нием в рассматриваемый период. Безусловно, во многих произведениях 70-х–80-х гг. — от гневной сатиры Щедрина до жуткого в своем «кровавом» колорите «Иоанна IV» Репина и «бессолнечных» песен позднего Мусоргского — русское искусство с огромной силой запечатлело уродливые, темные, безотрадные стороны, преобладавшие в тогдашней русской действительности.

Но не следует забывать, что в тот трагический и мрачный период в русском обществе существует подспудное стремление — сохранить светлую надежду на будущее страны, вопреки мертвящей полицейско-бюрократической реакции; заметна потребность сохранить веру в самую природу человека, желание видеть хорошее, доброе в окружающем мире — вопреки расцветающим зверино-хищным буржуазным порядкам. Это была довольно расплывчатая в социальном смысле, но безусловно демократическая тенденция, игравшая определенную роль в духовной жизни общества. Заслуга русского искусства в том, что оно смогло отобразить эти стремления своего времени — и не только в виде неясных намеков, туманных предчувствий, но и в виде конкретных художественных образов, жизнерадостных и светлых. При этом, на наш взгляд, литературе, в силу ее более прямых связей с злободневными социальными проблемами, не удалось столь полно запечатлеть тягу общества к добру, свету, радости, как это удалось русской живописи и музыке.

Именно к этим годам относится блестящий расцвет искусства русских пейзажистов, воспринявших природу, как нечто очень родное, ласковое, близкое человеку, гармонически сливающееся с переживаниями человека. Вслед за появившимися несколько ранее «Грачами» Саврасова назовем здесь Поленова, чьи лирически теплые и ясные пейзажи кое в чем прямо родственны по духу камерной музыке Бородина; можно вспомнить и пейзажные моменты «Майской ночи» и «Снегурочки» Римского-Корсакова.

Стоит упомянуть и о целой галерее замечательных образов передовой русской молодежи, привлекающей светлой одухотворенностью, нравственной красотой. Таковы некрасовский Гриша Добросклонов, Петр Мелузов в «Талантах и поклонниках» Островского, ссыльная девушка в рассказе Короленко «Чудная», образы молодых революционеров в картинах Репина, «Курсистка» Ярошенко и т. д.

Если мы представим себе теперь лирику Бородина в таком окружении, то убедимся, что она была не столь уж одинока в русском искусстве. В своей камерной лирике композитор активно утверждает право человека на счастье, раскрывая прекрасное и в самом человеке, в его чувствах, и во всем, что его окружает. Но красота никогда не приближается у Бородина к салонной красивости, а гармоничность и уравновешенность его мироощущения далеки от эмоционального безразличия, от ограниченного мещанского довольства. В то же время лирика Бородина обилием жанровых ассоциаций, интонационных связей крепко связана с бытом, она воспевает «здешнее», земное счастье, — не ту хрупкую, недосягаемо-далекую мечту, воплощение которой в светлых лирических образах встретится в более позднюю эпоху, в частности у Скрябина.

Так субъективные склонности художника, упроченные счастливыми обстоятельствами его личной жизни, помогли ему ответить на жившую в обществе потребность в добре и красоте. Так возникло замечательное явление в русском искусстве — камерная лирика Бородина. В ней запечатлелись некоторые неповторимые черты эпохи, нашел свое воплощение душевный строй передового русского человека.

ЗНАЧЕНИЕ МОЦАРТА ДЛЯ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Э. ГРИГ

4 сентября 1957 года исполняется пятьдесят лет со дня смерти великого норвежского композитора Эдварда Грига (1843–1907).

«Я записывал народную музыку родной страны», — скромно сказал о своей деятельности этот тончайший мастер и предельно искренний художник, и эти слова перекликаются с глинкинскими: «Создает музыку народ, а мы, композиторы, только ее аранжируем». Это не случайное совпадение, а свидетельство общности творческих целей двух замечательных национальных художников.

«Григ! Пожалуй, нет страны, где культивируется европейская музыка, и нет мало-мальски причастных к музыке и любящих ее людей, среди которых имя это не вызвало бы симпатии и чувства приязни и даже благодарности, — писал академик Б. В. Асафьев. — Григ — действительно избранник, отмеченный ласковой думой о нем человечества. Он принадлежит к очень, очень небольшой группе композиторов, мелодии которых у множества людей всегда на слуху и чья общедоступность и популярность отнюдь не является признаком подлаживания, вульгарности. Художественное у них, не теряя своих качеств, наоборот, становится проводником искренности и непосредственности чувства. Народное — не подражательность мнимой простоте, а естественный, родной язык. Национальное — не обособленность, а форма выражения общечеловеческого содержания».

Печатаемая ниже статья Эдварда Грига «Значение Моцарта для нашего времени» впервые появилась в журнале «The Century Illustrated Monthly Magazine» (New-York a. London) в 1897 г. Впоследствии в связи со 150-летием со дня рождения Моцарта она была опубликована в сокращенном виде в газете «Neue Freie Presse» (Вена, 21 января 1906 г.). В России статья была помещена в 1899 г. в петербургском журнале «Мир искусства» (№ 13–24, стр. 69–82).

Интерес этой статьи заключается не только в тонкой и чуткой характеристике творческого облика Моцарта, но и в раскрытии эстетических

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ЗНАЧЕНИЕ МОЦАРТА ДЛЯ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

Э. ГРИГ

Содержание