как «Скарбо», Уссе оказалась бессильной передать драматичность содержания, пластическую образноеть, сыграв его как виртуозную пьесу. Второе отделение концерта составили Скерцо-вальс Шабрие, Экспромт № 2 и Ноктюрн № 6 Форе, Этюд в форме вальса Сен-Санса, «Итальянский каприс» Пуленка. Все эти неяркие даже в салонном плане пьесы безнадежно устарели, они бессодержательны и растянуты по форме. Жаль, что артистка избрала наименее удачные произведения выдающихся французских мастеров.

*

Юджин Лист

Концерт известного американского пианиста Юджина Листа в Большом зале консерватории произвел впечатление пестрое и несколько странное. Прежде всего огорчила шаблонность, инертность музыкального мышления артиста. Его исполнительские планы находятся в сфере давно знакомых и, к сожалению, отнюдь не самых интересных концепций. В Сонате ля мажор соч. 120 Шуберта первые две части выглядели будничными, бесколоритными. Финал исполнялся несколько одушевленнее, но уже не смог «искупить» отсутствия в предыдущих частях поэтичности и проникновенности. Трактовка Сонаты си бемоль минор Шопена отличалась ученической примитивностью и грубоватостью. Если начало Сонаты до мажор Брамса порадовало мужественной хваткой, напористостью, то в дальнейшем «события» разыгрывались вяло и пианист явно упустил «путеводную нить» внутреннего развития музыки.

Удивило и другое. Почему, например, наряду с филигранно отточенной концовкой Ноктюрна ми бемоль мажор Шопена в той же пьесе было столько «зазубрин», «выстрелов», стучащих звуков, разрушавших плавное течение кантилены? Почему при выразительном пении в побочной и заключительных партиях первой части Сонаты Брамса такая обедненная, резкая звучность в скерцо из Сонаты Шопена, нарочитость фразировки в похоронном марше (с непонятными динамическими «зигзагами» в крайних его разделах)? Почему любопытные оттенки в «Жиге» Граунда сменялись блеклой бескрасочностью в «Фейерверке» Дебюсси и «этюдной» прозаичностью в финале шопеновской Сонаты? Можно было бы предположить, что виной всему неуверенность исполнителя, вызванная волнением. Она действительно чувствовалась в начале концерта, в «Кукушке» Дакена. Однако и в дальнейшем руки пианиста никак не могли приспособиться к инструменту, найти необходимое «ощущение клавиатуры» (особенно в ряде эпизодов piano и legato). Для столь опытного концертанта, как Лист, подобные причины вряд ли явятся достаточным объяснением и оправданием.

Правда, «Жига» Граунда, отдельные моменты в сонатах Брамса и Шопена, в сыгранных «на бис» Токкате Шумана, Этюде до мажор Рубинштейна, «Фейерверке» Дебюсси заставили нас вспомнить, что у Листа хорошая техника.

В пьесах Готтшалка «Банановое дерево», «Сувенир Пуэрто-Рико», «Банджо» заинтересовали мелодическая непосредственность, острота ритмики, идущая от негритянского фольклора, народная «инструментовка» — отзвуки банджо, ловкие «переборы» гитары, звон ударных. Но, признаться, столь внезапный переход от высокой трагедии шопеновской сонаты к веселью бытовых танцев показался чересчур резким...

В итоге осталось впечатление, что пианисту есть, как говорят, «чем играть», но на этом концерте он не обогатил наше понимание исполняемых им произведений.

М. Смирнов

За фильм композитора!

Я. Харон

Как только речь заходит о музыке фильма, у большинства из нас, кинематографистов, «срабатывает» некий достаточно стойкий рефлекс: не проходит и нескольких секунд, как любой разговор непременно сводится к музыкальной кинокомедии, словно никаких иных аспектов киномузыкальной проблемы и не существует...

Что и говорить, дела с комедийным жанром, особливо с музыкально-комедийным, обстоят у нас сегодня все еще из рук вон плохо.

Но не менее отстающий участок — собственно музыкальный фильм: например музыкальная кинодрама, музыкальная киноповесть, музыкальная кинопоэма... А что, разве бывает такое? — изумится, вероятно, читатель. Мучительно напрягая свою память, он припомнит несколько экранизаций опер, оперетт и балетов; два-три классических музыкальных фильма типа «Музыкальная история» или «Антон Иванович сердится», а из зарубежных — «Сто мужчин и одна девушка», «Большой вальс». Затем пойдут воспоминания менее яркие: фильмы-биографии великих композиторов, дирижеров, певцов и иных вундеркиндов, наши и зарубежные; всевозможные музыкальные обозрения, ревю, киноконцерты... Ах, да! — вдруг вспыхнет в памяти: — «Петербургская ночь» Г. Рошаля и В. Строевой, фильм, созданный по мотивам Достоевского, в котором, однако же, центральным героем был крепостной музыкант да и генеральный драматургический конфликт заключался в столкновении бунтарского, революционного музыкотворчества, рожденного народом и нужного народу, с «музыкой толстых», с реакционным искусством. Вспомнится еще, что именно в этом фильме в сугубо драматической роли певички захолустного театрика дебютировала Любовь Орлова, обретшая вскоре мировую славу — уже в музыкально-комедийных фильмах Г. Александрова.

Что же еще не комедийно-музыкальное встречалось нам на экране, и, главное, не в далекие тридцатые годы, а хотя бы за последнее десятилетие?

Вот видите, какая затяжная пауза наступила!.. Мог бы я, пожалуй, вспомнить о чести кинематографического мундира и, слегка покривив душой, назвать, например, чудесную ленту Йориса Ивенса «Сена встречает Париж», или его же — в содружестве с И. Пырьевым созданный фильм «Мир победит», или, наконец, очаровательную новинку польских кинодокументалистов о детской музыкальной школе «Первые шаги». Но вы мне справедливо возразите, что подобные примеры представляют собой жанр очерка — в том смысле что их музыка, какой бы она ни была ной и хорошей, не претендует все какие-либо основополагающие драматургические функции...

Ну а как же насчет остроконфликтных жанров, в которых музыка выступала бы ведущим, доминирующим драматургическим элементом, — иными словами: как насчет музыкальной кинодраматургии? Делается ли сейчас что-нибудь в этом направлении — кем? где? как?

Честно говоря, ничего принципиально нового нет, даже наблюдается некоторое охлаждение к богатейшим традициям, казавшимся еще вчера такими перспективными, а есть весьма убедительные случаи полного отказа от них, и, кажется, не остается ничего иного, как попытаться проанализировать причины и основания. Ибо не может же быть, чтобы музыкальный фильм «просто так» прекратил свое существование!

Традиции, достижения — а в чем они состоят?

Величайшей заслугой отечественного киноискусства «по линии музыки» мне лично

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

Юджин Лист

За фильм композитора!

Я. Харон

Содержание