Выпуск № 3 (328) | 1966 - страница 5

Но было бы неверным закрывать глаза на то, что немало рождается в последнее время и произведений безличных, несодержательных, ничего не говорящих слушателям о чувствах и думах их авторов. Талант без мысли и души — опасное явление в творчестве; оно говорит о том, что где-то завелся «червяк» равнодушия, «червяк» духовного мещанства. Вот здесь-то и открываются шлюзы для проникновения чуждых влияний, воздействия уродливых явлений буржуазной идеологии. И не стоит бояться демагогических упреков в неосведомленности относительно «великих достижений» неовенской школы (не вдаваясь в детальные споры, заметим лишь, что современные авангардисты столь далеко ушли от классиков додекафонии, что те вряд ли признали бы себя их духовными предками). Культурный музыкант должен знать все основные направления в музыкальном мире, чтобы определить свое к ним отношение, и верным компасом ему всегда будет служить его воспитание, вся атмосфера родного искусства и жизни народа.

Советская музыка, как и русская классика, никогда не чуралась всего лучшего, что создавалось прогрессивной западной культурой, но при этом всегда оставалась верной своему национальному долгу, идейно-художественным потребностям своего народа. Только это условие обеспечивает подлинный расцвет таланта, его яркую индивидуальность.

«Лицо, душа человека, драма жизни, впечатление природы, ее жизнь и смысл, дух истории — вот наши темы, как мне кажется», — писал Крамской, не забывая прибавить, что с такой точки зрения в искусстве «все дело... в достоинстве идеи и концепции», что «мысль и одна мысль создает технику и возвышает ее; ослабевает содержание, понижается и достоинство исполнения».

Поэтому можно высказать лишь сожаление в адрес музыкантов, которые вместо того, чтобы искать свои собственные пути в необъятном мире художественного творчества, предпочитают подбирать крохи со стола западного авангардизма. Да, поистине смешно и печально выглядят порой в иных партитурах всевозможные «позвякивания», «постукивания», «птичьи писки» и прочие взятые напрокат «павлиньи перья».

Таким музыкантам хочется сказать словами Луначарского: «...Будьте смелы. Будьте настоящими новаторами, товарищи. Отбросьте скороспелую рутину, навеянную вам поистине гнилым Западом, и прокладывайте новому Западу новые пути, действительно возникающие в горниле революционных бурь. Прежде всего, позаботьтесь о том, чтобы овладеть и умом, и сердцем всем громадным содержанием революции, чтобы быть ею вдохновленным, и потом говорить и творить от полноты душевной... И тогда, поверьте, начнут вырастать и новые формы почти сами собой, формы глубоко своеобразные и такие же полные, и такие же золотые и убедительные, как у Фидия, Тициана, Бетховена и Пушкина, и не преисполненные головных выдумок, кривлянья, рекламы, которые бьют в нос каждому непредубежденному человеку».

И хотя эти слова были когда-то направлены против футуризма, они в полной мере ныне могут быть адресованы тем, кто увлекается современным авангардизмом. И то и другое — продукт разложения буржуазного общества, растленная идеология которого продолжает оказывать свои влияния и на отдельных художников социалистических стран.

Поэтому, законно гордясь успехами советской музыки, ее мировым авторитетом, мы, однако, не должны снижать борьбы за правильное идеологическое и профессиональное воспитание новых поколений советских музыкантов, за их верность великим заветам марксизма-ленинизма.

И здесь большая роль принадлежит советской музыкальной науке, эстетике, критике. Активно и успешно развивая методы технологического анализа, наши историки и теоретики слабо еще разрабатывают категории и понятия, связанные с содержанием искусства. Слов нет, всякое суждение должно опираться на точное профессиональное исследование. Однако было бы неверным представлять себе, будто за почти полувековой путь советской музыки объем, смысл и характер, например, понятий народности, художественного реализма оставались одинаковыми, неизменными. Утверждать так — значило бы стоять на неисторических позициях. Весь опыт марксизма-ленинизма восстает против подобного догматизма. Не секрет: несколько лет назад проблемы эти «заговорили». Споры о национальном и интернациональном, в частности, приняли у нас чрезмерно абстрактный и доктринерский характер. Но это никоим образом не может служить оправданием тому, что в настоящее время творческий опыт советских композиторов почти не обобщается с широких эстетических позиций. Стоит напомнить, что еще Белинский заметил когда-то: «Способность творчества есть талант, а способность быть народным в творчестве — другой талант... Народным делает человека его натура. Без натуры же, как ни бейтесь, народным не будете. Скажем более: тоскливое усиленное желание быть народным есть первый признак отсутствия способности быть народным». Как будто сами по себе мысли эти общеизвестны. Но разве не полезно лишний раз сказать о том, что народное неотделимо от индивидуального, что оно выражается непременно через индивидуальное сознание художника? И если справедлива мысль Белинского о том, что художник сильный и самобытный способен олицетворять «своей личностью характеристические свойства своих соотечественников», то не забываем ли мы порой, что художник не только выражает, но

и рождает национальные традиции, что он не только воспитанник, но и наставник своего народа?

