фраза: «этот неоправданный траур» — должна опять прозвучать уныло. И снова начальный темп: «Кроме любви и ненависти, самое трудное — не знать почему». Следующее затем molto railentando на словах: «Моему сердцу так тяжело» — идет вместе с crescendo, которое внезапно обрывается на слове «тяжело». В конце бесконечное diminuendo. Последние такты нужно пропеть на одном дыхании, чтобы правдивее передать состояние душевной усталости. Это не страданье. Это — хандра <...>

«Деревянные лошадки»

<...> «Бельгийские пейзажи Поля Верлена. Эпиграфом Дебюсси поставил строки из Виктора Гюго:

От Сен-Жиля
Иди к нам,
Мой проворный Алезан.

Указание характера движения гласит: «радостно и звонко». Надо для каждой фразы в отдельности найти ту краску, которую хотел ей придать автор. В общем, это веселье, может быть, несколько тяжеловатое. Здесь и грубоватые акцепты, и острые звучности, и внезапные противопоставления в нюансировке.

К примеру, самое начало (forte) : «Скачите, скачите...» — и неожиданно отрывисто и тихо: «...добрые деревянные лошадки»:

Нотный пример

Вы можете преувеличить любое динамическое противопоставление, ибо оно никогда не может быть достаточно точно указано, так же, как и мера маленьких crescendo на словах: «Сделайте сто кругов, сделайте тысячу кругов...» А дальше дойдите до fortissimo — «...под звуки гобоев».

Затем точно так, как указано в нотах (было бы ненужным напоминать об этом, если бы певцы привыкли исполнять авторские указания), надо произнести: «Красное дитя...» — и колким звуком пропеть: «...и белая мать». У меня в ушах до сих пор звучит голос самого Дебюсси, поющего эту фразу со свойственным ему духом сарказма, так правдиво и живописно:

Нотный пример

Потом спеть с оттенком озорства, усиливая звучность до слов: «Платит воскресное су». Дебюсси хорошо чувствовал радость народа, но истинную, без вульгарности: вспомните второй ноктюрн «Празднества...»

И с новой силой: «Скачите, скачите, лошадки моего сердца...» Последние слова замирают, и уж совсем незаметно, очень раздельно и тихо идет фраза: «...и плут притворно сощурит глаз» <...> Дальше следует волнующий эпизод, в котором как бы теряется смысл происходящего. Это заставляет вас приостановиться:

Нотный пример

Именно здесь, мне кажется, одно указание не подходит к тексту или, вернее, обозначено не точно. Дебюсси пел «в цирк» с crescendo, опуская собственную ремарку piano на слове «глупый». И это производило неотразимый эффект.

Затем мощно, безгранично радостно. Нужно спеть с силой: «...без надежды на сено».

...Однако начинает смеркаться, и вместе с голодом приходит усталость.

Еще до последней фразы затихает звучность и растворяется ритм: «Спускается ночь и гонит подвипивших гуляк, мучимых жаждой». Попытайтесь спеть это на одном дыхании, по крайней мере слова: «... и гонит подвыпивших гуляк...»

...И вот уже наступила ночь, все подернуто дымкой, даже воспоминания о деревянных лошадках: «Скачите, скачите!» (при повторении петь более медленно). И в конце необычайно поэтично должно прозвучать: «Из церкви доносится печальный звон» (четко произнести «звон»).

Вдруг внезапное возвращение к первому темпу, после чего тихо, без замедления закончить: «Скачите под радостный грохот барабанов, скачите!»

Эта песня — настоящая сценка, очень живописная, которая произведет чрезвычайное впечатление, если будет исполнена как следует. Но певцы почему-то всегда боятся противопоставлений (динамических и агогических. — Л. Р.) и не имеют мужества заставить себя в точности следовать всем оттенкам и указаниям автора.

Перевод с французского
Л. Рабиновой

К 80-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Н. А. ОБУХОВОЙ

Н. Обухова

Из воспоминаний

Я родилась в Москве.

Раннее детство мое протекало в деревне, в бывшей Тамбовской губернии, где мы жили детьми: сестра, брат и я с нашим отцом и дедушкой. Моя мама умерла, когда мне было два года.

Я пела с детства, с тех пор, как себя помню. У брата и у сестры тоже были голоса; вся семья была музыкальная. Вспоминаю, как дедушка собирал нас, садился за рояль и мы под его аккомпанемент пели в унисон песенки и среди них — «Там в дали, за рекой, раздается порой: ку-ку, ку-ку». Я любила в нашем саду слушать шум вековых лип, любила пруд, плакучие ивы над прудом. Любила, сидя под тенистыми деревьями, слушать доносившуюся из раскрытых окон музыку Бетховена, Шумана, Шопена, Чайковского: это играл мой дедушка. Большой и тонкий музыкант, он был очень дружен с Рубинштейном. Они часто играли на рояле в четыре руки...

А в закатный час я любила выходить на проселочную дорогу и смотреть на расстилающиеся кругом поля с колыхающейся от ветра рожью, усеянные по краям васильками и ромашками. Какое-то особенное чувство наслаждения испытывала я, вдыхая полной грудью запах цветущей ржи и чернозема, смешанный с полевыми цветами и душистыми травами. Я стояла и смотрела вдаль на возвращающиеся с полей стада, на потухающее солнце, на табуны лошадей. Слушала пастуха, игравшего на дудочке, и особенно любила слушать народные песни: самой хотелось примкнуть к голосистым народным певцам, петь вместе с ними.

Вспоминаю поля, покрытые спелой рожью, которую уже начали жать; молодые крестьянки работали в рубахах, изредка передыхая, воткнув серпы свои в сжатые снопы, а на все ржаное поле раздавался детский крик: в разных местах, между трех палочек, связанных сверху и воткнутых в землю, свисали люльки, а некоторые малютки лежали просто завернутые в тряпках на земле или на телегах. Как сейчас вижу: молодая женщина подошла к плачущему ребенку, взяла его на руки и, тихо напевая, стала кормить. Потом положила его в люльку и снова принялась жать с особенным усилием, чтобы не отстать от других. Работа была тяжелая, отнимавшая у человека все силы.

Меня с ранней юности волновали грустные русские песни про тяжелую женскую долю. И сейчас у меня в душе звучит «Калинушка», которую пели крестьянки.

...Люблю я весну в деревне, когда одеваются зеленью поля и леса, когда запевают первые соловьи, когда воздух наполняется запахом первых цветов, когда расцветает сирень. Пенье соловья особенно нравилось мне, мешало спать. Так хотелось самой петь, петь без конца! Вспоминаю, как я всегда ждала грозу, всей грудью вдыхала воздух, напоенный дождем. Даже земля как-то особенно пахнет при грозе. Однажды гроза застала нас на мельнице. Это

_________

Предлагаемые читателям фрагменты из воспоминаний Надежды Андреевны Обуховой были прочитаны ею перед микрофоном в 1952 году и сохранились в записи на магнитной пленке в фондах Всесоюзного радио. Текст публикуется с некоторыми редакционными изменениями и сокращениями.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Нотный пример

Нотный пример

Нотный пример

Перевод с французскогоЛ. Рабиновой

К 80-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Н. А. ОБУХОВОЙ

Н. Обухова

Из воспоминаний

Содержание

Перевод с французского
Л. Рабиновой