Выпуск № 7 | 1966 (332)

С моей точки зрения, продолжает Жоливе, теория Шёнберга имеет существенный недостаток: она прочно привязана к двенадцати темперированным звукам. В результате она ограничивает творчество комбинированием нот.

Как выяснилось из последующей беседы, Жоливе является в одинаковой мере сторонником ладово-тональной системы в музыке, сколько и так называемой «сонорности», то есть такого способа письма, при котором уменьшается роль темперации. Это достигается, по мысли Жоливе, не при помощи слышания и увязывания отдельных звуков, а сопоставлением плотных созвучий, дающих аккордовые контрапункты, или, например в фортепианном творчестве, благодаря различному использованию педального резонанса, выявляющего новые обертоны.

Жоливе пояснил, что эти принципы, а также новые приемы использования ритма и динамики, которые легли в основу его творческой работы, были введены в музыку в начале 20-х годов Э. Варезом.

По мнению Жоливе, все это, а также некоторые явления в музыкальной культуре Японии, где происходит сложный процесс слияния национальных музыкальных традиций с западными веяниями, постепенно становится предметом глубоких раздумий послевоенного поколения французских композиторов.

Сериальная система, сказал Жоливе, на время захватившая умы многих музыкантов Франции, затормозила эволюцию французской музыки. Теперь она теряет свое значение, и на первый план выдвигается проблема «сонорной» организации звуков. (Разумеется, добавляет Жоливе, на практике все выглядит значительно сложнее.) 

Далее Жоливе останавливается на проблеме назначения музыки, взаимоотношений здесь теории и практики, формы и содержания.

Говорить в музыке, продолжает композитор, возбуждать чувство людей, волновать их, будить мысль — вот главная цель творчества. Поэтому я считаю, какие бы ни были системы, если художнику есть что сказать, он найдет способ это сделать. Пентатоника ли китайцев, папуасская ли «тритоновость», ладовые ли метаморфозы у Дебюсси — не это важно. Важно — что несет творец людям. Самое главное, подчеркивает Жоливе, никогда не упускать из виду проблему взаимоотношения, проблему общности композитора со слушателями. 

Я уже говорил, что в начале своего пути много работал с Варезом. Я восхищался его техникой, его идеями. Но я далеко не всегда разделял его убеждения и творческие принципы.

Первое, что я отвергал и отвергаю — это претензию музыки быть до известной степени передатчицей (transposition) каких-то научных взглядов, продолжательницей в сфере звуков научных изысканий.

Второе, что я не могу принять, — это мысль Вареза и Стравинского, что музыка не должна ничего выражать сама по себе, что она — конструкция, которая может воздействовать на слушателя лишь своим совершенством.

Для меня музыка нечто другое. Воздавая должное интеллектуализму, выраженному в пропорциях прекрасной конструкции (я — француз, и не могу это не оценивать и не следовать этому), я, однако, считаю, что техника всегда должна быть позади сущности, которая заключена в том, чтобы нести людям, передавать, сообщать эмоции, вызывать у них коллективные чувства, которых они, может быть, раньше не знали.

К слову сказать, это же является причиной того, что я больше люблю концертные прослушивания, нежели знакомство с музыкой посредством пластинок. Именно исполнение в зале рождает единение людей. Поэтому, какие бы я ни использовал «таинственные» средства, с улыбкой добавляет Жоливе, эмоциональная сторона у меня всегда на первом плане.

Затем французскому композитору был задан ряд вопросов. На один из них, сущность которого заключалась в том, какой общественный резонанс имеет творчество «музыкальных экстремистов», гость ответил:

«Есть часть публики — снобы, которые только этим и интересуются. Вокруг малейшего события в "цехе" этих музыкантов происходят чрезвычайные манифестации, и едва заметный успех разглашается на весь мир. В этой среде постепенно полностью отмирает чувство терпимости ко всему инакомыслящему, вообще — "не такому"».

На вопрос, как относится французский мастер к тональности, Жоливе сказал, что хорошая музыка всегда проявляет тональность, разумеется, при тонком, правильном исполнении. Ощущать тональность (устои) — это потребность, которая в нас заключена, как потребность в воздухе, атмосфере. В природе существует естественная система резонансов — так же и в музыке. Поэтому наша естественная потребность ощутить тональность находит удовлетворение в той хорошей музыке, где не нарушены принципы естественного резонанса. Значительно хуже бывает, добавляет Жоливе, когда композиторы пишут музыку, якобы тональную, однако перегруженную, неясную — тогда получается, к примеру, «грязный до мажор».

Постепенно беседа, все более непринужденная и сердечная — надо сказать, что Жоливе в эти дни проявил себя не только как замечательный композитор и дирижер, но и как обаятельный собеседник — приобрела характер вопросов и ответов, затронувших более широкие темы.

Например, композитора спросили, сохранились ли творческие контакты между бывшими членами группы «Молодая Франция» (куда входил и Жоливе). Наш гость ответил на это положительно, особенно подчеркнув свою большую дружбу с Оливье Мессианом. Композитор добавил, что 1 ноября будущего сезона, в день 30-летней годовщины провозглашения группы и ее известного манифеста, состоится торжественный концерт, где будут представлены произведения всех участников «Молодой Франции».

Раздавались пожелания и в адрес советских композиторов. Так, например, супруга композитора, м-ме Жоливе, принимавшая активное участие в беседе, сказала, что во Франции большая тяга к советской музыке, именно к музыке сегодняшнего дня... Надо чаще ездить друг к другу, добавила она, надо общаться и как можно больше слушать музыку обеих стран.

В заключение встречи, продолжавшейся более двух часов, французскому композитору была выражена самая горячая признательность за интересную и чрезвычайно содержательную беседу.

На другой день в концертном зале Всесоюзного Дома композиторов состоялась встреча Жоливе с членами молодежного музыкального клуба. После показа в граммофонной записи нескольких сочинений композитора (4-го «Заклинания» для флейты соло, двух частей из вокально-хоровой «Эпиталамы», части из «Дельфийской сюиты») состоялся оживленный обмен мнениями, во время которого Жоливе поделился интересными мыслями из области композиторского творчества, практики организации молодежных музыкальных обществ во Франции и ответил на ряд вопросов.

Концерт и встреча с А. Жоливе оставили большое впечатление у музыкальной общественности Москвы и послужат важным звеном в цепи крепнущих связей между СССР и Францией.

Литературная запись Г. Хаймовского

  • Содержание
  • Увеличить
  • Как книга
  • Как текст
  • Сетка

Содержание

Личный кабинет