Выпуск № 7 (308) | 1964 - страница 60

и вплоть до первой мировой войны окрестные жители оказывали материальную помощь талантливым музыкантам, не давая угаснуть их самобытному искусству. На чердаках домов, в амбарах, чуланах оказались богатейшие залежи. Здесь были композиции для хора и инструментальные сочинения, множество неизвестных симфоний XVIII века, записи польских танцевальных мелодий. По всей вероятности, это село поддерживало контакты с зарубежными музыкальными центрами того времени, поскольку среди манускриптов найдены многочисленные копии произведений чешских, австрийских и немецких композиторов.

В других местах тоже обнаружено немало интересных материалов. Зрелый композитор периода барокко, ранее известный как Пийяр Дамян, открыл не только свои новые сочинения, но и настоящее имя: Дамян Стахович. Несколько десятков композиций уроженца Гданьска Анджея Хакенбергера дополняет творческий портрет этого музыканта. Неоценимы произведения Гжегожа Горчицкого, в которых проглядывает уже стиль, весьма близкий Генделю!

В Червиньске найдено свыше двадцати кантат, месс, арий и камерных пьес Антония Мильвида, чье творчество перед войной было представлено только двумя симфониями. В настоящее время готовится издание произведений этого польского мастера.

Пополнилось наследие и выдающегося композитора Юзефа Козловского, известного придворного музыканта Екатерины II, учителя М. К. Огиньского. Его новые сочинения и, в частности, камерные пьесы для духовых инструментов позволяют по-новому взглянуть на творчество этого художника, известного дотоле лишь хоровыми полонезами и песнями.

Таким образом, даже на основании этого краткого перечня можно представить себе, как обогатились наши знания национального наследия. Материалы, обнаруженные в архивах Ракова, Плоцка, Ланьцута, Гнезьна, свидетельствуют о чрезвычайно высоком уровне исполнительства, об интенсивной музыкальной жизни Польши в прошлых веках. При этом прослеживается одна интересная особенность: светская музыка была настолько популярна, что звучала даже в костелах! В религиозные мессы зачастую просачивались ритмы и мелодии мазурок и краковяков!

Не меньшую ценность представляют собой памятники более ранних времен — XIII–XVI столетий. До войны были известны всего лишь 34 польские секвенции. Теперь их насчитывается около двухсот! Правда, они продолжают пока оставаться предметом исследований, поскольку еще не установлено окончательно их национальное происхождение: несмотря на то, что в текстах упоминаются имена польских святых (Станислав, Войцех и другие), они могли быть положены на мотивы зарубежных композиторов. Но тем не менее само количество польских текстов позволяет предполагать, что родиной значительной части этих песнопений является Польша.

Совершенно поразительны такие памятники отечественного многоголосия, как мотет «Веnеdicamus», написанный около 1300 года, или же кондукт «Surrexit Christus» (XIV век), стилистические особенности которых характерны для знаменитой парижской школы дискантов. Перенесение начала польского многоголосия на 150 лет назад (раньше его датировали XV веком) — это явление, далеко выходящее за рамки обычных музыковедческих сенсаций!

Мотет «Benedicamus» (около 1300 года)

Крестьянские музыканты в корчме. Лубок XVII века

Огромный пробел, каким в истории нашей музыки являлся до сих пор XVI век, постепенно заполняется. В новом облике предстает и XV столетие, свидетельствуя прежде всего о зарождении светской высокопрофессиональной музыки. К известным ранее гимну в честь города Кракова («Cracovia civitas») и веселой маршевой песне студентов Ягеллонского университета («Breve regnum erigitur») прибавились недавно найденные светская «Сафицкая песнь» и песня бродячих жаков, датированная 1510 годом, которая обычно исполнялась на масленицу у ворот богатых монастырей: «Позвольте нам разыграть комедию и дайте нам есть и пить, потому что в нашей бурсе хозяйка — бедность...» Эта песня, по всей вероятности, была известной и популярной значительно ранее, если судить по тому, что она удостоилась чести быть записанной в собрании литургических песнопений! Неудивительно после этого, что в молитвенниках диссидентов встречаются светские песни, как, например, мазурская многоголосная шуточная песня на слова Миколая Рея «Боязнь грехов людских», написанная в ритме мазурки, а знаменитые «Псалмы» Миколая Гомулки иногда выдержаны в характере вилланелл. Тот факт, что даже через мелкое сито церковной цензуры просачивались в монастырские храмы светские произведения, а иногда и с довольно резким антиклерикальным акцентом, говорит о том, что это новое течение было в Польше очень сильным. Подобные явления как прожектором высвечивают из мрака прошлого бурный расцвет музыки эпохи польского Ренессанса. Недавно найденный вокально-инструментальный дуэт анонимного автора «Кипрские гусята» может послужить еще одним доказательством, что уже в XVI веке ни один музыкальный жанр, популярный в Европе, не был чужд польскому творчеству.

Совершенно новую историческую проблематику, необычайно важную для выявления польско-русских и польско-украинских музыкальных связей минувших времен, открывают перед нами многочисленные древнерусские ирмологи, найденные в восточных областях страны. Думается, что давно настало время изучать музыкальные связи Польши с соседними славянскими народами, начиная не с XVIII–XIX веков, как делалось до сих пор, а с гораздо более ранней эпохи.

Другую интересную проблему, а именно проникновение народных мелодий в религиозное пение, ставят многочисленные песенники польских протестантов. Обнаруженная недавно «Литургия христианских богослужений» (1575) содержит немало интересных народных песен из Шлёнска и Велкопольских земель.

Все эти находки имеют огромное значение не только для польской культуры — они заполняют бреши и в истории общеевропейской музыки: так, например, «Missa pra Susannae Zachariae» Орландо ди Лассо, оригинал которой до сих пор не был известен, обнаружена впервые в «Пельплинской табулатуре». Около сорока пьес Коччиола дополняют творческий облик этого итальянского композитора. То же касается и Марчелло из Капуи, чьи произведения были извлечены на свет во время разбора архива Потоцких в Ланьцуте. Там же была найдена первая увертюра к «Севильскому цирюльнику» Россини, считавшаяся безвозвратно утерянной. Древнерусские же ирмологи после их исследования наверняка еще многое скажут об истории церковной музыки.

Все материалы внимательно изучаются сотрудниками Варшавского и Краковского университетов. Специальные семинары готовят группы для розысков памятников. Ведь студенты должны не только обладать глубокими знаниями в области древней польской музыки, но и знать латынь, разбираться в старинной нотной записи, изучать образцы печати тех времен. Сейчас готовится пятнадцатитомное издание «Antiquitates musicae in Polonia» под редакцией

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Мотет «Benedicamus» (около 1300 года)

Крестьянские музыканты в корчме. Лубок XVII века

Содержание