ПО ГОРОДАМ И РЕСПУБЛИКАМ

Е. Эпштейн

Далеко от Москвы

Промелькнул и скрылся за крутым поворотом последний городской забор, и сразу же дорога закручивается тугой спиралью в горы. Наш старенький автобус с надсадным воем еле-еле преодолевает подъем, зато на спуске развивает почти «космическую» скорость, лихо подпрыгивая на самых маленьких выбоинках и дребезжа всеми своими ветхими сочленениями. Молчаливый шофер с чапаевскими усами закладывает такие виражи, что нас швыряет от стены к стене.

Дорога поднимается все выше, все причудливей петляет по склонам лесистых гор. На мгновение кажется, что мы где-то в Крыму. Только навстречу нам несутся не веселые голубые автобусы с курортниками, а одна за другой грузовые машины. Из кабин высовываются чумазые белозубые парни.

Все ближе ощущается могучее дыхание большой стройки. Еще поворот, и вот перед нами? огромный котлован Красноярской ГЭС. Тускло блестит Енисей, вороненой сталью отливает его вода. По обоим берегам теснятся угрюмые мохнатые горы. Веками катил Енисей свои воды от Саян через всю Сибирь до Ледовитого океана, и ничто не нарушало его спокойствия. Но однажды сюда пришли люди, десятки тысяч рук. схватили Енисей за горло и заставили повернутьего в новое русло, отвоеванное у гор. Огромные бетонные глыбы, тысячи тонн горной породы: были обрушены в реку. 25 марта сомкнулись в рукопожатии два берега. Сегодня этих глыб и камней уже не видно. Над ними выросла плотина, и армия строителей одевает в могучую броню бетона земляную насыпь. А на месте прежнего русла Енисея сооружена строительная площадка самой большой в мире Красноярской ГЭС. Сюда по железной дороге, протянутой вдоль. Енисея, по шоссе и по воде день и ночь идуг строительные материалы, техника. У бетонных, заводов длинной очередью вытянулись составы, на открытых платформах сверкают яркой краской новенькие, только что с конвейера тракторы и бульдозеры. Сегодня они еще молчат, но завтра, послушные уверенным молодым рукам, вступят в сражение за электричество.

У самой дороги огромный щит. На нем комсомольский значок и надпись: «Наша стройка всесоюзная, ударная, комсомольская!» То, что стройка всесоюзная, видишь и слышишь с первых же мгновений. Даже больше слышишь, потому что понять по внешнему виду кто из каких краев приехал довольно трудно: здесь все в

_________

Автор публикуемых путевых заметок — солист ВГКО, пианист Е. Эпштейн, гастролировавший в Дивногорске и Норильске совместно с лауреатом; международных конкурсов Э. Грачом.

брезентовых куртках, комбинезонах, пропыленные и обветренные. Зато сразу же выдает «оканье» волжанина, мягкий распев уральца. А вон там прилегли на чуть пробивающуюся весеннюю травку, вероятно, свободные от смены черноглазые, черноусые ребята, и сразу же вполголоса зазвучала протяжная, немножко грустная песня о далекой солнечной Грузии.

Но всего приятней нам слышать бойкий говор москвичей. Их здесь очень много, наших земляков с Красной Пресни, из Черемушек, из Марьиной Рощи.

Комсомол — действительно хозяин этой стройки. Большинство работающих здесь девчат и ребят только-только перешагнули двадцатилетний рубеж. Когда глядишь на них, словно оживают страницы прошедшей по всем фронтам войны и труда книги «железного комсомольца» Николая Островского. И сегодня наша молодежь, штурмующая Сибирь, верна девизу замечательного писателя: «Только вперед, только на линию огня!»

Нам показали макет будущего Дивногорска. Прямые магистрали, светлые многоэтажные дома, одетые в гранит набережные, Дворцы культуры, магазины. Стекло, бетон, пластмассы — самые современные строительные материалы найдут здесь применение. По крутому склону горы к берегу Енисея террасами спустятся улицы. Энергия могучей реки придет на службу людям. Превращенная в электричество, она впервые в нашей стране будет отапливать дома, позволит создать искусственный климат в каждой квартире. Она зажжет голубые экраны телевизоров, приведет в движение станки и машины. Зазеленеют парки, бульвары, скверы, в каждом дворе — обязательно сад.