Такими были Пушкин и Грибоедов, Гоголь и Некрасов, Лев Толстой и Блок, Александр Иванов, Репин и Валентин Серов, Глинка и Мусоргский, Чайковский и Римский-Корсаков, Бородин и Скрябин. Нет сомнений, что эту же миссию выполняли и выполняют крупнейшие советские творцы.

Надо, разумеется, помнить, что на разных этапах становления и развития национального искусства, да и просто в разные периоды становления и развития самого художника, то одна, то другая из диалектически взаимосвязанных функций — «народа водитель и одновременно народный слуга» (Маяковский) — выступает на первый план, определяя содержание и характерные стилевые черты творчества.

Но вопросами творчества и науки не ограничиваются задачи эстетического воспитания масс, выдвигаемые с новой остротой XXIII съездом КПСС. Неуклонно повышающийся жизненный уровень народа обеспечивает необычайно широкий рост массовой музыкальной культуры. В каждый дом, в каждую семью многомиллионной страны пришли радио, телевидение. Множатся любительские фонотеки, насчитывающие иной раз по нескольку тысяч грампластинок и магнитофонных записей. Разветвленнейшая сеть музыкальных школ и училищ не может удовлетворить всех, кто желает обучаться музыке.

Все это явления чрезвычайно отрадные, перспективные. В то же время они налагают особую ответственность на каждого музыканта в отдельности, как и на общественно-творческие организации композиторов, на филармонии и музыкальные театры, на радио и телевидение, словом на все музыкально-прапагандистские центры, которым доверено воспитание эстетических вкусов народа.

Задачи XXIII съезда КПСС требуют поставить перед каждым музыкантом и руководителем музыкального дела вопрос: что ты сделал для обогащения внутреннего мира советского человека, каков твой вклад в его духовное развитие? Это вопрос не риторический. Он продиктован самой жизнью и прежде всего предельно возросшими масштабами музыкально-концертной и театральной практики, деятельности радио и телевидения. Масштабы эти сейчас таковы, что их не охватить ни контролирующим органам, ни тем более прессе, в последнее время по необъяснимой причине почти отказавшейся от воздействия на художественную жизнь.

Поэтому случается, что на концертной эстраде под видом «старинного русского романса» возрождается псевдоцыганская «лирика» — изделия нэпманских времен, что в эфир проскакивают пустые песенки и вокруг них ведутся столь же пустые «дискуссии», что на сценах достопочтенных театров вдруг заводятся «сверчки» или рождаются коллективы, заставляющие зрителей на протяжении ряда спектаклей — от Брехта до самодеятельной стряпни — слушать в изобилии антимузыкальную мелодекламацию под стандартное «клацанье» гитары. Создается впечатление, словно бы некоторые руководители, всю жизнь строго охранявшие вкусы зрителей, теперь махнули на все рукой и интересуются только «кассовыми проблемами». Тем более в таком случае возрастает роль музыкальной общественности как верного помощника партии в деле развития массовой музыкальной культуры и повышения художественных запросов народа.

Вопросы научного планирования народного хозяйства, нового подъема благосостояния трудящихся нашей страны — жизненно важные вопросы, решение которых поднимет советскую промышленность и сельское хозяйство на новую ступень процветания. Но партия никогда не отрывает вопросы экономики от вопросов идеологии. Только правильное воспитание масс в духе верности марксизму-ленинизму обеспечит главную задачу современности — создание материально-технической базы коммунизма. Эту задачу КПСС решает в обстановке подъема международного национально-освободительного и рабочего движения, крепнущего единства и сплочения братских коммунистических партий, мощного мирового авторитета советского государства, всеми своими могучими силами противостоящего пособникам империалистической агрессии, всегда готового протянуть руку помощи борющимся народам.

Верные родной ленинской партии советские музыканты, как всегда, вдохновляются великими делами своей великой Родины и готовят к ее 50-летнему юбилею новые замечательные сочинения.

За новые достижения на всех фронтах музыкального государства! За то, чтобы советская музыка была достойна исторических свершений народа!

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание