Музыкальный театр

А. КЕНИГСБЕРГ

НА СПЕКТАКЛЯХ РИЖСКОГО ТЕАТРА

На сцене государственного академического театра оперы и балета Латвийской ССР идет «Война и мир» Прокофьева. В списке действующих лиц 66 человек, а солистов в труппе театра ровно наполовину меньше.

Решение творческого коллектива (дирижер — Э. Тонс, режиссер — К. Лиепа, художник — А. Лапинь, хормейстер — Р. Ванаг) начать работу над оперой Прокофьева сопровождалось недоуменными вопросами, сомнениями, скептическими замечаниями. Разве под силу Рижскому театру с его небольшим хором в 60 человек и оркестром в 70 человек поднять это эпическое произведение, да еще выучить на русском языке? Но вот в сентябре прошлого года состоялась премьера, посвященная XXII съезду КПСС. И скептики сдались; слушатели произнесли свой приговор: все 10 спектаклей (а для Риги это немало!) прошли при полном зале, заслужив горячий прием зрителей. Постановка «Войны и мира» — настоящая, большая победа театра. И как отрадно, что эта победа одержана в самой трудной области — в области советской оперы!

Таланты крупнейших мастеров рижской сцены раскрылись в «Войне и мире» с совершенно новой стороны. Здесь все оказалось неожиданным.

Жермена Гейне-Вагнер — Наташа Ростова. Кто бы мог предположить в даровании этой артистки, славящейся исполнением бурных, драматических ролей, черты, необходимые для создания толстовской героини! А Гейне-Вагнер сумела отрешиться от привычного для нее типа оперной героини, добиться простоты, тонкой поэтичности, проникновенного лиризма. Изменился даже тембр ее мощного голоса: в первых картинах он звучит удивительно лирично, задушевно.

Совершенно различны в исполнении Гейне-Вагнер две драматические вершины роли Наташи — шестая и двенадцатая картины. После неудавшегося побега с Анатолем — взрыв негодования, и во всем этом очень много обиды, оскорбленного самолюбия; у постели умирающего князя Андрея — подлинный трагизм переживаний, глубина лирического чувства. Гейне-Вагнер с большой силой проводит эту сцену: смерть стоит рядом, и Наташа боится, что каждое движение, каждое слово любимого человека может оказаться последним...

Артур Фринберг — Пьер Безухов. Что может быть более неожиданным: Тангейзер, Отелло, Герман, Гришка Кутерьма — и вдруг эта характерная роль! Однако уже первое безмолвное появление Фринберга поражает удивительным постижением характера толстовского героя: артист еще не произнес ни одного слова, но образ уже создан, и зрителю интересно следить за его развитием. Каждая последующая сцена раскрывает новые черты душевной жизни его героя. Каждая фраза глубоко прочувствована, осмыслена. При неизменном внимании к слову артист везде настойчиво ищет мелодическую выразительность, распевность, что так важно для раскрытия стиля современной музыки, особенно прокофьевской.

Неожиданным был выбор и Петериса Гравелиса на роль Андрея Болконского. Эта партия трудна и высока даже для лирического баритона, а

для исполнителя ролей Яго и Скарпиа особенно. Трудности усугублялись еще и тем, что режиссер вслед за композитором не пощадил артистов: на балу им приходится много танцевать (и не только во время вокальных пауз), а всю двенадцатую картину князь Андрей должен провести неподвижно, почти не поднимая головы от подушек. И эти две труднейшие сцены оказались самыми яркими в исполнении Гравелиса. Голос его звучит легко и свободно, с большой лирической наполненностью, и именно в пении при чрезвычайной скупости внешних движений он раскрывает все богатство чувств прокофьевского героя.

Но не одна лишь лирическая драма получила яркое воплощение в рижской постановке «Войны и мира»! Нет! Наибольшее впечатление производят сцены войны. Не случайно успех спектакля крепнет от акта к акту: интерес зрителей вызывают не только драматические перипетии судьбы Наташи — еще больше захватывают его батальные сцены.

Режиссер и художник сумели добиться быстрой, почти мгновенной смены декораций — паузы между картинами и даже между актами предельно кратки, что подчеркивает непрерывность развития, действия. А в одиннадцатой картине режиссер создает стремительное, кинематографическое мелькание кадров. Они объединены удачно найденным приемом: все события воспринимаются как бы глазами Пьера. Он словно блуждает по улицам Москвы и ему, как в кошмарном сне, видятся горящие дома, расстрелы пленных, призывы народа к мщению, отряды французов на безлюдных, темных, словно вымерших улицах, бледное лицо Наполеона в проеме кремлевской стены. В решении одиннадцатой и тринадцатой картин нет эпического спокойствия, это не повествование о прошлом, а взволнованное чувство современного художника. Торжественный финал является не просто оперным апофеозом, а картиной всенародной победы, добытой ценой величайших тягот и героизма.

Пусть в спектакле есть недостатки и просче-

«Война и мир» С. Прокофьева. Наташа — Ж. Гейне-Вагнер, Андрей — П. Гравелис

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Музыкальный театр

А. КЕНИГСБЕРГ

НА СПЕКТАКЛЯХ РИЖСКОГО ТЕАТРА

«Война и мир» С. Прокофьева. Наташа — Ж. Гейне-Вагнер, Андрей — П. Гравелис

Содержание