Выпуск № 8 (309) | 1964 - страница 36

холии, печали, на которые «тянет» некоторых исполнителей замечательного произведения. В Концерте музыка светла, ясна, хотя она (как и всегда у Мясковского) полна раздумья и глубоких мыслей; любовь к жизни, светлое ее восприятие слышатся в каждой мелодии, в каждом такте произведения, наполненного вдохновенными образами. Ростропович открыл нам живого, человечного Мясковского, с его ясной, светлой, доброй улыбкой. Спасибо ему за это...

Как много значит убедительное исполнение и настойчивая пропаганда новаторского сочинения, которое многими, в том числе и квалифицированными музыкантами не сразу принимается или принимается с оговорками! Каким «невиолончельным», необычным, диковинным (и даже немного диковатым) показался Концерт-симфония Прокофьева при его первом исполнении. Но вот влюбленный в это сочинение Ростропович играет его много, настойчиво, всюду. Дает играть своим ученикам. Концерт начинают играть почти все концертирующие виолончелисты. И вот он уже полюбился слушателям, становится советской классикой. То же можно сказать и о Концерте Шостаковича. После первого прослушивания я написал: мне кажется, трудности виолончельной партии чрезмерны, виолончель теряет свои богатые звуковые качества, мало использованы лирические возможности инструмента и т. п. Сейчас, зная этот Концерт чуть ли не наизусть и прослушав его в одной из программ цикла еще раз в исполнении Ростроповича, я подумал: какое это ясное, стройное, классическое сочинение! Как богато и разнообразно использованы все возможности виолончели и как оно помогло и Ростроповичу, и многим композиторам еще и еще раздвинуть и расширить «сферу возможностей» виолончели как виртуозного инструмента!

Премьера «Концерта-рапсодии» Хачатуряна (в четвертом концерте цикла) стала подлинным триумфом и автора и исполнителя. Солнечное, праздничное искусство Хачатуряна нашло столь же яркое, красочное, темпераментное воплощение. Композитор создал произведение блестящее, полное эффектных кульминаций, как в оркестровых тутти, так и в сольной партии виолончели. Эта виртуозная рапсодия с ее ослепительными народно-танцевальными ритмами показалась мне феноменально трудным произведением. Тем не менее оно было молниеносно выучено Ростроповичем и сыграно со сверхъестественным блеском! Как страстный энтузиаст советского творчества, он уже «успел» исполнить новинку Хачатуряна во многих городах Советского Союза и за рубежом. После премьеры раздавались голоса: трудности Концерта-рапсодии столь велики, что, пожалуй, кроме Ростроповича никто это произведение не сможет исполнить. Не прошло и трех месяцев, как я снова услышал этот Концерт в отличном исполнении ученицы Ростроповича — Тамары Габарашвили. Это ли не подлинная пропаганда нового!

*

Международный резонанс деятельности Ростроповича столь велик, что многие композиторы разных стран, услышав его игру, стремятся писать специально для него. В прошедшем сезоне в Москве (а не у себя на родине) в исполнении Ростроповича впервые услышали свои концерты для виолончели англичанин Бенджамин Бриттен, француз Анри Coгe, болгарин Любомир Пипков и уругваец Альберто Сориано.

Новое сочинение Бриттена, названное им Симфонией для виолончели с оркестром (как в свое время и Концерт-симфония С. Прокофьева), многих удивило. Это сочинение, как утверждает Ростропович, новаторское и прокладывает новые, смелые пути в развитии виолончельного искусства. Хочется этому поверить. Вряд ли Ростроповичу изменяет его художественное чутье. Но не все мне ясно в этом сложном и большом произведении. Увлекает оркестровая красочность (изумительно звучит скерцо!), поражают неслыханные приемы игры на виолончели, во всем чувствуется рука большого мастера с уверенным и убежденным почерком. Но в первой части музыкальный материал показался сумбурным, форма — расплывчатой. В этом отношении бриттеновская Соната для виолончели представляется более ясной, «точной». Возможно, однократное прослушивание такого значительного опуса недостаточно для окончательного суждения.

Что можно сказать об исполнении Симфонии? Автор говорит: «Работать с Ростроповичем для меня счастье: это невероятный человек, я безмерно рад, что могу писать для него». По словам Бриттена, идея Симфонии родилась под влиянием игры советского виолончелиста. Ростропович исполнил Симфонию с огромным подъемом, с феноменальной легкостью преодолевая сложность сольной партии.

