сенсации некоторые авторы искажают исторические факты, а газеты, вместо того чтобы разобраться в этом вопросе, способствуют распространению ложных слухов».

Мы хотим повторить эти справедливые слова и выразить сожаление, что в истории Моцарта некоторые газеты поддались на сенсацию, а Институт русской литературы (Пушкинский дом), который столь серьезно отнесся к рассмотрению историко-литературного вопроса, не проявил той же научной требовательности к музыкально-исторической проблеме и, не посчитавшись с единодушным мнением моцартоведов всего мира, предоставил страницы своего печатного органа для популяризации аналогичного мифа о «священнике, связанном тайной исповеди...».

А. Кандинский

«Музыкальное наследство»

Музыкальное издательство выпустило в свет объемистый том, содержащий интересные материалы по истории русской музыкальной культуры с конца XVIII века. Это первый выпуск «Музыкального наследства». Такие выпуски будут издаваться ежегодно, систематически знакомя читателей главным образом с ранее не публиковавшимися документами.

Важное место в рецензируемом томе занимает публикация Д. Розановым произведений Николая Петровича Яхонтова, а также статья о нем. Эти материалы существенно дополняют наше представление о творчестве русских композиторов конца XVIII и начала XIX веков, о музыкальной жизни России того времени. Яхонтов, чье имя до сего времени лишь упоминалось (произведения его оставались неизвестными), предстает как типическая фигура русской музыкальной культуры периода формирования национальной композиторской школы. Клавиры опер «Сильф» и «Король и пастух», найденные Розановым в фондах Псковского краеведческого музея (при содействии директора музея И. Ларионова и научного сотрудника музея Л. Творогова), характеризуют Яхонтова как композитора демократического склада. И хотя он не обладал крупным дарованием, его произведения наглядно показывают, как осваивали отечественные композиторы опыт западноевропейской культуры, как формировались и развивались национальные черты в их музыкальном творчестве. Произведения Яхонтова обнаруживают явную связь и с русской городской песней, и с лирическим оперным стилем Бортнянского, и с французской лирикокомедийной оперой конца XVIII века. Как показывает Розанов, Яхонтов не прошел мимо итальянской музыки и испытал также влияние Моцарта и Глюка. Правда, следовало бы определеннее указать на проявления предромантического стиля в творчестве Яхонтова, явственно дающие себя знать, например, в мелодике и инструментовке (соло скрипки, виолончели, арни Нелеста из оперы «Сильф»).

Содержательная, насыщенная богатым историко-бытовым и музыкально-аналитическим материалом, статья Розанова грешит, однако, чрезмерной описательностью. Поэтому собственно о музыке Яхонтова говорится весьма расплывчато. Верно, что музыкальный язык Яхонтова, как и его современников, представляет собой смесь (часто неорганичную) русских и западноевропейских элементов. Но за многочисленными примерами влияний зарубежной музыки теряются любопытные наблюдения автора, свидетельствующие о проявлении национального русского стиля в операх Яхонтова. В статье есть противоречия: на стр. 27 автор относит оперу «Король и пастух» к жанру комической оперы, а на следующей — к опере-водевилю. На стр. 44–45 музыка

_________

«Музыкальное наследство», М., 1962, вып I, 622 стр., тираж 4700 экз.

Яхонтова неубедительно противопоставляется музыке Бортнянского. Справедливо подчеркнув влияние последнего, Розанов далее пишет, что «музыка Яхонтова, более "земная", выражает и чувства чисто "земные": "томление страсти", "страх, шутливое лукавство и настоящую радость"». Непонятно, почему автор отказывает в этом оперному творчеству Бортнянского? Однако замечания не умаляют общей высокой оценки источниковедческой и исследовательской работы Розанова, в результате которой наше музыкознание обогатилось интересными материалами по русской музыкальной культуре предглинкинской поры.