В этом замечательном городе будут жить сами строигели. Многие из них, приехавшие сюда совсем недавно из разных городов, уже считают себя сибиряками, устраиваются здесь основательно. А есть и такие, которые подумывают о том, куда бы податься, как только закончится стройка. Ну что ж, для этих непосед возможностей много: только на одном Енисее будет построен ряд электростанций. А на месте старинных сибирских деревушек, разбросанных по берегу Енисея, раскинется четырехсоткилометровое Красноярское море. Это время уже не за горами.

До концерта оставалось еще добрых полчаса, а зал клуба был набит до отказа, даже в фойе негде было повернуться. Еще больше народу стояло на улице перед закрытыми дверями. Передние настойчиво стучали, заглядывали в окна, требуя пропустить их.

— Да некуда же, и так полным-полно. Клуб развалите, черти! — урезонивали их ребята с красными повязками дружинников.

Организаторы концерта из Горкома комсомола взволнованно суетились вокруг нас и уже в который раз извиняющимся тоном напоминали:

— Только вы уж, пожалуйста, не очень сложное играйте. Народ у нас шумный, молодой — строители, им что-нибудь полегче.

Мы постарались учесть их просьбу, отказались от произведений крупной формы, но чересчур облегчать программу не хотелось. В этом было что-то неуважительное к аудитории, где наверняка могли оказаться и настоящие любители музыки.

Наконец дверь распахнулась, и на пороге показался взмыленный высокий юноша. Он дернул съехавший на сторону галстук, вытер платком лоб и почему-то шепотом сказал:

— Ну пора, пошли.

На сцену пришлось идти через зрительный зал. Задача нелегкая, так как фойе и все проходы в зале забиты плотной массой людей. Самим бы нам ни за что не пробраться. Выручили двое широкоплечих парней: они, как ледоколы, расчищали путь к сцене.

За кулисами царила предконцертная суматоха. Несколько человек с грохотом уволакивали со сцены трибуну, другие с еще большим грохотом выкатывали пианино. Им шумно и весело аплодировали. Неожиданно куда-то исчезла наша ведущая, во все стороны за ней помчались гонцы. Из зала доносились аплодисменты, крики: «Начинайте!» Какой-то парень в элегантном костюме набрался смелости и предложил:

— Давайте я объявлю, что ли.

Он быстро записал на клочке бумаги наши фамилии и названия сочинений и, отчаянно махнув рукой, чуть ли не выпрыгнул из-за кулис. Концерт начался.

Когда мы вышли на сцену, в зале еще шумели. Утомленные духотой и долгим ожиданием, люди шушукались, скрипели стульями. Мы волновались ничуть не меньше организаторов концерта. На мгновение появилась тревожная мысль: «А справимся ли, заставим ли слушать?» После первых звуков еще не ощущался контакт с публикой, хотя наступила тишина. Нет, не та величественная, благоговейная тишина Большого зала консерватории, когда не слышно даже шелеста программок. В этой тишине было что-то настороженное, мы еще не знали, что за ней последует. Но когда после первой же сыгранной пьесы зал взорвался аплодисментами, радостными, трескучими, мелькнула мысль: «Есть контакт!» И с этой минуты мы почувствовали, что публика будет нашей.

Как описать это блаженное состояние полной слитности со зрительным залом, когда ощущаешь на себе напряженные внимательные взгляды сотен глаз, когда чувствуешь, как малейший твой порыв, мимолетное настроение тотчас же находит отклик по ту сторону сцены! Ну что из того, что здесь нет таких завзятых меломанов, какие ходят на камерные концерты в Москве, Ленинграде и в других больших городах, что в этом клубе сидят девчата и парни без музыкального образования! Но они пришли сюда, потому что любят музыку. Мы лишний раз убедились в том, что язык настоящего большого искусства понятен не только избранным, не только посвященным. Он находит путь к сердцу каждого человека. Вспоминаются слова Никиты Сергеевича Хрущева, сказанные им в прошлом году на приеме в Кремле по случаю окончания Второго международного конкурса им. Чайковского о том, что музыка может творить чудеса, делать людей чистыми, благородными, смелыми, может вести на подвиг.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ПО ГОРОДАМ И РЕСПУБЛИКАМ

Е. Эпштейн

Далеко от Москвы

Содержание