Книга о народном творчестве

Общеизвестно, какую крупную роль должен играть курс фольклора в музыкальных учебных заведениях. Его задача — научить будущих композиторов и исполнителей понимать и любить народное искусство. Преподаватели и учащиеся остро ощущали отсутствие учебных пособий, недостаток специальной литературы по данному вопросу. Пособие Т. Поповой, выпущенное в свет Музгизом, призвано заполнить этот пробел в отношении русского (а частично и украинского) фольклора.

Прежде всего, отметим весьма большую работу, проделанную автором, постаравшимся обобщить идеи, факты и высказывания, разбросанные во множестве первоисточников, порою малоизвестных или неизданных (напр, в записках преподавателей фольклора, материалах кабинета народного творчества МГК и т. п.). В первом из двух выпусков после введения, посвященного общей характеристике народного музыкального творчества, — следует характеристика отдельных жанров русской народной песни: древнейших песен «календарного цикла», семейных, бытовых, свадебных, эпических. В последнем разделе автор вкратце описывает музыкально-выразительные средства и стилистические особенности старинных песен: их интонационно-мелодический склад, ладовое и ритмическое строение, формы многоголосия. Второй выпуск посвящен народно-песенной культуре XV–XIX вв.: историческим песням, украинским думам, балладам, трудовым песням, хороводным и плясовым, протяжной лирической песне. Две главы углубляют сведения, изложенные в первом выпуске: о ладовой организации народно-песенной мелодики, о русской народной подголосочной полифонии. Наконец, последняя глава вкратце знакомит читателя с народно-инструментальными наигрышами (русскими, украинскими, белорусскими).

Работа Т. Поповой несомненно дает систематизированное представление о современной фольклористике — музыкальной и литературной. Значительную часть книги составляют данные, заимствованные из литературоведческих трудов, посвященных русскому фольклору. Поэтому труд Т. Поповой в известной мере преодолевает обычную «половинчатость» и неполноту монографий и сводных учебников (таких, например, как «Русский фольклор» Ю. Соколова), игнорирующих музыку песен.

В обоих выпусках немало места уделено самой народной музыке: музыкальным разборам, характеристикам отдельных напевов и песенных жанров. С особой тщательностью Т. Попова описывает жанры русских песен: их происхождение, исторические этапы развития, роль в быту, приводя типичные образцы (нотные записи песен). Замечания автора о характерных для данного жанра чертах, приемах изложения не вызывают возражений. Приводя те или иные песни, Т. Попова дает обычно и характеристику их содержания (текстового); наконец, в разных частях пособия имеются небольшие разделы, суммирующие сведения об использовании песен данного жанра композиторами.

Итак, познавательный материал, собранный в обоих выпусках, весьма значителен. Умелое использование этого материала, даже простое ознакомление с ним — будет, несомненно, очень полезным для музыкантов разных специальностей и, конечно, для литературоведов-фольклористов (поэтому снижение тиража второго выпуска с десяти тысяч до четырех представляется по меньшей мере странным).

Наряду с этими непреложными достоинствами в работе имеются и существенные недостатки. Однако если достоинства пособия — заслуга Т. Поповой, то в недостатках винить ее можно только отчасти: здесь с полной очевидностью раскрылись уязвимые стороны того направления музыкальной фольклористики, кото-

_________

Т. Попова. Русское народное музыкальное творчество. Выпуск I, М., 1955, стр. 240, тираж 10 000, ц. 9 р. 15 к. Выпуск II, М., 1956, стр. 269, тираж 4000, ц. 9 р. 20 к.

рое было принято автором в качестве основного, руководящего.

Отношение Т. Поповой к народной музыке довольно точно отражает традиционные методы фольклористики, прочно утвердившиеся на Западе, а у нас наиболее последовательно проводившиеся покойным проф. К. Квиткой (в ряде случаев Т. Попова, правда, делает попытки выйти за рамки этих методов).

Недостатки проявились почти везде, где Т. Попова пыталась подойти к народной музыке, как к художественному творчеству. Причина этих срывов очевидна: музыканты-фольклористы до недавнего времени избегали эстетических суждений, оценок произведений народного творчества — полагая, что фольклористика, как наука, может иметь дело только с аналитическими «вполне объективными» данными, — например, со звукорядами, ритмическими и общими схемами напевов.

Здесь же — и источник противоречий в работе Т. Поповой. С одной стороны, она приводит — как бесспорные — многие высказывания о народной песне, единодушно указывающие на высокое художественное значение народной музыки, своеобразие и целостность народных музыкальных образов. С другой стороны — принятые ею методы изучения народной музыки исключают возможность эстетических оценок и анализов образного содержания песен.

Описание музыки русских народных песен сведено автором преимущественно к перечислению приемов изложения (ладовых, гармонических, ритмических и пр.). Пытаясь в отдельных случаях осмыслить значение этих приемов, то есть установить их выразительности их художественную роль, Т. Попова указывает, чему «способствует» данный прием. Так, например, в описании мелодий былин из перечисленных приемов — автор выделяет «напряженность тритоновых интонаций» (I, 144); ритмическое растягиванье последнего тона, которое «способствует общему впечатлению спокойной величавости напева» (там же, 145): ритмическую протяженность первого неакцентного слова, которая «способствует впечатлению торжественной величавости эпического повествования» (147), пунктирный ритм, который «способствует более динамическому звучанию» напева; «суровую звучность дорийского минора»; наконец, бесполутоновый склад одной мелодии, который «создает здесь впечатление величаво-спокойного и просветленного звучания» (156).

Даже из множества таких изолированных характеристик отдельных приемов не складывается впечатление о целостном музыкальном образе народной мелодии. В итоге же описание отдельных мелодий или песенных жанров приобретает характер сухого, часто прямо-таки тоскливого перечисления признаков, приближающегося к протокольной записи (см., например, анализ замечательной русской песни «Подуй, подуй, непогодушка»; II, 127).

Как только автор пытается дать эстетическую характеристику песни, возникают туманные фразы, порой же чувствуется неуменье ощутить своеобразие напева и передать это ощущение подходящими словами. Типичные примеры: «напев "Уж ты, поле мое" построен на смене выразительных квартовых и квинтовых возгласов и мягкого, поступенного, в основном нисходящего движения» (11, 120); «могучая хоровая песня, построенная на энергичных и мужественных интонациях» (о песне «Ты взойди, взойди, солнце красное»; II, 117). Иногда просто отмечается «глубина и возвышенность мысли и чувства, тонкая поэтичность замысла» и т. д. Иногда автор неверно ориентирует читателей, предлагая ошибочные характеристики напевов (см., например, оценку минорного варианта «Бондарівны», II, 55 или песни «Эй ухнем», II, 71–72). Приходится признать как крупный недостаток пособия, что музыку народной песни Т. Попова ощущает весьма слабо.

Повторяю, — было бы ошибкой винить в этом только составительницу пособия; здесь сказались также последствия объективистской тенденции, утвердившейся, к сожалению, в музыкальной фольклористике. Не случайно ведь в характеристиках поэтического содержания песен Т. Попова говорит совсем иным языком — внятным и отнюдь не протокольным: тут она могла опереться на работы литературоведов-фольклористов, легко и умело раскрывающих подлинное содержание песенных текстов, смысл древней символики и т. п.

В прямой связи с отказом от эстети-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Книга о народном творчестве

Содержание