мантический колорит. После размашистых ходов по квартам и квинтам в мелодии появляются чуть сумрачные тревожные хроматические сползания, а затем как вывод из этого сопоставления движение более спокойное и устойчивое. Благодаря такому интонационному разнообразию в напеве ощущается образная многогранность и необыкновенная цельность.

Из других удач следует хотя бы упомянуть по-оперному развернутую драматическую «Балладу про матроса» на слова Л. Забашты, лирические романсы на ее же тексты: «Бузок» («Сирень») и «Сильніше смерті (в последнем мастерски осуществлено развитие образа от скорби ко всепроникающей радости), полный света романс на слова В. Сосюры «Розсипає сонце щедрою рукою».

Тетрадь романсов Мейтуса не представляет собой цикла, единого по содержанию и драматическому замыслу. Круг образов, как видно даже по неполному обзору, весьма разнохарактерен. Если и можно объединить отдельные номера в группы, то скорее всего по признаку стилевой общности произведений, написанных на стихи определенного поэта. К поэзии каждого у Мейтуса иной ключ. Музыкальные образы романсов на слова А. Малышко отмечены собранностью, рельефностью, интенсивностью чувства; музыке на стихи Сосюры присущи прозрачные краски, просветленный колорит, выражение эмоций добрых и чистых; лирическая поэзия Л. Забашты, чуть-чуть чувствительная, получает отклик в музыке по-женски мягкой и проникновенной; в романсах на стихи Сильвы Капутикян есть восточный элемент и т. д. Но повсюду композитор остается самим собой. Во всех произведениях ощутимы черты его творческого облика, прежде всего такие, как ясность, уравновешенность мысли и переживания, чувство меры, хорошая простота, светлое восприятие жизни.

М. НЕСТЬЕВА

Послушайте эту музыку!

…Только что прослушаны новые романсы Зары Александровны Левиной. И сразу захотелось откликнуться, не претендуя на исчерпывающий анализ, не строя концепции. Всего лишь первые впечатления. Мысли по поводу...

Четыре романса на стихи африканских поэтов. Рабство и смерть. Борьба и протест. Любовь. Вот темы первых трех. Они разные по характеру и по жанру. Но их объединяет сила обобщения, умение, рассказывая о судьбе индивидуальной, воплотить образ народа. Это есть и в стихах, и в музыке, необычайно искренней, непосредственной, наполненной теми высокими чувствами, которые не могут оставить равнодушными слушателей.

«Святой остров». Так называется первый романс¹. Впрочем, его, пожалуй, правильнее было бы назвать трагической сценой, драматической балладой.

— Наш сын уехал работать на остров, который зовут святым. Ему на спину груз положили, одному, как десятерым... Умер он.

Страшная история рассказана сдержанно. С огромной мужественностью. Горе бездонное, неизбывное — в подтексте. И все это раскрыто в музыке... Простая нисходящая пентатоничная мелодия. Мерная тяжелая поступь двух простейших чередующихся гармоний. Упорное звучание секунды в средних голосах. Тонический органный пункт.

И только изредка в бесстрастное повествование врываются возгласы отчаяния: речитирующие фразы, нисходящее глиссандирование (от фа II октавы до до I октавы), горестные стоны: «Ах-йю-э!»

В экономии средств выявилось мастерство художника. Трижды без изменений звучит как навязчивая идея: «Наш сын уехал на остров, который зовут святым»... И всякий раз эта фраза воспринимается по-новому. Вот ее прерывает кульминация. Взрыв отчаяния. На грани между взволнованной речью и крикам. Смена темпа, тональности, причитающие быстрые трепещущие триоли у солиста, «дрожащие» фигурации шестнадцатых в сопровождении. И дальше — скорбные жалобные возгласы и вдалбливающийся

_________

¹ Слова Марио де Андрада.

соль диез в вокальной партии на фоне «непреодолимо хорального» сопровождения словно твердят мысль: "Одному, как десятерым!"»

И вот третий раз звучит первоначальная фраза. А в контексте с предыдущим она приобретает трагический оттенок. Характерная деталь: на словах «Умер он» — та же музыка, что рассказывала, как человек покинул родной край (первая строфа). Вновь, как вспыхнувшая звезда, как светлое воспоминание, появляется мимолетный C-dur. И тотчас же гаснет. Человек не должен покидать родной дом, иначе он погибнет...

