Гости Москвы

Ирина Тихомирнова

БАЛЕТ НАРОДНОЙ ВЕНГРИИ

Мне хорошо запомнился Будапешт 1953 года.

Гастролируя с Леонидом Ждановым в Венгрии, выступая в спектаклях «Бахчисарайский фонтан» и «Лебединое озеро», я впервые познакомилась с балетной труппой республики. Сразу скажу: знакомство оказалось интересным — уже тогда коллектив заслуженно пользовался репутацией одного из лучших в Европе. Теперь моим читателям, наверно, станет понятна радость, с которой я ждала новой встречи с венгерскими друзьями. Ожидания не были обмануты: привезенные семь спектаклей (две «тройчатки» и многоактная постановка) заслуживают пристального внимания и обсуждения.

«Деревянный принц» Б. Бартока

Главным достоинством манеры Дюлы Харангозо, художественного руководителя балета, мне представляется стремление к максимальной слитности хореографии с музыкой.

Вот почему сразу приковывает взгляд первый же спектакль, которым открылись гастроли на сцене Большого театра. «Деревянный принц» Б. Бартока выглядит действительно сказочно и поэтично. Здесь бесспорна большая роль оформления. Золтан Фюлеп и Тивадар Марк — авторы декораций и костюмов большинства показанных москвичам постановок — нашли очень необычный облик спектакля. Их работа заключает в себе много чисто режиссерских находок, поскольку позволяет развертывать действие одновременно на трех площадках.

Очень удачна партия героя балета — Деревянного принца, ее резкая, «синкопированная» пластика, причудливый, порой страшноватый юмор. Эта роль ставит перед исполнителем весьма сложные задачи и образного и чисто технического порядка. И все эти задачи Агоштон Балог решает отлично.

Примечательной особенностью хореографии спектакля является сочетание классики с оригинальным преломлением новых танцевальных приемов. Когда смотришь «Принца», особенно ясно понимаешь, как музыка, стимулируя труд балетмейстера, дает многочисленные импульсы его фантазии, заставляет быть столь же изобретательным в своих выразительных средствах, сколь изобретателен композитор в оркестровке.

Если «Деревянный принц» убеждает согласованностью музыкального и хореографического замысла, то «Чудесный мандарин» является образцом слитности музыки и действия. Все здесь воспринимается органически, все взаимообусловлено, все льется свободно, на одном дыхании. Недаром будапештская редакция «Чудесного мандарина», наиболее полно отвечающая программе Бартока, ныне принята во многих балетных труппах мира.

Этот спектакль с его углубленным психологизмом, мрачными конфликтами, ужасными событиями, крайность которых нагнетается по мере развития действия, продемонстрировал большой профессионализм участников. Все они — от самого постановщика Дю-

Девушка — Габриелла Лакатош,
Мандарин — Виктор Фюлеп

лы Харангозо в эпизодической роли Старого кавалера до трех злодеев в исполнении молодых солистов Левенте Шипеки, Золтана Шаллаи, Имре Дожа, до главных персонажей — выглядели подлинными мастерами своего дела, актерами, полностью постигнувшими мысль музыки и хореографии.

Прежде всего мне хочется сказать о Габриелле Лакатош, которую я впервые увидела двенадцать лет назад в «Бахчисарайском фонтане». Ее исполнение партии Заремы изумило меня силой темперамента, экспрессивной красотой техники и яркой выразительностью. Теперь она выступила в спектакле совсем иного стиля, но впечатление оказалось столь же сильным. В роли Девушки она показала себя великолепной актрисой, наделенной редким умением передавать в пластике малейшие нюансы музыки.

Виктор Фюлеп не уступал своей талантливой партнерше. Его Мандарин казался именно таким, каким «увидел» своего героя Барток. То таинственно подвижным, страшным в своей идолоподобной каменной застылости, то бурно одержимым чувственным влечением... Созданный воображением и мастерством артиста, персонаж поразительным образом соединял достоверность с предельной символической обобщенностью.

Традиции Бартока сказались и в музыке композиторов Рудольфа Мароша и Ференца Фаркаша. Партитура последнего послужила для Дюлы Харангозо материалом для шуточного балета «Хитрые студенты». Сам по себе этот жанр сейчас мало распространен, и потому намерение хореографа включить в репертуар театра произведение сугубо юмористическое уже само по себе ценно.

Однако мне кажется, что по сравнению с «Деревянным принцем» и «Чудесным мандарином» спектакль проигрывает. Главная причина этого в его растянутости. Право, сюжет настолько нехитрый, что не требует для своего раскрытия шести картин с множеством сценических перемен, как бы хороши сами по себе они ни были.

Рудольф Марош сочинил музыку для балета «Шахтерская баллада», поставленного молодым балетмейстером Имре Экком. Было интересно видеть, как решается в общем-то очень сложная задача показа труда шахтеров. Подземный мир, враждебный человеку, не желающий открыть ему свои блага, предстает перед нами во всем остроумном блеске театральной условности. Производственный процесс изображен в виде борьбы трех юных шахтеров с мрачными стихиями. Юноши в конце концов побеждают подвохи природы и уносят из штольни Уголь (партия, с подлинным техническим умением, исполненная Жаклин Меньхарт). В этом одноактном балете я вижу хорошую перспективу дальнейших экспериментов по созданию многоактных хореографических полотен, посвященных трудовой Венгрии.

Интерес к современной теме, приверженность к сокровищам национальной музыки естественно сочетаются с вниманием к классическому наследию, представленному на гастролях «Шопенианой» и вторым актом «Лебединого озера». Было приятно в один вечер с балетами Бартока увидеть нашу старую и всеми любимую «Шопениану». Она была и остается чистейшим выражением принципов русского балетного театра, выработанных Фокиным. Надо отдать должное нашим венгерским коллегам — они исполнили прославленное произведение

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Гости Москвы

Ирина Тихомирнова

БАЛЕТ НАРОДНОЙ ВЕНГРИИ

«Деревянный принц» Б. Бартока

Девушка — Габриелла Лакатош,Мандарин — Виктор Фюлеп

Содержание

Девушка — Габриелла Лакатош,
Мандарин — Виктор Фюлеп