эти вампиры...» и т. д.

² Подробнее о русских «рабочих марсельезах» см. в обстоятельной работе А. Л. Дымшица («Литература и фольклор», М., 1938).

³ «Песнь пролетариев» была своеобразной поэтической парафразой «Коммунистического манифеста» Маркса и Энгельса; недаром сам А. Я. Коц полушутливо, полувсерьез называл ее (как рассказывали нам его близкие) «Марксельезой».

все же ни одной из этих новых «Марсельез» не удалось завоевать такой же популярности и вытеснить старую (как это смог в дальнейшем сделать «Интернационал»).

Примечательно, что в дни свержения царского режима преобладающей песней улиц была, как мы знаем, все та же «Марсельеза», а не «Интернационал».

...Как в бурю дюжина груженых барж
Над баррикадами
Плывет, громыхая, марсельский марш...

Так под впечатлением событий запечатлел Маяковский в своей поэтохронике «Революция» (1917) музыку «первого дня рабочего потопа».

В те дни звучание «Марсельезы» приобретало символический характер, как бы связывая воспоминания о революционных демонстрациях с новою действительностью. В том, что над февральскими баррикадами звучал, по сути дела (применительно к задачам русской революции), устаревший «марсельский марш», была какая-то внутренняя закономерность. Свое чисто «песенное» выражение находили в этом те иллюзии буржуазно-демократической революции, которые еще предстояло обнажить, разрушить и развеять. Возвращение в Россию В. И. Ленина, непосредственно возглавившего грозный большевистский штаб социалистической революции, нанесло всем этим иллюзиям сокрушительный удар.

В одном из первых номеров «Правды», вышедших после падения царизма, можно было прочитать характерную заметку, озаглавленную «Свобода на фронте»:

«Приехавшие с фронта передают, что весть о свободе встречена в окопах с большой радостью. В ознаменование великого переворота оркестры многих частей на фронте во время утренней и вечерней молитвы исполняли вместо гимна «Марсельезу». Это нововведение производит на воинские части сильнейшее впечатление».

Эта заметка появляется в газете 19 марта (1 апреля) 1917 года. На следующий день «Правда» публикует первое из ленинских «Писем из далека». В нем В. И. Ленин показывает, что свержение самодержавия — это лишь самый первый этап революции, которая должна перерасти в социалистическую. Великий переворот еще впереди. Могла ли выразить «Марсельеза» дух предстоящих событий?

Ответ, ленинский ответ, не замедлил появиться. 3 апреля В. И. Ленин возвратился на родину, и многотысячная армия петербургских пролетариев радостно встречала своего вождя. Наутро отчет «Правды» наряду с общей картиной запечатлел и музыку встречи, музыку в самом локальном значении слова:

«Встреча Ленина началась с Белоострова... К приходу скорого поезда из Торнео дружный хор "Марсельезы" огласил платформу, запруженную рабочими и близкими друзьями Ильича». «...В Петрограде... при появлении товарища Ленина и ехавших с ним эмигрантов солдаты и матросы взяли на караул, а военный оркестр заиграл "Марсельезу"...»¹

Рассказы современников сохранили и характерный эпизод этого дня, когда Ленин после выступлений с броневика у Финляндского вокзала и с балкона дворца Кшесинской оказался в тесном кругу давних товарищей по борьбе. Он обращается к ним с предложением: «Давайте петь...» «Кто-то запел "Марсельезу", — рассказывает Е. Д. Стасова. — Ленин поморщился и сказал: "Давайте петь "Интернационал"...»

Эти строки воспоминаний соратника и верного помощника Владимира Ильича Е. Д. Стасовой, вероятно, хорошо известны читателю. О них вспоминают почти во всех статьях, посвященных В. И. Ленину и революционной песне, В. И. Ленину и «Интернационалу». Гораздо реже цитируют дальнейшее:

«Мы тогда не умели петь "Интернационал", — признается Е. Д. Стасова. — Теперь, вспоминая, как мы его пели, я всегда вспоминаю и басню Крылова "Музыканты": "...Запели молодцы, кто в лес, кто по дрова..." Когда мы хоронили жертвы революции 23 марта 1917 года на Марсовом поле, то единственным оркестром, который играл "Интернационал", да и то по нотам, был оркестр кронштадтских моряков...»²

Обе части рассказа Е. Д. Стасовой тесно взаимосвязаны. Воспоминания о В. И. Ленине изобилуют множеством примеров примечательного ленинского умения делать из самых мелких и случайных, казалось бы, наблюдений далеко идущие выводы и проницательные обобщения. Так оно случилось и на этот раз.

На всю жизнь запомнили участники той встречи, как свидетельствуют их рассказы, разговор об «Интернационале», который произошел у них потом с Владимиром Ильичем. По инициативе

_________

¹ Приезд В. И. Ленина. «Правда», 5 (18 )апреля 1917 г. № 24.

² Е. Д. Стасова. Страницы жизни и борьбы. М., 1957, стр. 94.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание