«Танец пастушков» Т. Попко и В. Лагунов

находкой художника и балетмейстера. Может быть, и не стоило предупреждать смысловой эффект их появления в «Адажио венчания» длительной бессюжетной игрой «на свечах» в «Розовом вальсе».

Начинается знаменитое адажио, породившее все разговоры о теме «рока» и мистическом, трагическом подтексте. Не принимаем ли мы в музыке за трагизм и «рок» то, что всего лишь напоминание о прошедших тревогах и торжество победы, завоеванной в борьбе? Мечты и сон Маши не безоблачны. Есть препятствия, появляющиеся на пути в самые неожиданные моменты. Наверное, Чайковский, сразу же поставивший свою мечтательную героиню лицом к лицу с коварством и злобой Короля мышей, с несчастьем принца, превращенного в уродливого Щелкунчика, должен был не раз напомнить ей, что жизнь не только радость и счастье, а еще борьба и тревоги. А «рок», «гофмановские, мистические ужасы» и т. п. тут ни при чем. И Григорович правильно говорит: «Я не слышу в музыке трагедии, рока и подспудных кошмаров». И мне показалось, что и в оркестре не были подчеркнуты эти интонации.

Идея показать знаменитое адажио как венчание Маши и Щелкунчика-принца во всем его великолепии — это откровение. И решено смело и неожиданно.

Музыка действует активно, а на сцене торжественная группа красиво расположенного кордебалета со свечами, напоминающими что-то ритуальное, но в общем-то ничего не иллюстрирующими. В грандиозном адажио немало танцевальных находок. Сожалею, что беспомощен описать их. Можно с уверенностью констатировать, что такой театрально-фантастической свадьбы балет до сего времени не знал, что для нечеловеческого звучания адажио наконец-то найдено приближающееся сценическое решение, что Григорович здесь на голову выше своих предшественников и почти на уровне музыки.

Почему «почти?» Потому что создать равноценное грандиозному, подавляющему звучанию оркестра можно, видимо, только таким же грандиозно-подавляющим действом. У Григоровича намерения, заявка, цель — правильные, но выразительно хореографических средств пока не хватает, чтобы подняться до Чайковского. На помощь Григоровичу пришел Вирсаладзе, но и его ожившие свечи, в большом количестве заполняющие сцену и придающие происходящему особую многозначительность, хотя и весьма усилили впечатление, но все же еще не до конца помогли добраться до вершины, на которой стоит композитор.

Второй акт хорош, а где-то и прекрасен, но в нем нет такой стихийной цельности, как в первом. Второму акту не повезло, потому что он после первого. Будь наоборот, нарастание впечатления, наверное, сделало бы просчеты второго акта несу-

щественными, и о них забыли бы, увлеченные изобилием талантливейших находок последующего. Но стоит ли делать все эти оговорки, если хореографическое решение найдено и предшественники оставлены далеко позади? Да, потому что Григорович способен добиться большего¹. Надо, чтобы в этом блистательном спектакле, во многом впервые раскрывающем Чайковского, все было так же совершенно, как первый акт. Тогда «Щелкунчику» Григоровича как образцовому спектаклю будет обеспечена долгая жизнь.

...Не видя первого состава исполнителей, трудно дать правильную оценку второму.

Маша — Н. Сорокина — танцовщица высокого класса. К ней нет профессиональных претензий, хотя в данном спектакле не все было технически чисто, иногда по вине самой Сорокиной, иногда, вероятно, по вине партнера. Например, туры из-под руки, следующие один за другим несколько раз подряд, показались назойливыми и противоестественными именно потому, что не получались достаточно чисто. Но не в турах дело. Роль Маши вовсе не проста. Ребенок становится девушкой. Мечты о счастье, о любви наивные, чистые и восторженные — вот основа Машиных чувств, а следовательно, и образа. Это должно быть главным в Маше. Надо добиваться такого совершенства техники, которое позволило бы актерскую задачу и сверхзадачу выдвинуть на первый план. Танцы Григоровича образны сами по себе, но механическое выполнение их недостаточно: нужна эмоциональность и искренняя вера во все происходящее. Такая же искренность и увлеченность, как у Григоровича. Все это вполне в возможностях Сорокиной, пожелаем же ей успеха.

В труппе, где уже утвердился полный сил, яркий и могучий мастер, почти что сверстник, сложно становление молодого актера. В Большом «правит бал» Владимир Васильев. Лучше, чем он, танцевать невозможно, так же, как он, — очень трудно, а хуже — бессмысленно. Надо иначе. Совсем иначе. Искать свою актерскую линию, свою выразительность, свой лексикон техники, свои приемы. Учитывать недостатки внешности, если они есть, и научиться их маскировать. Знать, в чем твоя особая сила и развивать ее до такого предела, чтобы не возникало сравнения ни с кем, кто бы тебя ни дублировал.

Михаил Лавровский умный и способный танцовщик. Его сценическая жизнь только начинается. Судьба ему благоприятствует. Ему нужно как можно скорей развить и утвердить свое личное, неповторимое в искусстве танца. Для этого у него есть достаточно данных.

Нет сомнения, сейчас Большой театр — лучший балетный театр страны. Так ему и положено по штату. Но ведь так не было еще несколько лет назад. Балет Большого театра казался отгородившимся от жизни, закрывшим двери новым людям, свежим мыслям и современному пониманию театрального искусства. Но вот пришли новые мастера, и в короткий срок балет стал неузнаваем. Сейчас это творческий центр в балетном театре. К нему стала тянуться передовая композиторская молодежь, драматурги, все, кто совсем еще недавно чурался отпугивавшего «величия неподвижности». «Геологи», «Спящая красавица», «Легенда о любви», «Весна священная», «Щелкунчик» вывели балетную труппу в русло современных прогрессивных течений. Сейчас ее творческий коллектив — активный участник борьбы за развитие и совершенствование мастерства исполнителей, за современное искусство, за все то, что утверждает превосходство нашей хореографической культуры во всех ее аспектах.

НАШИ ГОСТИ

П. и М. Мальковы

Римляне на Ленинградской сцене

Не странно ли, что музыкальная критика, как правило успевающая оперативно похвалить (и захвалить!) иных начинающих молодых артистов, нередко обходит молчанием события гораздо более высокого художественного ранга.

Не раз мы были свидетелями того, как выступлениям очень средних по художественному качеству зарубежных коллективов и солистов уделялось немало места на страницах нашей специальной прессы, в то время как подлинно высокие творческие события оставались в тени. Так, например, почти

_________

¹ Он постоянно совершенствует свой «Каменный цветок» и «Легенду о любви».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

«Танец пастушков» Т. Попко и В. Лагунов

НАШИ ГОСТИ

П. и М. Мальковы

Римляне на Ленинградской сцене

Содержание