К ИСТОРИИ СОВЕТСКОЙ
МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

X. Забирова

Наш Муса

Писать о Муса Джалиле значит прежде всего рассказать о человеке, которого мы хорошо знали, рядом с которым прошла наша юность...

Все мы глубоко пережили трагическую судьбу воина Джалиля и с большим волнением услышали известие о беспримерном подвиге сына нашего народа, имя которого стало сегодня легендой.

Теперь обыкновенная татарская фамилия Джалиль звучит как клятва верности долгу. Смелых она зовет на подвиг, в неуверенных вдыхает человеческое тепло, напоминая о красоте и величии жизни.

Многогранна, богата его короткая, но яркая жизнь. Круг интересов, знаний Мусы необыкновенно широк — еще шире его поле деятельности: поэт, комсомольский работник, журналист, драматург, критик, публицист, солдат и всегда талантливый организатор и воспитатель.

С юных лет он постоянно где-то редактировал журналы или газеты, организовывал драматические кружки, сочинял пьесы для них, которые сам ставил, писал стихи, статьи, вникал в суть каждого возглавляемого им дела. Он всю жизнь вел страстную принципиальную борьбу за профессиональную татарскую музыку, был блестящим либреттистом и великолепно эрудированным музыкальным критиком.

У людей, не знавших Мусу, может возникнуть вопрос: «Но он же не музыкант?» В том-то и значение трудов Джалиля, что, не будучи музыкантом-профессионалом, он глубоко проник в мир музыки, умел видеть основное в нем, самое важное для данного периода развития и горячо отстаивал принципиальные, решающие вопросы на пути создания татарского искусства.

Эта сторона обширной деятельности Джалиля в печати сегодня мало освещается. Поэтому для широких масс читателей многое остается неизвестным. Например, я не раз слышала вопрос:

«Почему Татарский театр оперы и балета назван именем Мусы Джалиля?»

Хочется надеяться, что на эти вопросы дадут исчерпывающий ответ наши музыковеды-историки. Понимая всю важность высшего музыкального образования, Джалиль страстно мечтал об организации хотя бы одного постоянного татарского отделения при Московской консерватории. Устно и в печати он горячо и настойчиво высказывался о необходимости дать молодежи «систематическое, основательное специальное образование, тесно связанное с творческой практикой».

Казанская консерватория была создана благодаря активной инициативе близкого соратника Джалиля композитора Назиба Жиганова. За двадцать лет существования она вырастила армию высококвалифицированных специалистов. И не им ли, обучавшимся и работающим в нашей республике, писать о Мусе Джалиле, о его месте в истории татарской профессиональной музыки и рождении татарского оперного театра!

Трудно переоценить значение направляющей деятельности Джалиля в те бурные годы непримиримой борьбы за создание татарской советской музыки, в годы ломки старого уклада жизни.

Пока же можно обратиться в основном к наследию самого поэта и к «Очеркам о жизни и деятельности Мусы Джалиля» писателя Гази Кашшафа. В третьем томе «Избранных произведений М. Джалиля» (на татарском языке) помещены его критические статьи и заметки, посвященные татарской советской музыке, ее деятелям, оперным и балетным спектаклям, советской драматургии, рецензии на пьесы и многое другое.

В этих работах Джалиль не просто констатирует

факты или рассказывает о событиях культурной жизни, он анализирует их, выявляя глубокое знание каждой темы, которой касалось его перо. Например, он пишет о необходимости развития пентатонной ладовой основы татарской музыки, о поисках композитора Ключарева, о народной основе музыки Сайдашева, о профессионализме, позже о национальных и характерных особенностях опер Жиганова.

Его статьи были одними из первых теоретических статей, внесших ясность в споры о путях развития татарской советской музыки. Он начал выступать в печати в 1933 году задолго до организации Союза композиторов Татарии, в то время, когда наше старшее сегодня поколение композиторов было молодо и только начинало творческий путь.

Чтобы работать и быть вместе с ними, Джалиль оставил руководящую литературную деятельность, отказался от вакансии в Институте красной профессуры. Он без колебаний покинул Москву и уехал с нами в Казань как наш творческий руководитель. Позже специально просил освободить его от поста председателя правления Союза советских писателей Татарии для написания нового либретто к декаде татарского искусства в Москве.

Вот как глубоко вошла в душу поэта любовь к музыке и театру. Он целиком отдался нашему искусству. Мы знали, что Муса — весь наш! Он стоял у колыбели татарского театра оперы и балета, который делал свои первые шаги.

Сам Джалиль коротко и скромно говорит в автобиографии: «Работал завлитчастью Татарской оперной студии при Московской консерватории. Причем я принимал активное участие в организации этой студии как работник центральной печати и руководитель группы московских татарских писателей».

Органическое слияние поэзии, музыки и сценического действия в опере было той формой, тем видом искусства, о котором мечтал Муса с юношеских лет. И возможность осуществления этой мечты делала его счастливым.

Окрыленным своим решением, влюбленным в музыку, бодрым, жизнерадостным я встретила Мусу Джалиля в 1935 году в Московской консерватории. Он всегда был очень занят и неизменно куда-то спешил, на ходу радостно приветствуя друзей, буд-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

К ИСТОРИИ СОВЕТСКОЙМУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

X. Забирова

Наш Муса

Содержание

К ИСТОРИИ СОВЕТСКОЙ
МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