Другие публикации первого тома относятся к числу редкостей, несомненно достойных публикации. Среди них читатель найдет интересный образец русской патриотической музыки эпохи 1812 г. — «Авангардную песню» Д. Кашина (публикация В. Музалевского); два произведения Даргомыжского — вокальную балладу «Ведьма» и авторское фортепианное переложение оркестровой пьесы «Болеро», представляющей собой один из ранних опытов композитора в симфоническом жанре (оба произведения опубликованы М. Пекелисом); наконец, первое сочинение Чайковского «Anastasie-Valse» для фортепиано (публикация Н. Загорного). Нотные тексты снабжены краткими, но содержательными комментариями. К сожалению, в «Авангардную песню» вкрались очевидные опечатки. Думается также, что в фортепианном сопровождении к ней мы встречаем имитацию не только военного барабана, как пишет Музалевский, но вообще военного оркестра (обратим, например, внимание на верхний голос аккомпанемента; начиная со слов «Идем, идем, друзья, на бой!» он явно написан как имитация флейты).

Литературная часть тома открывается публикацией писем А. Серова к В. и Д. Стасовым. Авторы ее, А. Гозенпуд и В. Обрам, впервые полностью и точно выпускают в свет эти документы. Ранее в сокращенном и искаженном виде в «Русской старине» и «Русской музыкальной газете» были напечатаны письма к В. Стасову, а письма к Д. Стасову вообще не публиковались. Эта часть эпистолярного наследия Серова — ценнейший материал, который раскрывает процесс формирования его эстетических воззрений, постепенный переход на реалистические позиции. Многие письма Серова — это в сущности его первые критические статьи, наглядно раскрывающие его горячую, импульсивную, противоречивую натуру: отвлеченный рационализм нередко соседствует здесь с художественной чуткостью и глубиной проникновения в суть музыкальных явлений. В письмах Серова явственно отражается и облик В. Стасова тех лет, содержится много интересных сведений, живо характеризующих русский музыкальный быт России. В них же мы встречаем и ценные сведения о ранних композиторских опытах обоих друзей. Обстоятельная вступительная статья авторов публикации помогает читателям ориентироваться в противоречивом процессе эстетического развития Серова.

Интересная страничка из истории русской музыкальной культуры середины XIX века открывается и в опубликованных В. Протопоповым материалах о скромном музыкальном деятеле того времени Никаноре Ивановиче Захарове, учителе музыки и музыкальном критике, выступавшем ка страницах печати под инициалами Н. 3. Публикуемые материалы и статья Протопопова характеризуют Захарова как музыканта, внесшего определенный вклад в развитие русской музыкальной культуры 50-х годов. Статьи Захарова свидетельствуют о той преемственной связи, которая существовала между русским музыкальным просветительством середины XIX века и передовой художественной мыслью 30-х — 40-х гг. Публикация эпистолярных материалов о Мусоргском (автор публикации — М. Пекелис), Ипполитове-Иванове (публикация А. Фриденберга) и Чайковском (публикация Л. Гинзбурга) служит дополнением к уже известным источникам и вносит важные штрихи в творческую биографию композиторов. Ряд новых сведений о Прокофьеве извлечет читатель из публикуемой в томе переписки композитора с В. Алперс (автор публикации — Л. Кутателадзе) .

Несомненный интерес представляют и воспоминания известной оперной певицы Е. Збруевой, подготовленные к печати Н. Казанским. В этих воспоминаниях содержатся зарисовки быта Московской консерватории (90-х гг.) и оперного театра в дореволюционной России.

Том «Музыкального наследства» снабжен тщательно подготовленным научным аппаратом (вступительные статьи, комментарии, указатели), хорошо выполненными иллюстрациями.

В заключение — настоятельное пожелание выпускать «Музыкальное наследство» в виде двух полутомов, отделив литературные и нотные материалы. Это значительно облегчит читателю и исследователю пользование ценными материалами издания.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

А. Кандинский

«Музыкальное наследство»

Содержание