ший в квартете из «Риголетто», оказался у входных дверей в качестве боя, вызывающего такси для клиентов, признаюсь, я не могла удержаться от слез.

Обложка меню ресторана Асти

Будучи в Майами (Флорида), из окна своей комнаты в отеле я смотрела на площадку, где люди всех возрастов (одной пестро одетой старушке было, наверное, лет восемьдесят) танцевали какой-то новый сногсшибательный танец. Люди с каменными лицами и неподвижной верхней частью тела, виляя задом, вертят то одной, то другой ногой, словно давят окурок сигареты. Под звуки дикой, визгливой музыки некоторые «танцоры» впадают в настоящий транс, словно на хлыстовском радении. И вот среди этих обалдевших людей я вдруг увидела девчурку лет шести, ровесницу моей старшей дочки. Старательно выделывая отвратительные «па», она вдруг с отчаянием накрепко зажала кулачками уши от воя оркестра, а ножки все продолжали и продолжали свою «работу»...

Меня очень огорчило почти полное отсутствие на обычных концертах молодежи (в оперу-то могли бы попасть лишь самые обеспеченные, но и их не было заметно). Говорят, что в массе своей она предпочитает джаз и новые «танцы». Как правило, молодежь бывает на концертах, лишь специально организованных в колледжах и университетах. В двух высших учебных заведениях, где я давала концерты (в университете Энн-Арбор близ Детройта и женском колледже в Нью-Лондоне), большие залы были полны и слушали студенты очень хорошо.

В числе моих слушательниц в Америке была одна, знакомство и общение с которой меня очень взволновало, — Нина Павловна Кошиц, друг Рахманинова. Мы проговорили с ней полночи. Навсегда останется в моей памяти ее рассказ о последнем прощании у гроба Рахманинова — в русской церкви Лос-Анжелоса. Эта большая певица, оказывается, и сама пишет музыку: она подарила мне маленький сборник своих романсов, слова которых (по-русски и по-французски) сочинены ею же.

...11 и 12 декабря два последних концерта в жаркой Флориде, 13 — я уже в зимнем Нью-Йорке и — в Москву!

Никогда еще не входила я с таким радостным трепетом в Большой театр, как после этой поездки...

Говорят преподаватели вокальных кафедр

На совещании руководителей и педагогов вокальных кафедр Московской консерватории, Института имени Гнесиных и Института театрального искусства продолжалась развернувшаяся в печати дискуссия о состоянии вокального образования, о том, что тормозит и мешает воспитанию певцов.

О последовательном развитии новых форм и методов работы рассказал П. Понтрягин. «Если 20 лет назад в классы педагогов-вокалистов не пускали чужих студентов, то теперь во всех вузах двери классов широко открыты для всех учащихся и преподавателей пения. Взаимопомощь, обмен опытом, открытые уроки — обычное явление. Тесное общение в практике вокальных кафедр помогает разработке проблем теории вокального искусства. Новым является и то, что к педагогической работе привлекаются теперь молодые педагоги, принявшие эстафету из рук своих учителей и старших товарищей. В ГИТИСе среди педагогов 40 процентов молодежи. Приток новых педагогических кадров требует активизации существующего при Министерстве культуры СССР научно-методического центра».

По словам А. Доливо, «перед теми, кто участвует в создании кадров вокалистов, возникают сложные задачи, кажущиеся простыми лишь со стороны. Опытный педагог знает, что голос — явление, связанное с тончайшими функциями организма, с состоянием человека, его здоровьем, образом жизни, культурой, образованием, состоянием нервной системы».

Напомнив о величайших традициях русской вокальной школы, А. Доливо подчеркнул, что «традиции сами по себе бессильны и отмирают, если для них нет благоприятной почвы... В настоящее время создается немало теоретико-методических трудов по вопросам вокального искусства. Уже сейчас любое серьезное исследование привлекает внимание и научно-методического центра, и Музгиза. Была оказана помощь в напечатании работ Урбан, Юдина, Саркисян. К сожалению, за составление научных трактатов берутся и «знахари от вокального искусства», которым не хватает непосредственной связи с практикой преподавания, а подчас и элементарной музыкальной грамотности.

Большую пользу москвичам принесло ознакомление с работой вокальных кафедр консерваторий Одессы, Тбилиси, Киева, Алма-Аты, Таллина. Такая связь между музыкальными вузами страны необходима и весьма полезна для обеих сторон».

Одним из самых наболевших вопросов Н. Вербова назвала учебную перегрузку студентов. «Добросовестный студент, занимаясь по специальности хотя бы один час в день, будет занят на остальных уроках не менее десяти часов. В результате учащиеся самостоятельно занимаются лишь накануне экзаменов, что никогда не даст глубоких знаний. Найти выход из этого положения нелегко, ибо даже самые способные юноши и девушки поступают к нам чаще всего музыкально неграмотными. “Формула умолчания”, гробовая тишина в прессе по поводу переводных и выпускных экзаменов вокальных кафедр, ввода молодых артистов в оперные партии отнюдь не способствует воспитанию певцов. Молодежь считает себя “гениальной” по одному тому, что почти не встречает в печати ни одного серьезного критического разбора своих достоинств и недостатков».

О необходимости поездок по стране в поисках хороших голосов говорил Г. Тиц, декан вокального факультета консерватории.

«Чтобы сохранить хороший голос, появившийся в самодеятельном коллективе, важно возможно раньше поставить его на профессиональные рельсы.

В 1948 году мы побывали в Краснодаре. Когда прослушивание окончилось, молодой человек, специально приехавший со станции Кавказская, попросил прослушать его. Выполнив эту просьбу, мы порекомендовали ему экзаменоваться в консерваторию. Он был принят, но через два-три месяца вернулся домой. На следующий год, оказавшись в тех же краях, я отыскал своего прошлогоднего знакомого в железнодорожном депо.

— Почему вы не остались в Москве?

— Да так, не поверил в свои силы. Очевидно, не получится из меня певец.

Все же я убедил его, и Марк Решетин окончил консерваторию, теперь поет в Большом театре.

В Челябинске по совету городского отдела культуры мы разыскали и помогли поступить в консерваторию Александру Ведерникову. Почти так же нашли Евгения Кибкало и, совершив отступление от правил, предложили ему держать экзамен в консерваторию, несмотря на то, что за его плечами была всего лишь семилетка».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Обложка меню ресторана Асти

Говорят преподаватели вокальных кафедр

Содержание