Выпуск № 10 (103) | 1946 - страница 26

дателем Союза композиторов Татарии с 1939 года, но я ни разу не отчитывался в Оргкомитете о деятельности своего союза. А мне могли бы за это время сделать ряд указаний организационного и творческого порядка. Оргкомитет должен собирать пленумы и тогда он будет знать, что делается на местах.

Вопрос о пропаганде советской музыки. Написано много прекрасных произведений, их надо пропагандировать, и не обязательно только через Московское радио. Надо эти произведения записывать и посылать на места, где есть радиоцентры, знакомить с ними широкие слои советского народа.

Положение с музыкальной критикой у нас не лучше, чем в Москве. Критическая мысль отстает от творчества наших композиторов. Написан ряд произведений, но критики не могут их оценить, потому что или боятся критиковать, или не всегда квалифицированы и не обладают должной культурой. В то же время нам нужна жесткая и профессиональная критика, — особенно сейчас, в связи с постановлениями ЦК партии.

Я заканчиваю свое выступление призывом к нашим критикам: критиковать, вовремя исправлять ошибки композиторов — и к Оргкомитету; найти реальные формы связи с композиторами на местах.

Е. Жарковский (Москва)

Партия и правительство видят в работр писателей, поэтов и композиторов дело первостепенного идейно-политического и воспитательного значения и со всей большевистской прямотой дают нам пример принципиальной и суровой конкретной критики. Именно такая критика должна стать неотъемлемой частью нашего музыкальнообщественного быта. Такая критика, заинтересованная в судьбах советской музыки, свободная от приятельских расшаркиваний или, наоборот, от пристрастных нападок, поможет нам бороться с явлениями аполитичности, обывательщины и пошлости, нетерпимыми в искусстве самой передовой страны мира.

Я остановлюсь на работе наших композиторов-песенников.

Хочется бросить серьезный упрек Оргкомитету Союза советских композиторов и нашим критикам, высокомерно и равнодушно проходившим мимо песенного жанра этого важнейшего участка творческой работы.

Разве не подтверждается это хотя бы тем, с какой легкостью докладчик тов. Хачатурян — скользнул по участку песенной работы?

Я лично затруднился бы назвать такого песенника, который не мог бы, честно говоря, отметить в своем творчестве отдельные идейно-политические и художественные срывы. В этих случаях, по-моему, горечь «срыва» должны делить поровну и автор музыки и автор текста. Но, может быть, слово «срыв» законно лишь в тех случаях, когда — при самых лучших намерениях — недостаточная серьезность композитора в выборе темы и текста, легкомыслие и поспешность в собственной работе приводят к печальным результатам.

Гораздо хуже другое: когда одаренный, умелый композитор идет на внутреннюю сделку со своей творческой совестью и выпускает заведомо низкую в идейно-художественном отношении продукцию.

В таких случаях мы уже должны констатировать факт ухода художника с принципиальной позиции и сурово осуждать эти случаи.

Нужно подвергнуть основательной чистке накопившийся после войны репертуар исполнительских организаций, безжалостно отправляя в корзину внушительное количество произведений, убогих по содержанию, скудных и пустых по мысли и художественному выражению.

Я мог бы сейчас подробно остановиться на собственной творческой работе и должен был бы со всей прямотой и честностью сказать, что серьезное, по-настоя щему страстное отношение к своей тзорческой работе в годы войны, во фронтовых условиях, — по окончании войны частично уступило место некоей внутренней душевной демобилизации.

Порочная и весьма распространившаяся среди песенников после войны гнилая теорийка о необходимости «отдыха» — толкнула и меня на написание ряда пустых в идейном и художественном отношении песен.

Н. Жиганов

Я мог бы назвать целый ряд имен — Каца, Бакалова, Листова, Милютина, Сорокина, Кручинина, Мокроусова, — мог бы говорить и об утрате принципиальности чувства ответственности у таких признанных мастеров песни, как Соловьев-Седой или Новиков (я имею в виду недавно показанные им песни о танкистах), — но важнее другое: важно, чтобы композиторы-песенники, сознавая всю ответственность своей работы, сознавая те требования, которые предъявляют им народ, партия и правительство, — поняли бы всю серьезность поставленных перед ними задач.

Я полагаю, что нужно говорить о серьезной ошибке Оргкомитета и руководства ранее работавшей у нас Оборонной комиссии (ныне — Комиссии массовых жанров), проявляющих поразительное равнодушие к плодотворному творческому опыту композиторов-фронтовиков.

Я призываю Союз композиторов к бережному и внимательному отношению к использованию творческого наследия тех наших товарищей, которые прожили достойную жизнь и погибли за счастье и независимость нашей Родины.

Многое из довоенного и военного творчества композиторов Гольца, Томилина, Макарова-Ракитина и других не должно быть предано забвению.

Находящиеся здесь композиторы Будашкин, Степанов, Соколов, Слонов, Макаров, Магиденко, Солодухо, Терентьев, Жарковский — на всем протяжении войны со всей страстностью работали над боевыми песнями, неся фронтовую военную службу в рядах Красной Армии и Флота.

Почетная и ответственная деятельность композитора-офицера не только ставила нас постоянно лицом к лицу с аудиторией — моряками и армейцами, но и требовала от нас оперативного и горячего творческого отклика на все волнующие события.

Многое в выступлении Дунаевского меня убедило своей суровой, хотя и несколько односторонней критикой. Но поразило полное отсутствие самокритики, которой мы были вправе ожидать от него. Ведь иначе, как парадоксальным, нельзя назвать такое грустное явление, как творческое молчание руководителя Оборонной комиссии Союза, композитора Дунаевского, на всем протяжении войны.

Я вероятно выражу общее мнение, если скажу, что мы ждем от композитора Дунаевского сторицей возмещенного долга.

Сейчас хочу особо остановиться на серьезно деградирующих, по моему мнению, композиторах.

Кроме Богословского, о котором уже в этом отношении было много сказано, то же надо, в значительной степени, сказать о композиторе Фрадкине. Здесь произошло, по-моему, то, что способный и имеющий в своем активе несколько неплохих песен, но еще недостаточно зрелый композитор, ободряемый невзыскательными приятелями или безвкусными исполнителями, с удивительной легкостью скатился на путь прямой халтуры.

Заслуживает также решительного осуждения характерная для музыкального быта композиторов Богословского и Фрадкина практика халтурных выступлений, уснащенных пошлым конферансом, в угоду отсталым слоям аудитории.

Полагаю, что Союз композиторов и Комитет по делам искусств должны покончить с терпимостью в отношении «композиторов», не состоящих членами Союза, но подвизающихся на эстраде и наводняющих пошлятиной все уголки, куда им только удается пролезть. Это не только Фомин, Сидоров и прочие, это десятки беспринципных дельцов, присваивающих себе высокое звание композитора, фамилии которых можно слышать перед исполнением всякого рода макулатуры в фойе кино-театров, на маленьких и даже больших эстрадных концертах.

В заключение я хочу сказать, что серьезнейшим недостатком работы нашего Оргкомитета мне представляется его замкнутость и оторванность от интересов всей массы членов Союза композиторов, от необходимых проявлений ее общественной активности.

Я убежден, что настало время для смелого привлечения и выдвижения на полз ответственной общественной деятельности в Союзе композиторов новых товарищей и, в частности, тех, которые многому научились, пройдя через горнило Великой Отечественной войны.

Г. Крейтнер (Москва)

Основная задача Оргкомитета — всемерно способствовать повышению идейного, морально-политического, общекультурного уровня членов Союза советских композиторов, как передового отряда советской интеллигенции. Эта серьезная и ответственная задача выполнена им не в полной мере. Оргкомитет должен знакомиться с творческой продукцией членов Союза до того, как она начнет оказывать воздействие на широкую аудиторию. Союз композиторов несет ответственность за творческую деятельность своих членов.

Надо сказать, что в Союзе композиторов не всё благополучно в отношении морального облика целого ряда деятелей советского искусства и их культурного уровня. Высокую идейность, и принципиальность, к которой призывает нас ЦК партии, мы сами нарушаем иногда ненужными, неправильными, а иногда и некрасивыми, с этической стороны, поступками.

Тов. Крейтнер подчеркивает свое несогласие с выступлением тов. Бернандта и выступлением тов. Мазеля относительно теории А. С. Оголевца.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Е. Жарковский (Москва)

Н. Жиганов

Г. Крейтнер (Москва)

Содержание