И еще один пример экономного использования средств. В конце первого построения в высоком регистре проходят квартовые комплексы, словно далекие мерцающие колокольчики. В кульминации они превращаются в грозный набат — страшный топот смерти.

…Африканская мать поет о своем замученном сыне. Но трагический пафос, высокие человеческие чувства — сдержанная сила, боль и отчаяние, которыми проникнуто произведение, делают его язык интернациональным: от имени всех матерей, жен и сестер звучит эта песня.

Вспоминаются рисунки Б. Пророкова «Это не должно повториться!». Горящие глаза. Невыразимая печаль. Бесконечное мужество. Первый рассказ окончен.

Второй романс — «Поднимись и воскликни: нет!»¹.

Он тоже о рабстве. О страдающем угнетенном сыне Африки. Но здесь пафос песни в призыве к борьбе. Она говорит о героических народах Африки. О тех, кто, сражаясь в неравной борьбе, «умирает стоя».

Суров колорит романса. Его создают и медленные подчеркнутые октавные «шаги» фортепиано, неизменно возвращающиеся к тоническому басу. И огромные (на нону) скачки — форшлаги аккомпанемента. И повторяющаяся дорийская попевка солиста. Достигается нужное ощущение однотонности, жуткого однообразия тупой, испепеляющей работы на хозяина. «Ты гибнешь, не зная за что... чтоб тот, другой, отдыхал». Опять простые слова, простые выразительные музыкальные средства, а образ возникает рельефный, сильный.

Новая краска — subito piano. Светлый мазок As-dur'а. Мягкий, нежный упрек: «Ты разучился смеяться, о мой брат» — женщина на мгновение позволила себе что-то вспомнить, отвлечься. Но вновь возвращается прежнее суровое звуча-

_________

¹ Слова Диоп (Сенегал).

ние. Постепенно музыка становится все более внутренне напряженной. И в заключение трижды, каждый раз на терцию выше, произносится: «Поднимись и воскликни...» — а затем трижды выкрикивается гневное: «Нет!» Человек долго молчал, но теперь он будет бороться.

Совсем иной третий романс — «Спой для меня»¹.

Юноша просит любимую спеть для него. В этой просьбе множество оттенков: и нежность, и лукавство, и немного ласковой иронии. Но он не только просит, он играет что-то очень зазывное. И мы верим: девушка согласится, запоет, уж слишком сильна «магия» танцевального ритма сопровождения.

Своеобразна ладовая окраска романса, придающая ему экзотические черты; видимо, так в представлении автора поют и танцуют в той далекой стране.

Аккорды-пятна фортепиано, построенные как будто на тоническом трезвучии (f-moll), но затрагивающие одновременно два опевающих квинту звука (си бекар и ре бекар); мелькание то мажорной, то минорной терции; как бы вибрирующий дорийский мотив солиста — есть в этом что-то неустойчивое, зыбкое, особый колорит неги, томности. Он сохраняется и дальше — в хроматически сползающих аккордах фортепиано, светлой «кокетливой» окраске F-dur’a, в звучащих на весь такт септаккордах сопровождения.

Четвертая песня 3. Левиной, показанная в тот памятный день — детская колыбельная «Тимоти Тим»², — стоит особняком. Она предельно проста. Рассказ о маленьком мальчике, впервые открывающем для себя «удивительные» вещи. Оказывается, у него есть десять пальчиков, которые идут вместе с ним, «как послушные мальчики». Два глаза. Причем «обоими сразу поглядывал Тим». И одна голова: «Она и мечтала, и думала с ним».

Необъятной нежностью к этому трогательному крошечному существу проникнуты и обаятельные стихи, и поэтичнейшая музыка, верно уловившая их «тональность».

...Чистый C-dur, мягкие, ласковые ладовые обороты. А когда о плачущих глазках — немного печали: еле заметный d-moll. Очень обычно, скажете вы? Да, но сделано тонко и главное удивительно сердечно.

Слушая эту колыбельную, вспоминаешь другую, из кинофильма «Цирк», которую поют люди разных национальностей негритянскому маль-

_________

¹ Слова Кафу-хо.

² Текст английского писателя А. Милна.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

М. НЕСТЬЕВА

Послушайте эту музыку!

Содержание