К письму 5

¹ Чайковский отвечает на письмо Зауэра от 15 (27) октября 1888 года. Пианист сообщал о блестящем успехе концертной Фантазии Чайковского.

² Концерт в Дрездене состоялся. После него Зауэр устроил у себя торжественный ужин в честь Чайковского.

К письму 6

Рейнекке Карл Генрих Карстен (1824–1910) — немецкий пианист, дирижер и композитор, профессор (с 1860) и музыкальный директор (с 1897) Лейпцигской консерватории, дирижер Гевандхауза (1860–1895).

Чайковский познакомился с Рейнекке в 1887 году во время пребывания в Лейпциге в связи с концертными выступлениями там. Рейнекке проявил много внимания к Чайковскому, они встречались не только в Гевандхаузе, но у Рейнекке и у А. Бродского.

Письмо Чайковского на французском языке. Публикуется по фотокопии, полученной Домом-музеем П. И. Чайковского в дар от владельца г-на Вольфганга Гётца (Западный Берлин).

К письму 7

Стэнфорд Чарльз Вильерс (1852–1924) — английский композитор, органист, дирижер. С 1876 года дирижер университетского Музыкального общества, с 1884 года дирижер Филармонического общества в Кембридже, с 1885 года дирижер Bach-Choir (Лондон), с 1887 года профессор Кембриджского университета и дирижер Филармонического общества в Лидсе.

Чайковский познакомился со Стэнфордом в Берлине на обеде у Вольфа 22 января (3 февраля) 1888 года. 25 января (6 февраля) того же года после генеральной репетиции концерта под управлением Ганса фон Бюлова композитор отметил в дневнике: «Огромный успех симфонии Стэнфорда».

Поводом для переписки послужило приглашение Чайковского на юбилей Музыкального общества Кембриджского университета, на котором ему должны были присудить степень почетного доктора музыки. В торжество входил и концерт из симфонических произведений новых докторов, исполняемых под управлением самих авторов.

Письма Чайковского на французском языке. Публикуются по фотокопиям полученным Домом-музеем П. И. Чайковского от Королевского музыкального колледжа (Лондон).

Письмо датируется по почтовому штемпелю на конверте.

¹ Три письма, о которых пишет Чайковский, датированы: декабрем 1892 года, 4(16) января и 27 января (8 февраля) 1893 года. В это время Чайковский находился в длительной поездке: сначала за границей, затем в Одессе, Каменке и Харькове, откуда вернулся 3(15) февраля.

К письму 8

¹Чайковский отвечает на письмо Стэнфорда от 10(22) февраля 1893 года. В нем Стэнфорд сообщал состав оркестра и просил дать ему знать, если он недостаточен. Чайковский опаздывал с ответом, так как выезжал в Москву для дирижирования в экстренном симфоническом собрании Русского Музыкального Общества и вернулся в Клин лишь 16(28) февраля.

К письму 9

Мейтланд Фредерик Вильямс (1850–1906) — юрист, с 1888 года профессор Кембриджского университета.

В архиве Дома-музея Чайковского в Клину хранится письмо Мейтланда, приглашающего композитора остановиться у него на время торжеств. Не так давно Дому-музею с помощью английского композитора Томаса Питфилда удалось войти в контакт с дочерью профессора Мейтланда, г-жой Власто, которая прислала в дар музею ряд материалов о кембриджских торжествах и среди них фотографию Чайковского в докторской тоге, выполненную женой профессора (эта фотография опубликована в журнале «Советская музыка» № 5, 1965), и фотокопию письма композитора к Мейтланду.

Письмо Чайковского на французском языке.

¹ Чайковский начал изучать английский язык в возрасте сорока лет, чтобы иметь возможность читать сочинения своих любимых писателей — Диккенса и Теккерея — в подлинниках. Он научился свободно читать, но говорить не решался, а писать, действительно, не мог.

