ность драматургии, быстрое смещение контрастных эпизодов, огромный охват событий и фактов. И тем не менее путь иллюстрации в кино — это путь легкий, но бесплодный.

— Не разделяю я и точку зрения, — продолжал Дессау, — согласно которой музыка в кино должна строиться по законам симфонического развития — с широко развитыми темами, их разработкой, трансформацией и т. п. Логика симфонизма обычно не совпадает с логикой развития кадров, и от их совмещения теряет и то и другое. Тем более этот метод не мог быть применен в фильме «Русское чудо», публицистичном, политически остром, многоплановом и в то же время строгом в своем развитии. Как и в других своих работах в кино, я добивался здесь от режиссеров «доверия» к выразительным возможностям музыки, а от себя самого — верности идее, замыслу и художественному своеобразию пластического решения фильма. Если музыка «облегает» хорошее кинопроизведение как перчатка, только в этом случае композитор по праву разделяет успех его главных создателей...

Что ж, Пауль Дессау по праву разделяет успех Аннели и Андре Торндайк. Он, действительно, написал музыку к фильму-эпопее об истории великой страны, о революции, изменившей ее облик, а значит, и о прекрасной, бессмертной человеческой жизни.

...С первых же кадров мы слышим негромкую мелодию. Плавная, протяжная, она как бы звенит над всей страной.

Мелодия ширится, к ней подключаются в полифоническом развитии голоса инструментов. На оркестровом фоне проникновенно поет солирующая скрипка. Кадры с движущейся картой, голос диктора, музыка — все это, объединяясь, включает нас в атмосферу эпического рассказа — мерного, неторопливого и в то же время страстно-взволнованного.

Многогранна художественная палитра композитора: временами его музыка ассоциируется с броскостью плаката, а временами напоминает о тонком искусстве графики. При этом она неизменно углубляет наше впечатление от отдельных кадров, являясь каждый раз своеобразной эмоциональной «вышкой».

Дессау редко прибегает к широко развитым, замкнутым в себе эпизодам. Чаще это лаконичные мелодические обороты, прерванные где-то посередине, а иногда и просто несколько оркестровых или хоровых созвучий. Но всегда его музыка образна, верна по

Наверное, трудно сказать точно, сколько раз Аннели и Андре Торндайк смотрели пленки с кадрами хроники, чтобы выбрать те из них, которые наиболее убедительно могли рассказать о пути Страны Советов

60 лет назад. У сохи

Первыми — в космос!

эмоциональной краске, точна по художественному замыслу.

Прежде всего это относится к вокально-хоровым фрагментам, центральным в музыкальной драматургии. В них огромное обобщение коллективного чувства и действия, «коллективность» самой истории. Человеческий голос (у Дессау это женский хор) воспринимается как голос рассказчика-повествователя, а также и глубоко взволнованного участника происходящих событий. Эпос и лирика, объективное и затаенно личное здесь спаяны воедино. Так возникают глубоко потрясающие зрителя эпизоды — наплыв звучания женского хора в кадрах с пахарем, плетущимся за сохой; трагическая хоровая сцена Ленского расстрела; «песенное шествие» ссыльных по Владимирке; мощное, ликующее завершение первой и второй серий.

В обобщенности трактовки хора, в эпической многозначности раскрываемых здесь образов живет что-то от традиций немецкого хорала, месс Баха. Во всяком случае, эта мысль невольно появляется, когда подчиняешься огромной силе воздействия строгого, собранного чувства, запечатленного в этих простых, распетых без слов хоровых вокализах Дессау. Нельзя не сказать и о большом мастерстве композитора в использовании тембров человеческих голосов.

С подлинно публицистической остротой «впаяны» в музыку фильма русские революционные песни. Иногда это только напоминание, «пунктир» из отдельных попевок или звуков. Иногда же фольклорные мелодии сочетаются с хоровым обрамлением, ярко углубляющим образ. Замечательно использован этот прием, например, в кадрах ссыльной Владимирки, где песня «Динь-бом, динь-бом, слышен звон кандальный» обогащена драматическим распевом женского хора. В заключении первой серии «собирающиеся» интонации «По долинам и по взгорьям» постепенно обретают силу и упругость победного марша и затем завершаются коротким ликующим апофеозом, сочиненным Дессау.

Публицистичность музы композитора проявляется и в остросатирических эпизодах фильма. С издевкой звучит бытовая, нарочито взятая «напрокат» из немого фильма музыка, сопровождающая кадры «быта» царской семьи. Уродливая плоскость гармонических сочетаний и оркестровых тембров подчеркивает бессмысленную торжественность празднования трехсотлетия «дома Романовых». Таких штрихов, метких и точных, в музыке фильма немало…

И еще об одном хочется сказать. Фильм «Русское чудо» строг, честен, не боится суровой правды и поэтому по-настоящему и глубоко оптимистичен. Такова и музыка Пауля Дессау. Она помогает понять, что русское чудо — это не спокойное и величавое шествие к победе — это годы битв и лишений, годы героического труда и тяжелых испытаний, это колоссальное напряжение ума, воли, всех духовных сил советского народа. Тем радостней и желаннее его победа.

Б. Михайлов

ДУМАТЬ, СПОРИТЬ, ИСКАТЬ

В программах телевидения все чаще стали мелькать объявления о премьерах спектаклей. В том числе музыкальных. Рождается новый вид искусства. Рождается медленно, трудно. Пока что без захватывающих, бесспорных побед, с частыми отступлениями и поражениями. В чем же тут дело?

Конечно, на вопрос этот сразу не ответишь: нужны вдумчивые исследования, споры в печати и на устных дискуссиях, «теоретические выкладки». Однако, пока суд да дело, быть может, имеет смысл поделиться некоторыми частными наблюдениями. Ведь иногда и один скромный факт, если над ним задуматься, способен поведать о многом…

23 октября телезрители увидели постановку оперы М. Коваля «Последний катер» (либретто Н. Брауна и С. Спасского). Это одноактное сочинение «отпочковалось» от «полнометражной» четырехактной оперы композитора «Севастопольцы», показанной впервые в День победы 9 мая 1945 года Ансамблем советской оперы, а позднее, в 1946 году, в Пермском оперном театре. Эпизод «Последний катер» — центральный в третьем действии — служил драматической кульминацией произведения и представлял собой в какой-то мере завершенную целостную картину.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

60 лет назад. У сохи

Первыми — в космос!

Б. Михайлов

ДУМАТЬ, СПОРИТЬ, ИСКАТЬ

Содержание