Выпуск № 5 (306) | 1964 - страница 5

ночь, осколком... Сирота он теперь... Одна я, старая, у него осталась... Ты мне скажи... Вот мы с ним в плен, под немца пойдем... Бог даст выживем... Придут наши, домой вернемся... Вырастет внук, спросит: за что люди такие муки приняли? За что отца-мать убили?.. Ведь ты говорил нам, все говорили: мы сила, сильней всех на свете... Где же сила наша?.. Или, может, измена какая?.. Ответь мне!..

Шум поднялся среди женщин.

Голоса женщин: «Чего мелешь, Дарья!..» «А что, правильно говорит!..» «Нашла время!..» «Пусть, пусть он скажет...»

Комиссар молчит.

Женщина с ребенком. Что молчишь?

Артемьев. Где армия наша, где самолеты, танки... этого я не знаю...

Женщина с ребенком. Как так не знаешь? Ты же власть! Ты же партия наша!

Артемьев. Вот так, не знаю... И не время сейчас виноватых искать. Сейчас воевать надо... А внуку своему скажешь: за то мы муки приняли, кровь проливали, на смерть шли, чтобы люди забыли, что есть на земле такое слово: война... Пора, женщины, собирайтесь...

Одна за другой подходят к комиссару женщины, прощаются с ним.

Подошла и Дарья Ефимовна.

Дарья Ефимовна. Ну, прощай... Ты прости меня, старую... Ожесточилась я... Ты хоть и комиссар, а я тебя перекрещу на прощанье... Бог тебе поможет... Прощай...

Последней подошла к комиссару жена.

Артемьев. Иди, иди, Маша...

Прижал к себе жену, поцеловал и быстро вышел из подвала.

Сцена одиннадцатая

Выход из крепости. Выходят из ворот женщины, ведут за руки детей. Тех, кто поменьше, несут на руках. Впереди идет солдат с белым флагом.

На авансцене часть крепостной стены; в пробитые снарядами отверстия видны напряженно следящие за женщинами глаза наших бойцов. Женщин встречают немецкие солдаты. Они берут их в кольцо. Кольцо замкнулось. Женщин повели... Вдруг молоденькая жена лейтенанта Синицына рванулась назад.

Синицына. Петя! Петя! Я не хочу...

Солдат схватил ее за плечи, вталкивает обратно. Она вырывается. Тогда он ударяет ее прикладом автомата по спине...

Мы видим, как на авансцене, за крепостной стеной, лейтенант Синицын стиснул голову руками, закрыл глаза... Комиссар обнял его за плечи. Вдруг идущая впереди Дарья Ефимовна хриплым, старческим голосом запела... Песню подхватила жена комиссара, которая идет рядом с ней... Вот присоединились еще две, три женщины... И вот уже крепнут, смелее звучат голоса женщин. Пение их слышат и в притихшей крепости. Его слышат и на той стороне — немецкой. И так сильны женщины в этом едином порыве, что немцы даже растерялись, не останавливают их... Так и удаляются они с песней.

Сцена тринадцатая

Из темноты появляется маленький красноватый огонек. Это коптилка. Ее тусклый свет освещает лица бойцов, сидящих вокруг комиссара Артемьева. Идет партийное собрание.

Артемьев. ...Подписано. Гайворон, Григорий, комсомолец... Предлагаю принять в члены партии посмертно... Кто «за» — прошу поднять руки... Единогласно... Теперь, товарищи, последний вопрос... Немцы предъявили нам ультиматум. Дается для сдачи два часа. После этого срока они начинают последний штурм крепости... Обещают стереть все до основания... Вот так... Что будем делать?..

Встал высокий, обросший солдат с перевязанной головой.

Солдат. Прошу слова... Ответ может быть один, товарищ комиссар. Будем стоять насмерть... Все...

Артемьев. Еще кто хочет?...

Раненый солдат. Я от имени раненых... Просим заминировать госпиталь. Если немцы ворвутся — взорвемся... Очень просим, товарищ комиссар... У нас тяжелых много — нельзя, чтобы враг над ними надругался... А кто оружие в руках держать может — просим разрешить вернуться в строй...

Артемьев. Еще кто?

Голоса. «Все ясно»... «Чего говорить!..» «Ясно...»

Артемьев. Что скажет командир?

Горелов. Я ночью ходил в разведку... Есть возможность прорваться...

Бойцы взволнованно зашумели, придвинулись к командиру.

Артемьев. Спокойно, товарищи... Что предлагаешь, Горелов?

Горелов. Вот здесь... Они ослабили этот участок... Можно проверить еще раз, но это точно... Мы разделимся на две группы. Одна пойдет на прорыв, а вторая отвлечет внимание... Вот здесь... и здесь...

Артемьев. Так... ясно...

Горелов. Группу прорыва возглавит комиссар Артемьев... Со второй группой останусь я...

Артемьев. Постой, Иван...

Горелов. Предлагаю закрыть собрание. Будем готовиться, товарищи.

(Короткое затемнение)

Из затемнения — командир и комиссар.

Артемьев. Ну, все продумали?

Горелов. Пожалуй, все...

Артемьев. Как думаешь, прорвемся?

Горелов. Всем не удастся... Людей мало... Патронов мало... Ты патроны береги... А в общем-то ... прорваться можно...

Артемьев. Как же я тебя оставлю, Ваня?..

Горелов. Война, Вася...

Артемьев. А может, я останусь, а ты на прорыв пойдешь?

Горелов. Нет, нельзя... Я крепость лучше тебя знаю... дольше обороняться могу... Да и не дойду я — видишь, на ноге рана открылась...

Артемьев. Давай простимся, Иван...

Горелов. Давай простимся, Василий...

Артемьев. Сядем?..

Горелов. Сядем...

Присели... Встали... Застыли в крепком объятии два боевых товарища...

(Затемнение)

Сцена четырнадцатая

Немецкий штаб. Несколько немецких офицеров. За столом пожилой полковник. Перед ним — с завязанными за спиной руками комиссар Артемьев.

Полковник. Поверьте, мы ценим вашу храбрость... Такой солдат достоин уважения... Но, поймите, это же бессмысленно! Ведь вас осталась горсточка... Вас бросили на произвол судьбы... Вашей армии нет... Она стремительно бежит... Хотите посмотреть, где сейчас фронт?

Полковник встал, отдернул занавеску, закрывающую карту.

Полковник. Ну, убедились? Зачем же так упорствовать? Не лучше ли сохранить жизнь?.. Мы знаем вас очень хорошо... Мы знаем, что вы прожили большую и трудную жизнь, вы знаете цену жизни... Вас любят солдаты, они вам верят... Вы пойдете сейчас с нашим офицером в крепость и уговорите ваших солдат сдаться. Они вас послушают... Не хотите?.. Хорошо, испробуем еще одно средство...

Полковник подозвал одного из офицеров, шепнул ему что-то. Тот вышел и вернулся через несколько минут с Машей, женой комиссара.

Маша. Вася!..

Полковник. Вы можете поздороваться с мужем... Развяжите ему руки...

Один из офицеров развязал комиссару руки. Маша бросилась к мужу, обняла его крепко.

Артемьев. Маша, родная... Как ты здесь? Почему?..

Маша. Я все время здесь... Как мы вышли, меня отделили от всех и оставили... Вася, Вася мой!

Артемьев. Как приманку, значит... Понятно... Ты знаешь, что они хотят от меня?

Маша. Знаю... Пойдешь?

Артемьев. А ты как скажешь?

Маша. Нет... Нет, любимый мой... Страшно очень... а все-таки... нет... Помнишь, ты всегда

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание