Выпуск № 7 (284) | 1962 - страница 22

ней и поэтому прислушиваются к мнению товарищей. Там также вспыхивают споры, хотя и менее острые.

И, наконец, третья подгруппа — низшая. В нее входят люди, которые категорически отрицают всякую критику и нетерпимо относятся к малейшим критическим замечаниям. В этой подгруппе всегда курится фимиам, царит тишина и благолепие. Если бы наш дискуссионный клуб строился по таким принципам, некоторые товарищи проявили бы, вероятно, желание переходить из одной подгруппы в другую (желательно из низшей в высшую).

Не могу обойти молчанием и мой любимый жанр — песню.

Мне кажется, что путь любого композитора — постоянное искание контакта с народом. Было время господства РАПМ, которая избрала массовую песню чуть ли не единственным средством общения с массами. Поначалу такая песня удовлетворяла запросы людей. Но на каком-то этапе народ потребовал чего-то другого. И тут пришел Дунаевский. Он создал новые песни, которые были подхвачены массами. Мне кажется, наша песня сейчас подошла к какому-то рубежу: она в целом перестала удовлетворять вкусы народа. Поэтому от нас требуется преодолеть застой и выйти на новые творческие рубежи. Дело не в том, что наши крупнейшие композиторы-песенники пишут мало. Просто в песенных образах не запечатлеваются большие чувства, не хватает им яркой самобытности, которая заставила бы народ подхватить песни, взять их «на вооружение». Надо на предстоящем пленуме о песне очень остро и серьезно поговорить об этом.

Мы должны больше собираться и обязательно дискутировать, бороться друг с другом. Я имею в виду ту борьбу, которая основывается на взаимном уважении, но ведется по-настоящему остро, творчески. Это всем нам поможет в дальнейшем росте.

О. Тактакишвили (Грузия)

Последние годы оказались очень плодотворными в работе грузинских композиторов. В прошедшее пятилетие наряду с успехами в области симфонической музыки проявился большой интерес к театральным жанрам и к музыке, близкой к театру. Я имею в виду ораторию-оперу, музыкальную комедию и другие жанры.

Очень выросли профессионально молодые композиторы: они имеют в портфеле интересные сочинения. Конечно, не всегда «поиски стиля», которыми очень занята наша молодежь, бывают плодотворны, потому что они порой являются самоцелью. Но когда эти поиски обусловлены содержательным творческим замыслом, появляются значительные произведения.

Примечательно расширение образного строя грузинской музыки. Композиторы стали больше внимания уделять раскрытию индивидуальных черт человека наших дней.

Сейчас особенно важно отстаивать, сохранять национальную самобытность музыки.

Будучи в Канаде на музыкальном фестивале, я обратил внимание на то, что пресса активно пропагандирует додекафонические, серийные произведения. Во имя чего это делается? Бесспорно, чтобы помешать развитию национальной музыки, отвлечь композиторов от поисков своего национального стиля.

Поэтому борьба с додекафонической, серийной музыкой — это не просто борьба стилей, это очень глубокая идеологическая борьба.

Немаловажный вопрос — внимание прессы к советской музыке. Мне вспоминаются некоторые материалы, опубликованные в «Правде», — статьи о советской музыке, о пропаганде творчества. Если «Правда», которая всегда перепружена материалами, находит место для разговора о советской музыке, то другие газеты тем более внимательно могли бы относиться к этому делу.

Несколько слов о наших организационных недостатках. Избранный на прошлом съезде Секретариат редко собирался в полном составе после съезда. Многие секретари халатно относились к своей работе: не всегда присутствовали на заседаниях, редко выезжали на пленумы, в братские республики, а ведь это недопустимо, потому что приводит к однотипности в работе, одни и те же люди решают все проблемы Союза композиторов СССР.

Ю. Келдыш (Москва)

Я хочу остановиться на некоторых проблемах, с моей точки зрения наиболее важных, в первую очередь на проблеме современности искусства. В докладе Т. Хренникова правильно сказано, что современно для нас то, что приближает окончательное торжество коммунизма. С этих позиций и следует подходить к эстетической сущности этого вопроса.

Споры и дискуссии на эту тему сыграли положительную роль в борьбе против узкого, догматического понимания реализма и народности, которое бытовало в период культа личности, когда различные пути творчества наших композиторов и течений современного зарубежного искусства огульно и зачастую без достаточных оснований обвинялись в формализме.

Но этот естественный и необходимый процесс освобождения от догматических пут, сковывавших развитие советской музыки, порой приводил к обратной крайности: в иных случаях стиралась грань, между искусством социалистического реализма и творчеством западных художников, даже прогрессивных, которые все же не дают отображения жизни в ее революционном развитии. Так возникло научно несостоятельное понятие единого всеобщего стиля современного искусства. Это по существу тот же догматизм, вывернутый наизнанку.

Остановимся хотя бы на термине «динамизм», столь модном у наших эстетиков и критиков (отнюдь не только музыковедов). Казалось бы, о чем тут спорить? Разве не ясно, что всякое подлинное искусство, активно вторгающееся в жизнь, динамично: будь это Шекспир, Микеланджело или Бетховен?

Ссылаются на стремительность темпов нашей эпохи; ее бурный ритм будто бы не оставляет места для цельных, устойчивых эмоций, спокойной душевной сосредоточенности и созерцания прекрасного. Но такое воззрение больше сродни урбанизму, выражающему растерянность одинокой личности в водовороте жизни гигантского капиталистического города. Неслучайно еще Маркс и Энгельс писали о вечной неуверенности, беспокойстве как об отличительных чертах психики людей

в странах капитала. Ритм человеческого бытия при коммунизме будет, конечно, абсолютно другим, активным, энергичным, но не торопливым и горячечным.

