Выпуск № 2 (303) | 1964 - страница 30

[Петербург. 2 октября 1900]

Голубчик мой дорогой Андреюшка,

поздравляю тебя с днем рожденья. Будь здоров: среди дел человеческих люби искусство и науку больше всего, ибо они лучше всего другого. Вот тебе мои пожелания¹.

Пишу коротко, ибо некогда и тороплюсь.

Целую тебя крепко.

Твой папа Н.Р.К

P. S. Ты так ни в одном письме и не упомянул, получил ли ты наконец самые деньги. Вероятно, получил.

НРК

2 октября 1900.
С. П.

Н. А. Римский-Корсаков

[Москва. 23 октября 1900]

Дорогой Андрей,

два первые представления прошли удачно при полном театре. Вызывы были без конца. На 1-м мне поднесли венок от кружка люб[ителей] русской музыки, серебряный венок от артистов и серебряную с позолотой ветку при роскошном полотенце от дирекции¹. Все прошло удачно: маленькие шероховатости не в счет. Выбор исполнителей хорош: все с голосами. Цветкова², Забела и Секар оч[ень] хороши. Сейчас мама, Соня и Володя уехали в П[етер]бург, я остаюсь до завтра, ибо обедаю сегодня у Секара, да еще кое-где надо побывать. Твое письмо получил. Обнимаю тебя. Будь здоров. Мама и дети целуют.

Н. Р. Корсаков.

Салтана дают завтра, в четверг и в воскресенье.

Понедельник 23 окт.
Москва

[Петербург. 6 ноября 1902]

Дорогой Андреюшка,

<...>Твоя мысль заняться музыкой по возвращении меня несказанно радует. Я готов с тобой заниматься с восхищением; но помни, что нам придется заниматься в сущности практикой, а не теорией. Так называемая теория есть только вывод из практики. Я теории не знаю, а в практике кое-что маракую и ее преподать тебе могу, а теорию ты сам впоследствии выведешь из того, что узнаешь на практике. Ввиду наших будущих занятий могу тебе посоветовать следующее: когда ты гуляешь и голова свободна от философских мыслей, пробуй сочинять, напевая простейшие мелодии, пусть они будут напоминать что угодно, — это все равно, пусть они будут эстетическими достоинствами равняться всемирно-известному «чижику» — это тоже

все равно. Пусть это будут короткие фразы или песенка, но только чтобы они были ясно-ритмичны. Надо понемногу приучить голову к такому, хотя бы элементарному и не самостоятельному, творчеству. Тебе с ним придется иметь дело при твоих занятиях<...>

Твой папа Н.Р.К.

6 ноября 1902.
С. П. Б.

[9]

[Петербург. 5 декабря 1902]

Дорогой Андреюшка,

<...> Вчера был русский квартетный вечер (Беляевский!). Исполняли квартет Глиэра с недурной 1-й частью, квинтет Танеева, посвященный мне, с фразой из Садко, в заключение квинтет Глазунова. Квинтет Танеева — это бездна премудрости. Впрочем, имеются хорошие места. Для меня слушание затрудняется обилием далеких, быстрых и кратковременных модуляций, во время которых я себя не вполне хорошо чувствую. В финальных вариациях тройная фуга (т. е. фуга на 3 темы), которая свыше моего разумения. Впрочем, и сам автор находит, что она запутана...

Кащей, кажется, пойдет на будущей неделе, вероятно, сегодня я получу из Москвы уведомление. Последнее (7-ое) представление Сервилии в Мариинском театре было позорно пусто, что на меня произвело достаточно сильное впечатление. В голове толкутся весьма серьезные вопросы: не начинается ли вообще вырождение оперы, как художественной формы? К старой оперной форме вернуться нельзя, вагнеровскую форму продолжать тоже нельзя, а та средняя форма, «ни два, ни полтора», в которой пишу я и большинство современных авторов, не есть та никому не нужная посредственность, золотая середина, в которой нельзя быть ярким? — А, в частности, все мои работы последних годов (после Садко или даже после Млады) — не представляют ли собой сочинительство вместо творчества? Все это мне давно приходит в голову, и пустое представление Сервилии, данной вне абонемента всего во 2-й раз, только заставляет усиленно об этом думать.

Если бы я оказывался не нужен публике вследствие своей необычайной передовитости, — тогда это было бы хорошо; но если я оказываюсь ей не нужен вследствие своего ни два, ни полтора, — это уже печально. А похоже на то.

Советую тебе, Андреюшка, в свободную минуту пробовать записывать на нотную бумагу то, что тебе приходит в голову из музыкальных фраз, тем, аккордов и т. п. Надо приучать себя изображать верно и точно свою мысль на бумаге; это не совсем легко дается сначала.

Твоей мыслью заняться музыкой серьезно — восхищаюсь. Кроме прямых, непосредственных плодов, занятия эти принесут и косвенные, отраженные плоды. Давно сложившаяся у меня мысль, что философия чистая (метафизика) есть искусство или что-то вроде искусства, существующего само для себя, по-видимому, до некоторой степени находит у тебя подтверждение.

Зодчество линий, зодчество звуков, зодчество мыслей: все это имеет что-то общее, а потому думается, что музыка и философия могут остаться не без влияния друг на друга.

Впрочем, об этом удобнее разговаривать, чем переписываться. Будь здоров. Мама тебя целует. Обнимаю тебя крепко.

Твой папа Н Р Корсаков

5-го декабря 1902.
С. П.-бург.

[Вечаша, 23 июня 1905]

Милый, дорогой Андреюшка!

Третьего дня нас обрадовал своим приездом Миша¹. Он пробыл у нас до сегодняшнего утра. Так приятно было, что он к нам собрался. Все время я болтал с ним о том и о сем и, конечно, всего более о современных делах и об инциденте с

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Н. А. Римский-Корсаков

Содержание