Анри Coгe, один из крупнейших современных композиторов Франции, написал лириче-

скую поэму, назвав ее «Концерт-мелодия». Благородное, выразительное произведение, наполненное изысканными оркестровыми красками, дает широкие возможности для выявления всех звуковых возможностей виолончели. В своем цикле Ростропович исполнил еще три концерта французских авторов — Онеггера, Мийо и Лало. Вместе с Концертом Сен-Санса это как бы история французского виолончельного искусства за последний век. Артист выполнил эту задачу с тонким ощущением стиля, с поразительной пластичностью нюансировок, с бурным темпераментом (например, у Лало), с юмором и остроумным гротеском (у Онеггера), и глубоким, вдохновенным раскрытием мелодических красот (у Мийо). Блистательное знание партитуры в самых мельчайших подробностях помогает Ростроповичу достигать полного слияния с оркестром. Он глубоко чувствует, слышит все оттенки и тембры оркестровой палитры и, то сливаясь с ней, то контрапунктируя, создает красочную звуковую перспективу.

Мне кажется, для болгарской музыки появление Концерта-симфонии Л. Пипкова является большим и значительным событием. И снова хочется подчеркнуть, что именно для виолончели написано сочинение, полное больших мыслей, драматургических кульминаций (недаром снова — Симфония!), бурной и стремительной разработки. Концерт сложный: трудна каденция, непривычны ритмы финальных вариаций. Но у Ростроповича все прозвучало ясно и убедительно.

Даже до далекого от нас Уругвая дошла слава о нем. Альберто Сориано, один из крупнейших композиторов Латинской Америки, написал Концерт для виолончели с оркестром и посвятил его советскому артисту. Пусть музыка Сориано, для нашего слуха несколько необычная, развивается вяло, но создание большого сочинения для виолончели уругвайским композитором — факт немаловажный, и мы благодарны Ростроповичу, сыгравшему (вне цикла) в Доме дружбы и этот Концерт. Автор, присутствовавший на первом исполнении, выразил глубокую признательность советскому виолончелисту за возможность услышать свое произведение в отличной интерпретации.

*

Я не хочу в этой статье (точнее — беглых заметках) писать о новых произведениях советских композиторов, исполненных Ростроповичем в своем историческом цикле. Их разбор, анализ — дело музыковедов. Тем более, что ряд сочинений, например, концерты М. Вайнберга, Л. Книппера, Б. Чайковского, Ю. Левитина, А. Бабаджаняна, очень значительные, серьезные, глубоко интересные. Каждое из них вносит что-то свое в развитие виолончельного искусства. Ростропович говорит, что достаточно хотя бы одной крупицы нового в каком-либо сочинении, — и оно должно быть исполнено, опубликовано. Из крупиц нового, из творческих исканий, экспериментов накапливаются большие ценности, создается новое, большое, новаторское искусство.

Эти заметки — о Ростроповиче. И потому я не пишу о замечательных музыкантах, друзьях и коллегах Ростроповича, создавших с ним великолепные ансамбли и достойно разделявших с ним успех во многих концертах. Скажу только, что артисты Государственного симфонического оркестра СССР, Большого симфонического оркестра Всесоюзного радио и телевидения, симфонического оркестра Московской филармонии, Московского камерного оркестра, дирижеры Геннадий Рождественский, Кирилл Кондрашин, Евгений Светланов, Рудольф Баршай играли с подлинным вдохновением, с огромным темпераментом, зараженные одухотворенностью и артистизмом замечательного солиста.

*

Ростропович произвел подлинный переворот в представлении о концертных возможностях виолончели. И прав Шостакович, который писал, что «имя Ростроповича — это имя целой эпохи виолончельного исполнительства, эпохи, широко раздвинувшей границы возможностей инструмента, поставившей перед инструменталистами новые задачи, новые проблемы».

Ростроповичу мы обязаны созданием современного, советского (и мирового) виолончельного репертуара. Он неустанно озабочен улучшением и расширением виолончельной литературы. Своим ошеломляющим темпераментом он вдохновляет композиторов на создание новых и новых произведений.

Гигантская артистическая индивидуальность, масштабность исполнительской деятельности, влюбленность в музыку делают его творческий облик, облик советского художника и человека, примером, достойным всяческого восхищения.

*

Чего мы можем пожелать Ростроповичу? Повторить этот цикл в других городах и стра-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

*

*

*

*

Содержание