Примерно так же обстоит дело с категориями лаконизма и остроты выражения в современном искусстве. Классика пока что дает нам высшие, непревзойденные образцы мудрой экономии сжатости и концентрации художественных средств, умения сказать многое в немногом. Что касается заострения образа, то в экспрессионизме, например, где такое заострение стало основным эстетическим принципом, оно обусловлено искажением реальной действительности.

Основной порок абстрактных, умозрительных рассуждений о современном стиле состоит в том, что они опираются не на то новое, что рождается в нашей жизни, а на уходящее, связанное со вчерашним днем развития искусства.

Между тем само содержание нашей современности теперь уже не таково, каким оно было 20 или 30 лет тому назад. В мире произошли гигантские сдвиги, миллионы людей в разных частях света пробудились к новой жизни, коренным образом изменилось их сознание. В этих условиях требуют решительного обновления тематика искусства, его образный строй, круг его выразительных средств. Это ощущается почти всеми и на Западе: даже наиболее ревностные апологеты музыкального модернизма начинают говорить о «старении новой музыки». Они, однако, не понимают истины, очевидной для нас: подлинное обновление искусства возможно лишь на основе тесной связи с жизнью, с запросами широких масс слушателей. Рождающееся в наши дни искусство коммунизма, призванное воплотить в высокохудожественных образах новую гармонию нового общества, конечно, не пройдет мимо ценных достижений прогрессивных художников Запада, даже не разделяющих наши идеологические взгляды. Но по существу оно будет глубоко отличным от той культуры, которую принято иногда именовать общим термином — «современная». Ведь для многих ее представителей характерны трагическое восприятие действительности, ирония и скепсис.

Остановлюсь еще на двух практических задачах нашего музыкознания. Одна из них — это создание коллективного труда по истории музыки народов СССР, который обобщит процесс развития нашего многонационального искусства, формирующегося на основе тесного творческого взаимодействия и братской дружбы между культурами социалистических наций. Здесь неизбежно возникнет много новых вопросов, многое из установившихся оценок и суждений придется подвергнуть критическому анализу и, может быть, частичному пересмотру и исправлению. Единственный верный путь здесь — организация широкой дискуссии по проблемам советской музыки.

Вторая задача — издание музыкальной энциклопедии в пяти томах, которое предпримет издательство «Советский композитор». Нужно надеяться, что работа над этим изданием будет рассматриваться всем коллективом советских музыковедов как одна из важнейших и почетнейших своих обязанностей.

Д. Кабалевский (Москва)

После XXII съезда Коммунистической партии Советского Союза, после опубликования новой Программы партии перед нами возникла общественно-творческая задача таких грандиозных масштабов, каких мы еще до сих пор не знали. Она может быть сформулирована так: через двадцать лет наш народ должен стать народом высокой духовной культуры, в том числе и высокой эстетической культуры. Ведь часто мы считали, что это желательная часть духовного мира человека, но не обязательная. А ведь сейчас это важная и необходимая часть духовного мира всех людей.

Вот эта генеральная задача колоссальных масштабов должна быть в сознании буквально каждого из нас. Это рассчитанная на большую дистанцию времени борьба за новую духовную культуру, такую духовную культуру человека, какой история еще не знала. Да, именно борьба. Это слово здесь должно быть применено, потому что новое никогда не приходит спокойно, а старое никогда добровольно не уходит.

У нас существовало обычно такое определение: искусство должно удовлетворять эстетические запросы народа. Но нужно обратить внимание на одно обстоятельство, что этого выражения, этого определения в новой Программе Коммунистической партии нет. Есть другое, качественно отличное и чрезвычайно важное: не удовлетворение эстетических запросов, а формирование эстетических запросов. Это, товарищи, качественная разница: ведь очень разные еще существуют вкусы.

Кто здесь виноват? Я склонен утверждать, что не бывает плохой молодежи, а бывают плохие воспитатели. Если с детства не воспитать вкуса, то вкус воспитается сам под влиянием любых факторов, которые могут в жизни встретиться.

Воспитание в области музыки — это серьезный вопрос. Если в школе учитель арифметики скучно проводит урок, ученики в крайнем случае назовут его «сухарем» и сочинят про него эпиграммку, но все-таки таблицу умножения они будут знать. Но если такой учитель придет с разговором об искусстве, это отобьет охоту к искусству, отобьет любовь к искусству. Самое важное в раннем возрасте не столько научить ребенка искусству, сколько вызвать к нему интерес и любовь.

Когда мы говорим о воспитании детей, юношества, молодежи, взрослых, мы должны думать, как увлечь музыкой, как увлечь живым словом о музыке. Вспоминаю нашу совместную поездку с А. Хачатуряном по Кузбассу. Нет большего удовольствия, чем выступать перед людьми после того, как они услышали это живое слово.

Мне кажется, что в свете генеральных задач, которые стоят перед нами, нужно рассматривать и вопрос о нашей молодежи. Мы критикуем ее, и в этом я не вижу ничего дурного, поскольку очень хочется, чтобы следующее поколение музыкантов было совершеннее, чем предыдущее.

Как великолепно показывает себя молодежь сейчас! Опера О. Тактакишвилч — великолепное, увлекательное произведение! Как порадовал А. Арутюнян своим новым произведением, как замечательно прозвучала симфония Э. Мирзояна! Но возьмем совсем юных — Л. Грабовского, его украинские песни, возьмем увертюру В. Тормиса, Фортепьянный концерт С. Насидзе. Что меня здесь радует? Молодые композиторы очень разными путями идут сейчас в искусстве.

Кто-то говорил, что кое-кто из молодых увле-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

О. Тактакишвили (Грузия)

Ю. Келдыш (Москва)

Д. Кабалевский (Москва)

Содержание