Выпуск № 9 (298) | 1963 - страница 45

О выразительной роли музыкального сопровождения в эстрадной программе специально хочется сказать в связи с концертом Владимира Татосова¹. Его сатирические сценки, эстрадные фельетоны и музыкальные театрализованные рассказы доставляют большое удовольствие зрителям. Хороший вкус, живость рассказчика и вместе с тем сдержанность и даже скромность создают несколько камерную обстановку: кажется, будто вы попали в гости к талантливому и интересному человеку. С одинаковым мастерством Татосов и его партнеры Ю. Аптекман и Е. Рубановская исполняют юмористические, сатирические сценки и серьезную новеллу. А музыка? Наиболее интересно использована музыка в тех рассказах, где она является элементом сюжета. В повествовательный рассказ по ходу развития фабулы включается то поэтическая речь, то песня, звучащая, однако, не как вставной номер и не как фон, иллюстрирующий данную ситуацию, а непосредственно продолжающая развитие сюжета. Таков, например, театрализованный рассказ «Солдаты».

Или другой номер, в котором по замыслу авторов музыка должна играть активную драматургическую роль, в значительной степени раскрывать содержание эпизода (на наш взгляд, правда, это не во всем удалось).

...Французский юноша идет по улице в хорошем расположении духа: «Пока у меня есть на стакан вина и меня не обижают девчонки, я доволен»².

Однако жизнь вмешивается в беззаботное настроение молодого человека. Приятель, сосед, встретившийся на пути, передает ему письмо. В это время звучит «Песенка французского солдата» Лемарка, хорошо знакомая публике по исполнению Ива Монтана.

Зритель еще не знает содержания письма, но у него уже мелькнула мысль — повестка в армию... А оказывается, в конверте — сообщение о гибели брата при испытании нового смертоносного оружия. Значит, авторы допустили просчет. И в данном случае музьжа не уточняет сценическую ситуацию, а только вводит зрителя в заблуждение.

Так выглядел Щукин, исполняя итальянские песни

Хочется вспомнить Чарли Чаплина, который старательно избегал неточного толкования отдельных эпизодов в своих фильмах. Такие эпизоды он проверял на зрителях и, если его замысел не понимали сразу, переделывал весь кусок.

Рискнем предложить хотя бы такое очень простое решение. Та же самая «Песенка французского солдата», исполненная в медленном темпе, приобрела бы характер траурного марша, то есть непосредственно соответствовала бы сценической ситуации.

В кульминации новеллы — чисто кинематографический прием: Татосов — безмолвно движущаяся скульптура отчаяния в роденовском стиле. Аптекман с максимальным нарастанием три раза повторяет фразу: «Пока у меня есть на стакан вина и меня не обижают девчонки, я доволен».

Но музыка, к сожалению, в этой сцене маловыразительна, безлика. Может быть, здесь уместно было бы использовать тот же мате-

_________

¹ Ленинградская эстрада.

² Кстати, эта фраза — сюжетный стержень всей новеллы, и артистам следовало бы позаботиться о более поэтичном переводе ее на русский язык.

риал «Песенки», скажем, дать все три проведения заключительной ее фразы: «когда солдат с войны придет домой, ему, пожалуй, просто повезло»:

Прим. 2

В медленном темпе, с большим нарастанием мелодия была бы воспринята слушателем как зловещее продолжение песни Лемарка, что весьма усилило бы выразительность всей кульминации новеллы.

И все же театрализация помогла в данном случае верно определить место и степень участия музыки в действии.

Хуже обстоит дело в построении отдельных номеров. Как известно, для иллюстраций их берется обычно хорошо знакомая музыка. Иногда это оправданно. Довольно забавно Брунов, например, беззвучно изображает поющего Робертино Лоретти — в это время звучит «Джамайка». В других случаях знакомая мелодия уместна и удачно вплетена в ткань рассказа: явно нет надобности сочинять новую тему (очень выразительно, например, звучит мелодия песни Фрадкина, из кинофильма «Прощайте, голуби», в фельетоне «Любовь, протокол и свидетель» в исполнении Германа Орлова). Но почему фокусники, акробаты, жонглеры, танцоры демонстрируют свое искусство на фоне музыки, сочиненной совсем по другому поводу, причем выбор ее далеко не всегда безупречен. Особенно невыносимо становится, когда во время танца пианист повторяет без изменения одни и те же восемь тактов несколько десятков раз подряд. Нет слов, в какой-нибудь хореографической сценке танцевальное действие важнее, чем музыка, его сопровождающая. Но уж коль скоро музыка звучит, то ведь лучше, чтобы она была непосредственно связана с данным номером, написана специально для конкретного случая. Если при этом музыка окажется настолько хорошей, что выйдет из рамок чисто иллюстративной и приобретет самостоятельную ценность, честь и хвала композитору!

Кажется, будто вы попали в гости к интересным людям...

А у нас пока дело обстоит так: артисты эстрады приспосабливают уже известные мелодии в качестве иллюстрации к своим номерам. Вот и звучит в одной программе на «паритетных началах» «Футбольный марш» М. Блантера, Ноктюрн Листа (киевская эстрада). Подобный способ использования музыки в театральных постановках был очень распространен в России в XVIII веке. Либреттист или постановщик около текста писали: на голос такой-то песни. В эстраде, увы, продолжают упорно сохраняться эти традиции. А неплохо бы их качественно переосмыслить. Может быть, тогда мы сможем серьезно говорить о музыкальной дра-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Так выглядел Щукин, исполняя итальянские песни

Прим. 2

Кажется, будто вы попали в гости к интересным людям...

Содержание