Выпуск № 9 (226) | 1957 - страница 79

ских намерений сочетаются с необыкновенной артистической свободой игры. Порой кажется, что оркестр вдохновенно импровизирует, а не исполняет тщательно разученную партитуру: настолько высоко развито чувство художественного единения между артистами, настолько свежо и одухотворенно их восприятие музыкально-исполнительского процесса.

В Венской опере и на сцене ее филиала широко представлено наследие Моцарта, традиции исполнения которого у венцев очень высоки. Это в первую очередь следует отнести к спектаклю «Дон-Жуан» в глубоко содержательной, академически строгой интерпретации Карла Бема и в исполнении ровного, тонко понимающего моцартовский стиль ансамбля певцов-солистов.

Из опер Верди в дни фестиваля шел «Отелло», состоялась также премьера «Травиаты». В обоих спектаклях, идущих в Венской опере на итальянском языке, выступили не только австрийские, но и итальянские артисты. Звезд первой величины среди итальянских гастролеров на сей раз не было. Что же касается музыкально-сценической трактовки образов Отелло (Карло Гуишандут) и Яго (австрийский певец Пауль Шеффнер), то она не выходила за рамки традиционного и, откровенно говоря, неглубокого мелодраматизма, мало соответствующего мощи шекспировских характеров и гениальной музыке Верди. Из солистов выделялась благородной манерой пения и естественной сценической игрой Зена Юринач — Дездемона.

Высшим художественным достижением спектакля «Отелло» была игра оркестра, руководимого Гербертом Караяном. Дирижер и оркестр внесли в спектакль то, чего недоставало исполнению некоторых солистов: дыхание высокой трагедийности, человечность, ярчайшую динамику образно-психологических контрастов, которыми так богата партитура Верди.

Караян — несомненно выдающееся явление в современном дирижерском искусстве. Его индивидуальность счастливо сочетает в себе огромный темперамент и не меньшую художественную выдержку, непосредственную увлеченность и умный расчет, тонкий артистизм и собранную, целенаправленную волю музыканта-организатора.

И если участие гастролеров в «Отелло» не могло не вызвать известного расхождения между целостным дирижерским замыслом и трактовкой отдельных исполнителей, то в «Валькирии» Вагнера в полную меру раскрылся талант Караяна, как интерпретатора и организатора оперного спектакля, способного объединить и увлечь своей глубокой творческой идеей всех исполнителей. В «Валькирии» Караяна меньше всего туманной символики и «отвлеченно-возвышенного» романтизма — черт, как известно, присущих самой опере, но отнюдь не исчерпывающих ее содержания. Дирижеру неизмеримо ближе Вагнер — «творец чудных, поэтических картин» (Римский-Корсаков), гениальный создатель неповторимо прекрасных, реалистически-«земных» образов, исполненных живых человеческих чувств и страстей.

В реалистической концепции Караяна, показавшего, на мой взгляд, образец современного прочтения Вагнера, — секрет той художественной увлеченности, с какой оркестр и певцы Венской оперы исполняют «Валькирию». В соответствии с целостным замыслом спектакля, его главной героиней стала не фантастическая амазонка, валькирия Брунгильда (при всем мастерстве вокально-сценического исполнения этой роли известной певицей Биргит Нильссон), а Зиглинда — трагический образ возлюбленной Зигмунда, один из правдивейших у Вагнера по пламенности чувств, по драматизму и психологической глубине. В воплощении этого образа раскрывается дарование Леонии Ризанек-Гроссман, выдающейся певицы и артистки, чей красивый, мощный голос одинаково выразителен в широкой кантилене и в патетически-возвышенной вагнеровской декламации. Хороши и другие исполнители: Г. Фрик (Хундинг), О. Эдельманн (Вотан), Э. Хенген (Фрика). Чудеса вагнеровской партитуры, волшебная картинность симфонической сцены «Полета валькирий», сверкающая феерическим блеском сцена заклинания огня переданы оркестром и дирижером поистине превосходно.

Если классический репертуар Венской оперы весьма богат и стилистически разнообразен (от Моцарта до Рихарда Штрауса, причем последний представлен

пятью произведениями), то несравнимо хуже обстоит у венцев дело с современной оперой. «Воццек» Альбана Берга, с его невыносимыми для слуха крайностями «свободного атонализма» и в достаточной мере антигуманистической идеей, и еще одно-два названия — вот и весь «современный» репертуар Венской оперы, дающий скудное и, прямо скажем, одностороннее представление о новейшей (особенно национальной австрийской) музыке.

Вызывает споры среди австрийской музыкально-театральной общественности сценическое и декоративное решение некоторых спектаклей Венской оперы. Думается, для этих споров есть немало оснований. Режиссеры театра либо ставят спектакли, как говорится, «по старинке», либо стремятся поразить публику экстравагантной «новизной» постановочных приемов, кричащей условностью декораций. И нельзя не пожалеть, что славные музыкальные традиции Венской оперы, так великолепно развиваемые талантливым коллективом, не всегда поддерживаются действительно новаторскими поисками сценической правды, гармоничным единством музыки и сцены.

Второй по значению музыкальный театр Вены, «Фолькс-опера» (Народная опера) — театр по преимуществу классической оперетты. Иоганн Штраус, Миллекер, Целлер, Оскар Штраус, Легар составляют основу его репертуара. На его сцене выступают отличные комедийные актеры Эрих Кунц, Франц Бегайм, блещущая изяществом и непринужденностью игры талантливая Хеди Фасслер и другие мастера опереточного жанра. Музыкальная культура спектаклей высока. Это в разной мере относится как к оркестру и хору, так и к солистам. Среди последних мы не найдем выдающихся вокалистов, но почти все они (вне зависимости от артистического амплуа) поют в высшей степени музыкально, без всяких «скидок на жанр». Достаточно сказать, что Эрих Кунц, «первый комик» театра «Фолькс-опера», в то же время — лучший исполнитель комедийных ролей в моцартовских спектаклях Венской оперы.

Жизнерадостное, имеющее давние национально-демократические традиции искусство театра «Фолькс-опера» прошлой зимой столкнулось с «экспансией» заокеанской музыкальной пошлятины: в его здании обосновался американский театр «Musical». По отзывам критики, три спектакля, показанные этим театром, явили собою образец халтуры и бессмыслицы. Публика высказала свое отношение к «Musical» ...блистательным отсутствием на его спектаклях. «Новинкам» американского развлекательного искусства она решительно предпочла классиков своей национальной оперетты, заполнив театр «Фолькс-опера», когда в его зале вновь зазвучала полная веселья и пленительного блеска музыка «Летучей мыши», «Венской крови», «Цыганского барона».

*

После второй мировой войны Вена сравнительно быстро восстановила славу одного из музыкальнейших городов мира. И не удивительно поэтому, что на международный Венский фестиваль съезжаются знаменитости многих стран: дирижеры, скрипачи, пианисты, певцы.

В фестивальных концертах нынешнего года выступили дирижеры Эрнест Ансерме, Иозеф Крипс, Герберт Караян, Лорин Маазель, Георг Селль, Леопольд Стоковский, Карл Шурихт, пианисты Робер Казадезюс, Глен Гульд, скрипачи Иегуди Менухин, Натан Мильштейн и другие известные артисты.

В большинстве концертов звучала классика. Иозеф Крипс и Венский симфонический оркестр несколько раз повторили бетховенскую программу (Первая и Девятая симфонии). Этот же оркестр под управлением Лорина Маазеля прекрасно исполнил Первую симфонию Малера. Блестящее мастерство, высокие традиции исполнения классической музыки продемонстрировал Венский филармонический оркестр (состоящий из артистов оркестра Венской оперы), сыграв среди других произведений Седьмую Бетховена, Неоконченную Шуберта (дирижер К. Шурихт), а под управлением Караяна — гениальную «Missa Solemnis» Бетховена. Две содержательные, отлично подготовленные программы (Берлиоз, Шуман, Брамс, Р. Штраус, Дебюсси и др.) привез Кливлендский оркестр (США), руководимый Георгом Селль.

Маститому Эрнесту Ансерме, выступившему дважды с оркестром Швейцарской филармонии, коллективом не очень силь-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

Содержание