Выпуск № 9 (298) | 1963 - страница 59

«Музыка и цвет» — это, конечно, интересно. Когда обсуждено многое другое — то, что ближе, нужней и обязательней, что ли. Например, работа НСО.

В уже упомянутой статье С. Баласаняна «Растущему поколению — неослабное внимание» мы прочли: «Жалкое существование влачит НСО теоретико-композиторского факультета». Прочли и удивились: как это до 15 мая, то есть до конца учебного года, никто, что называется, не шевельнулся? Так, может, хорошо бы серьезную статью на такую тему?

Устранившись от почетной, но трудной (очень трудной!) роли компетентного советчика студенчества в творческих делах, редакция «Советского музыканта» сама резко ограничила воспитательное значение своей газеты. Положение не спасают даже сравнительно частые рецензии на концерты из произведений студентов-композиторов. Они всегда эмпиричны. Данное сочинение, данная мелодия — больше ничего. И ни разу, ни одного разу — попытки охарактеризовать сущность дарования, угадать творческую судьбу. Конечно, это сложно. Но ведь иначето мало целесообразно...

Не лучше обстоит дело с освещением политико-воспитательной работы, деятельности партийной, комсомольской, профсоюзной организаций. Заглянем в консерваторскую газету — от 29 мая 1963 г., в публикуемый отчет о партийном собрании фортепианного факультета. В нем сказано: «Партийное бюро оказывало постоянную помощь комсомольцам». И тремя абзацами ниже: «Слабым местом этой работы является руководство комсомолом».

Словно в подтверждение, здесь же, на этой же полосе, читаем о коммунистах теоретико-композиторского факультета:

«В центре внимания партбюро находилось воспитание молодежи, в том числе руководство комсомольской организацией... Вместе с тем партбюро не удалось достигнуть настоящего оживления комсомольской работы и (внимание! — М. С.) участия студенчества в важных делах факультета».

Вон даже как! А что ж тогда удалось?

С вокалистами газета разделалась еще решительней — при помощи все того же несложного хода: секретарь «в своем докладе отметил, что наряду с положительными делами имелись и недостатки» («Больше инициативы», 12.VI.63).

Здесь не место оценивать деятельность партийной организации консерватории по существу. Это не входит в нашу задачу. Но нельзя не подивиться тому странному облику, в каком она предстает перед читателями «Советского музыканта». Только, кажется, что-то начинает проясняться, как вдруг дается абсолютно противоположная формулировка, начисто отрицающая сказанное ранее.

Бесспорно, в консерваторской жизни есть успехи и недостатки. Но ведь не на равных же чашах неких весов? Ведь что-то очень важно, а что-то менее важно, что-то «кричит», а что-то «шепчет». И долг газеты — не внимать с эпическим спокойствием различным сторонам сложной политико-воспитательной работы в художественном вузе, а выявить в ней наиболее характерное и, главное, оценить ее результаты. А оценить и переоценить нужно многое.

Недаром же на страницах газеты прорвалось, например, признание, что В. Скатерщиков 21 февраля прошлого года на открытом партийном собрании вуза «резко критиковал узость кругозора некоторой части студенчества» («Идеологическим вопросам — основное внимание», 28.11.62).

«Мы мало заботимся об активизации идейной жизни наших студентов»: в консерватории «не учитывается кругозор, а главное, отношение к актуальным жизненным проблемам и учебному материалу и при оценке знаний студентов», — признается С. Раппопорт («О кругозоре студента», 9.V.62).

«Формализм, бездушие, действие по принципу "подписано — и с плеч долой" были и остаются главными недостатками в работе консерваторского комсомола... В нашем коллективе существуют, прикрываясь формулой "выполнения комсомольских поручений", эгоисты, стяжатели, политически безграмотные люди», — убежденно заявляет И. Константинов («Против равнодушия», 10.Х.62¹). «Когда на фестивале в Хельсинки завязались споры на политические темы между различными делегациями, наши студенты порой терялись и уклонялись от дискуссий»; «серьезную тревогу вызывает положение с политчасами, которые организованы плохо»; «отсталые настроения у некоторых комсоргов»; студенты, живущие в общежитии, «хорошо усвоили свои права, но забыли свои обязанности», — свидетельствуют разные товарищи («За идейную зрелость!» 24.Х.62).

Комсомольцам не хватает коллективного мнения по всем зопросам; о человеке вспоминают только тогда, когда его собираются исключать, откровенно говорит Л. Живов («О чем нельзя молчать», 21.XI.62). «Мы слушаем об этом (о комсомольской жизни 20-х годов. — М. С.) подчас с иронией, а ведь энтузиазм комсомольцев того времени, их горячая увлеченность своими делами — это то, чего так недостает нам», — с горечью пишет студентка Ю. Евдокимова («За высокое общественное сознание комсомольца», 9.1.63). «У нас еще бытует этакое пренебрежение к политграмоте: зачем, мол, она музыканту?» — присоединяется к ней студент Н. Дик. «В этом году комсомольская организация оркестрового факультета, к сожалению, практически бездействовала», — сетует А. Григорян («Итоги радуют» — радуют?! — 6.III.63). На наш взгляд, эти цитаты красноречивы настолько, что вряд ли кто-нибудь решится обвинить нас в том, что мы вырвали их из контекста.

Приведенные мнения (в том числе — зав. кафедрой марксизма-ленинизма, секретаря партийного бюро, секретаря и члена комитета ВЛКСМ) неопровержимо свидетельствуют, что

_________

¹ Поразительно, что в этом же номере помещена статья Ф. Радкевича «Идеологическая комиссия приступила к работе», выдержанная в благодушном тоне!

отдельные участки политико-воспитательной работы консерватории находятся в тяжелом состоянии, срочно требующем «оперативного вмешательства». И что же? Газета в целом сохраняет полную невозмутимость, по-прежнему добросовестно констатируя «с одной стороны» и «с другой стороны».

«Большой разговор не состоялся». Так назывался отчет об общевузовском комсомольском собрании на тему: моральный кодекс строителя коммунизма (21.III.62). Странное это было собрание. По утверждению газеты, «вместо 728 комсомольцев присутствовало не более 200»; «был вскрыт ряд недостатков... но все это прозвучало голосом вопиющего в пустыне» (?!).

Еще раз смотрим всю подшивку. Внимательно. Тщательно. От строки до строки. Нет, не состоялся большой разговор о воспитании молодого музыканта — гражданина страны Советов на страницах газеты...

∗

Заметки наши близятся к концу, а мало еще добрых слов сказано о «Советском музыканте». Почему? Не было в ней хороших материалов, верных наблюдений, острых мыслей? Были. Но как газета обязана выделять и анализировать главное, определяющее в жизни консерватории, так и мы обязаны сделать то же самое в отношении самой газеты.

Равнодушие к людям; декларация правильных положений в общей форме и боязнь применять их в каждом конкретном случае: неумение увлекательно рассказать о живых приметах студенческого быта и, как результат, поверхностное освещение и учебной, и творческой, и политико-воспитательной работы огромного коллектива, к сожалению, так, только так можно оценить газету в целом.

М. Сергеев

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

М. Сергеев

Содержание