Выпуск № 2 (303) | 1964 - страница 14

кальной идеи, в благородстве вкуса, чуждого всему внешнему и показному, — обаяние образного мира сочинений Ревуцкого.

...Поздравляя ныне дорогого юбиляра, я вспоминаю тот счастливый день ранней осени 1935 года, который положил начало нашей дружбе. Вот уже почти 30-летней. Светило ласковое солнце, было тепло. Лев Николаевич, в летнем костюме и соломенной шляпе, выходил из здания консерватории. Я, тогда еще юноша, в недавнем прошлом техник Запорожского алюминиевого комбината и начинающий композитор, робко поздоровался и спросил, правда ли, что я принят и зачислен к нему в класс.

— Правда, — усмехнулся Лев Николаевич своей доброй, немножко лукавой улыбкой и предложил прийти на занятия. И начались уроки, о которых я вспоминаю и сейчас как о праздниках.

А потом война. Только после демобилизации я возобновил занятия у Льва Николаевича, на этот раз в аспирантуре Киевской консерватории. Нечего и говорить, что и сейчас, когда учебные годы уже далеко позади, я с радостью пользуюсь всякой возможностью узнать мнение дорогого учителя о своей работе, услышать его замечания.

Он обычно скуп на похвалы. Лишь по тому, как довольно поглаживаются усы, тот, кто хорошо знает Ревуцкого, поймет, что он удовлетворен. Критикует Лев Николаевич тоже несколько необычно. Случается, два-три дня пройдет после того, как покажешь ему какое-то произведение, и в разговоре, словно невзначай, он заметит:

— А помните, как у Чайковского, скажем, или Бизе в таком-то месте сделано? — И невольно разговор перейдет на твою музыку, и ты ощутишь, что ассоциация эта прямо к ней адресуется, и увидишь здесь добрый совет. Или зайдешь ко Льву Николаевичу, а у него на пюпитре стоят ноты твоего произведения.

— Между прочим, как вам кажется: не лучше ли эту фразу изложить вот так? — спросит он, а в нотах карандашом едва заметно помечен новый вариант, который, как правило, оказывается действительно лучше.

Л. Ревуцкий и Г. Майборода

Такое доказательство — не словами, а самой музыкой — всегда бывает убедительней, а деликатность, с которой оно делается, вызывает чувство благодарности.

Радостно сознавать, что Лев Николаевич постоянно рядом с нами, что всегда можно положиться на его мудрый опыт художника и ощутить поддержку человека, на редкость скромного и обаятельного.

Потому-то я, как и все ученики его, с поистине сыновней признательностью желаю нашему дорогому юбиляру здоровья, бодрости и новых творческих радостей.

А. Штогаренко

С гордостью и радостью отмечает Украина 75-летие одного из самых славных своих певцов — народного артиста Советского Союза лауреата Государственной премии действительного члена Украинской Академии наук Льва Николаевича Ревуцкого. Вон какой список! И недаром: исключительно высок моральный авторитет Ревуцкого. Сама правда — эти слова можно сказать о нем как о художнике и как о человеке. В борьбе за высокие принципы нашей социалистической жизни, за идеалы советского искусства, в каждодневном труде и на крутых поворотах — неизменно Лев Николаевич оставался глубоко последовательным, принципиальным, справедливым и добрым. Его благожелательность к людям и поразительная скромность вызывают искреннее почтение у всех, кто с ним общается. Четырежды избирал Ревуцкого украинский народ в Верховный Совет, поручая ему участвовать в решении важнейших государственных проблем. Люди поверяют ему и личные дела, заботы, надежды.

Как композитор Лев Николаевич давно уже завоевал известность, далеко вышедшую за пределы нашей республики. Еще в 1927 году, когда я, в ту пору молодой музыкант, организовал в Днепропетровске Первый украинский ансамбль гармонистов им. комсомола и с этим коллективом приехал на смотр в Харьков, мы привезли с собой переложение изумительных «Галицийских песен» Ревуцкого, незадолго перед тем появившихся. Тогда же состоялось и памятное для меня знакомство с их автором. С тех пор немало сочинений Льва Николаевича я узнал и полюбил. Достаточно бывает услышать по радио, скажем, лишь начало какого-либо из его произведений, и стиль композитора узнаешь сразу. Но стиль этот стал уже достоянием украинской культуры в целом: и для нас, композиторов, и для широких кругов слушателей эти сочинения служат эталоном содержательности, красоты и пластики формы, благородства вкуса.

Я считаю особенно важным обратить внимание нашей творческой молодежи на смелость Ревуцкого в решении художественных задач, на обновление им привычных средств выразительности в связи с новым содержанием. Тщательнейшего изучения заслуживают, в частности, ладовая и полифоническая изобретательность во многих сочинениях Ревуцкого, плодотворно развивающих традиции Леонтовича.

...Недавно в Киеве было отпраздновано 50-летие старейшей на Украине консерватории. Честь открыть торжественное юбилейное заседание была по праву оказана Ревуцкому. Полвека назад он был в числе ее первых студентов. С 1924 года в этих стенах протекает блистательная педагогическая деятельность маститого композитора. Многие из его учеников стали известными мастерами, и среди разных качеств, которыми они обязаны своему воспитателю, мне хочется особо отметить настоящий, уверенный профессионализм. И сегодня участие старейшего педагога в работе Ученого совета, его консультации молодым специалистам приносят неоценимую пользу делу музыкального образования.

Вступая в 76 год своей жизни, Лев Николаевич, как и прежде, бодр и деятелен. Я верю, что его душевный запал не остынет еще долгие годы.

В. Тольба

За годы моей дирижерской работы мне пришлось сотрудничать со многими украинскими композиторами, готовить к исполнению в театре и на концертной эстраде разные сочинения. Иные доставляют радость, увлекают глубиной и свежестью образов. Иные так и остаются «отчужденными»...

Творческое общение со Львом Николаевичем Ревуцким всегда дорого по-особому. Его музыка словно излучает какой-то ровный, теплый свет, в ней, мудрой и одухотворенной, нельзя не ощутить выражение личных качеств ее создателя. Очень сердечная, она служит олицетво-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Л. Ревуцкий и Г. Майборода

А. Штогаренко

В. Тольба

Содержание