Выпуск № 2 (279) | 1962 - страница 39

цельные и своеобразные из рассмотренных выше сочинений отделены от первого зрелого произведения Бородина, его ми-бемоль-мажорной симфонии, пропастью. Чтобы переступить через нее, Бородину потребовалось сделать не один шаг, а два. Сначала он должен был создать последнее из своих ранних сочинений — фортепьянный квинтет.

Автора этого квинтета еще нельзя принять за «настоящего» Бородина. Но он уже предстает перед нами последовательным глинкианцем (и в этом отношении права жена композитора, Е. С. Бородина, окрестившая квинтет: «а lа Глинка»), а местами — даже «кучкистом», который самостоятельно пришел к некоторым принципам и стилевым признакам «Могучей кучки», хотя и не дал еще их индивидуального преломления.

С первого же такта первой части слушателя захватывает мелодический поток, не иссякающий до самого конца трехчастного цикла. Здесь та же щедрость лирических излияний, та же естественная певучесть всех голосов, что и в других ансамблях добалакиревского периода, например в фортепьянном трио, струнном квинтете или секстете. Но природа мелодики здесь не общеромантическая, а русская, песенно-романсовая.

Почти все темы квинтета очень близки друг другу и воспринимаются как варианты одного и того же мелодического образа ¹, воплощающего спокойное лирическое созерцание и раздумье. Никакой обостренности переживаний, никакой чувствительности или надрыва. Такая лирика, вообще говоря, всегда соприкасается с эпосом. И здесь она действительно перерастает местами в эпос...

Наиболее объективны, но вместе с тем и наименее индивидуальны (слияния этих двух качеств лирики Бородин еще не достиг) главная и побочная темы первой части — анданте. Интонационно родственная им песенная тема трио из скерцо богаче оттенками и внутренними контрастами. Наконец, особенно выразительны темы финала. Первая из них изливается на одном дыхании, как ласковое и страстное увещевание. Отсюда лежит прямой путь к лирике Игоря и Ярославны. Столь же певуча связующая тема, где также слышны нежные «говорящие» интонации. Новая «песня любви» — побочная тема. Она опять заставляет подумать о «Князе Игоре», на этот раз о любовном признании-привете Игоря, обращенном к Ярославне («Ты одна голубка-лада»).

Интонационные истоки всех этих тем в области русской городской песни-романса, но такой, которая подражает крестьянской песне. Связь с крестьянской песней подчеркивается здесь некоторыми особенностями показа и развитием тем. Так, главная тема анданте поначалу изложена в подголосочной манере, идущей от народного хорового пения, хотя Бородин дальше не удерживается в этих стилистических границах (трафаретный гармонический каданс со «школьным» ведением голосов). Любопытны также ладовые преобразования этой темы (натуральный и гармонический минор, фригийский лад), ее мелодические варианты.

Характер русского крестьянского многоголосия частично воспроизведен и в скерцо, именно в трио с его темой народнопесенного склада. В крайних же разделах этой части царит стихи русского народного инструментализма. Это очень яркая и цельная по стилю картинка народной пляски в сопровождении балалаек и даже гармоники (аккорды рояля во второй теме). Поразительно, как сумел молодой Бородин предугадать здесь дух и стиль своих сочинений, явившихся много позднее: первой картины первого действия оперы «Князь Игорь», финала Второй симфонии. Поразительно и то, как органично, не подражательски усвоил он в этом «деревенском скерцо» достижения Глинки, не повторив, а дополнив «Камаринскую».

Особого, нового качества в развитии русского песенного начала Бородин достигает в финале квинтета. Здесь больше всего прозрений в будущее, здесь лирик и жанрист впервые превращаются в эпика.

Рука будущего автора народных сцен «Князя Игоря» чувствуется уже и в экспозиции, например, в мощных аккордах всего ансамбля (одна из тем главной партии), в массивности этих «звуковых глыб» и в манере перемещений и сдвигов (параллельное движение голосов, в том числе крайних). Еще величественнее гремят те же аккорды в кульминационном разделе разработки — на этот раз в тональности «Славы» из «Игоря» (до мажор). В них вводят аккордовые раскачивания и восходящий разбег к терции (ми). Полная аналогия с переходом от вступления пролога к хору «Слава»!

Еще один богатырский образ — новая тема, которая рождается из главной в конце разработки. Это — хорал с таким плавным и неторопливо-важным движением («переступанием») ме-

_________

¹ Наблюдение К. Дмитриевской в диссертации «Очерки о музыкальном стиле Бородина» (рукопись, Московская консерватория, 1946).

лодии, какое будет характерно для ряда самых утверждающих эпических тем зрелого Бородина (вступление к прологу, фраза хора «Подай нам бог победу над врагами» из «Игоря» и т. д.). Богатырский характер его полнее всего раскрывается в коде. В последний раз встает здесь могучая колоннада аккордов и низвергаются потоки октав, главная тема проходит в мажоре на фоне гулкого перезвона колоколов — и хорал здесь звучит фортиссимо, сливаясь с этим перезвоном. Вот — апофеоз эпического «славления» русской богатырской силы!

Было бы, конечно, натяжкой считать квинтет полностью «бородинским» произведением и ставить его в один ряд с вещами зрелого Бородина. Здесь еще не до конца изжито подражание молодого композитора кумирам своей юности, Мендельсону и Шуберту. Оно сказывается то в отдельных темах и оборотах, то в манере изложения, то в гармонии. С другой стороны, русское песенное начало зачастую выступает еще в обличье городского бытового романса, а не крестьянской песни.

Таким образом, в квинтете борются разные творческие тенденции. Какие же побеждают? Несомненно, глинкинские и бородинские. Бородин обретает здесь уже свое содержание творчества, русское, эпическое, богатырское, хотя и не находит еще полностью соответствующей ему формы.

История знает удивительные повторения. За три десятилетия до Бородина Глинка, живя в Италии, но непрестанно думая о родине, в этом далеком краю впервые осознал свое призвание русского национального композитора. А теперь Бородин в той же Италии, на пороге возвращения в Россию, впервые показал себя настоящим глинкианцем.

Так, подытожив почти двадцатилетние искания молодого Бородина, фортепьянный квинтет стал одновременно преддверием его творческой зрелости.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание