Выпуск № 10 (335) | 1966 - страница 31

Итак, нужно ли нам довольствоваться посильной реставрацией фокинских спектаклей или, исходя из достигнутого великим балетмейстером, идти далее? Естественно, что за прошедшие полвека наше восприятие музыки прогрессировало. Сегодня в Стравинском нас, помимо ошеломляющей живописности и меткой характерности, привлекает глубина лирических откровений. Мы явственнее ощущаем большой смысловой, этико-философский подтекст его творений, подлинно национальную природу его искусства, сочетающуюся со свободой подхода к традициям народной музыки.

Драматургический материал балета предоставил автору возможности для решения его в манере, близкой к сказочным произведениям Римского-Корсакова. В «Жар-птице» непосредственно проявляется преемственность с русскими национальными традициями Римского-Корсакова, Лядова, отчасти Бородина и Глазунова. Не только в подходе к материалу, технологических приемах, жанровых обобщениях, но и в самом выборе темы, характере драматической концепции. Но наряду с классическими традициями в балете Стравинского ощущается исключительно органическое претворение влияний импрессионизма. Это особенно сказывается на лирических страницах «Жар-птицы», безусловно отмеченных поэзией утонченного чувства. Композитор сумел соединить изысканность импрессионистических красок с народной непосредственностью и задушевностью. Стравинского столь часто упрекают в холодности и рационализме, что слово «задушевный» приходится употреблять с известной опаской. Но тем не менее другую, более подходящую характеристику трудно найти для ласково-нежной лирики «Жар-птицы».

Бесподобным динамическим импульсам Стравинский противопоставляет состояние зачарованной созерцательности. Все замирает, чтобы заставить прислушаться к голосу чувства. И в этом тоже близость к эстетике импрессионизма, «заинтригованной» лирикой безмятежных идиллий с внезапными, но очень кратковременными вспышками.

Музыка массовых сцен в «Жар-птице» интереснее, чем сольные характеристики. Исключение составляет тема самой Жар-птицы. В этом образе привлекает соединение стихийной мощи и глубокого лиризма. Ее музыка исполнена капризной игривости и чарующей грации, романтической стихии вальса и сердечности колыбельной. Жар-птица синтезирует в себе символ торжества и красоты природы и в то же время — идею покорности ее воле человека. Сверкающая многогранность образа Жар-Птицы отражается в полыхающих инструментальных тембрах, стремительной игре ритмов, утонченном мелодизме.

Сложность музыкальной характеристики требовала смелого пластического решения. И Фокин нашел его. В хореографическом рисунке ощущается огромная изобретательность. Полетный и пылающий танец Жар-птицы пленяет виртуозным сочетанием стихийности и классической законченности. Само появление ее необыкновенно красочно. Жар-птица проносится в стремительном вальсе-скерцо. Туман, окутывавший Кащеево царство, мгновенно рассеивается, словно от внезапно вспыхнувшего пожара. Подлинный фейерверк тембров, капризно-прихотливые взлеты напевов отражаются в ее танце.

Одной из привлекательных особенностей хореографии «Жар-птицы» является укрупнение танцевальных форм, объединение их общей драматической идеей. «Колыбельная Жар-птицы» и «Поганый пляс» Кащеева царства при огромном внутреннем контрасте — и по музыке и по хореографии — взаимосвязаны, составляют неразрывное целое. Одна из выразительнейших мелодий раннего Стравинского — тема фагота, чувственно наполненная, страстная, но внешне покойная, — находит выражение во вкрадчивых и мягких движениях волшебной птицы. Она «бесшумно» переступает, раскачиваясь в такт музыке. В «Поганом плясе» же Жар-птица увлекает всех в вихревом движении. В исступлении кружится, топчется, несется в хороводе все Кащеево царство: рожи-оборотни, седые колдуны, жены и невольницы, воины в парчевых одеяниях — словно весь мир завертелся, подчиняясь убыстряющемуся ритму музыки.

Это экстаз танца, который, властно овладевая, увлекает навстречу катастрофе. В музыке Стравинского дикая, исступленная энергия, какое-то сатанинское наваждение. Огромная масса исполнителей, в самозабвении двигающихся в разных ритмах, объединена этим стремительным порывом.

Здесь явственно проступает связь с корсаковской традицией и одновременно предвосхищаются варварски стихийные ритуальные танцы «Весны священной». В хореографическое же решение сцены Фокин смело ввел новые элементы (например, непроизвольно автоматические движения словно заколдованных масс, врастание в землю и мучительное усилие оторваться от нее и многое другое).

Злу и насилию в балете противопоставлен светлый образ плененных царевен. Музыка Стравинского пронизана здесь целомудренной чистотой и истинно народной характерностью. Очаровательные тающие узоры хоровода царевен напоминают судьбу хрупких снежинок...

Финал «Жар-птицы» написан в лучших традициях глинкинского «Руслана» и в особенности Богатырской симфонии Бородина. Кажется, впер-

Жар-птица — М. Плисецкая. «Жар-птица» И. Стравинского

вые именно здесь будущий автор «Весны священной» запечатлел картину мощного пробуждения природы, пронизав ее идеей жизнеутверждения, торжества добра над злом. Музыка Стравинского наполнена соками земли, потоками лучезарного света. Пусть пока еще в ней нет ураганной силы и стихии пьянящей молодости, которая ошеломит в «Весне священной». Она по-своему впечатляет, утверждает героический национальный дух. В самом ее характере эпичность народной фантазии получает истинно масштабное звучание. И с тем большей остротой ощущается в этот момент разлад между новаторским раскрытием темы в музыке и традиционной хореографией.

Свадебный церемониал, которым завершается фокинская постановка, при всей его нежности и величавости, при сохранении характера национального обряда не лишен сусальности и «сладкозвучия». А ведь здесь музыка требует резкой и свежей образной модуляции, выхода в иную сферу. Тогда вся структура, архитектоника балета приобрела бы более глубокий смысл, поднялась бы до значения эпического полотна.

Но несмотря на отдельные противоречия, фокинская постановка в целом привлекает удивительной монолитностью. Музыка, хореография и живопись не повторяют друг друга, а при синхронности воздействия вскрывают различные стороны темы.

Костюмы и декорации А. Головина к «Жар-птице» в свое время явились вехой в развитии театральной живописи. В красках выражена вся динамика музыки Стравинского — от зловещего мрака начальной сцены до яркой солнечности заключительной.

В оформлении спектакля в полном соответствии с духом музыки преобладает завораживающий колорит, таинственно мерцающие или пышно разгорающиеся краски. Русская нарядная сказочность сочетается в декорациях Головина с тонко переданным восточным колоритом. Применительно к искусству Головина с полным правом можно говорить о живописной драматургии балета. В легком оперении Жар-птицы завораживает стремительная игра зеленого, красного, золотого. Вместе с нею на сцену врывается огненно яркий свет, неожиданно озаряя туманные дали Кащеева царства.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Жар-птица — М. Плисецкая. «Жар-птица» И. Стравинского

Содержание