Вступительная статья, комментарии, перевод писем и подготовка к публикации К. Давыдовой.

В. Римский-Корсаков

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

18 марта 1969 года предстоит памятная дата — 125-летие со дня рождения Николая Андреевича Римского-Корсакова.

Не сомневаясь, что советская музыкальная общественность широко отметит эту дату, я беру на себя смелость обратиться с предложением к самому мощному художественному коллективу в СССР — Московскому Большому театру, — выполнение которого, с одной стороны, потребует длительной и сложной подготовки (почему я и считаю своевременным заговорить об этом), а с другой — даст театру возможность достойно и ярко отметить дату рождения русского композитора классика.

Моя речь пойдет об опере Римского-Корсакова «Млада», в значительной степени забытой.

Здесь я считаю необходимым первым долгом упомянуть, что на тему о «Младе» в мае 1964 года у меня была предварительная беседа с бывшим тогда главным дирижером Большого театра Е. Ф. Светлановым.

Когда я заговорил с Евгением Федоровичем о «Младе», то выяснилось, что вопрос о постановке этой оперы уже возникал. Таким образом, моя мысль как бы шла навстречу еще далеко не оформившемуся намерению художественного руководства театра.

Одной из причин редких и малоудачных появлений «Млады» на театральных сценах считается неудовлетворительность либретто этой оперы. Проект, о котором я заговорил, заключает в себе не только новую редакцию, так сказать, усовершенствование либретто «Млады», но, более того, предполагает также некоторую переработку музыкального материала и сценария.

Вопрос о переработке либретто «Млады» не является моим изобретением. Незадолго до смерти Николая Андреевича у него (видимо, в начале марта 1908 года) был разговор с В. И. Бельским на эту тему. Это был один из обычных и многочисленных разговоров его с Владимиром Ивановичем, которые происходили наедине в кабинете композитора и, к сожалению, остались незаписанными. Возможно, впрочем, что в воспоминаниях Бельского разговоры эти и были им восстановлены. Но все ценнейшие материалы Бельского по воспоминаниям его о совместной работе и общении с Римским-Корсаковым погибли в оккупированном гитлеровцами Белграде. Бельский и его семья едва сумели спастись.

В упомянутом разговоре с Николаем Андреевичем Бельский выдвинул вопрос о желательности переработки «Млады», указывая в особенности на несовершенство либретто оперы. Вот, что писал своему либреттисту Римский-Корсаков 12 марта 1908 года после просмотра и возобновления в памяти своей сперы, давно уже не шедшей на сцене.

«Дорогой Владимир Иванович,

вчера и проиграл всю “Младу” и пришел к заключению, что никаких добавлений к ней делать не следует, иначе форма ее нарушится и внесется нечто чуждое, так как из имеющихся в ней данных выжаты все соки, а сочинена она около двадцати лет тому назад, и в прежнюю колею теперь мне уже не попасть, да и не надо, так как в “Младе” все достаточно закономерно. Слабую ее сторону составляют самые стихи. Вот если б кое-где Вы в свободную минуту сочинили бы новый текст, так сказать, перевели бы кое-что с русского на русский же язык, то это было бы хорошо.

Но музыкальная сторона пусть останется такой, какая была: я ею доволен. Пусть тень Млады останется безмолвною, иначе придется изменять оркестровку для пения; да и по идее пусть все тени, весь загробный мир остается мимическим, как было раньше.

Дуэт Войславы и Яромира в IV акте право достаточно хорош, а что короток он — тем лучше: вся драма сжата, а быт и фантастика развиты; пусть будет так. Теляковскому же и без переделок я могу напомнить о “Младе” для сезона 1909/10 года. Лучше подумаемте о чем-либо новом в смысле сюжета оперы, ибо без этого уж очень будет скучно мне доживать свой век.

Ваш Н. Р.-К.»

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

В. Римский-Корсаков

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

Содержание