Выпуск № 8 (297) | 1963 - страница 22

Стоит взглянуть на сохранившиеся эскизы римских воинов, как сразу же возникает ассоциация с обликом фашистов-эсэсовцев. Та же безликая, жестокая, тупо марширующая масса!

И в некоторых других номерах партитуры элементы «римские» и «египетские» напряженно противопоставляются. Но в Интерлюдии «Военный Рим» (№ 21 партитуры) иная драматургия, основанная не на контрасте противопоставления, а на «идее огромного крещендо», которое в представлении композитора «должно производить внушительное впечатление».

Смягченно, словно затушеванно, композитор показывает Рим, когда «смешивает» римские лейтобразы с «портретом» Антония, как в «Антракте» (№ 24 партитуры).

Антоний не обычный римлянин. Романтик и мечтатель, «он мог все сновиденья превзойти» (Шекспир), а в древних сказаниях «Гераклом он был на войне, в мирной жизни — Дионисом, богом весны и веселья». Антоний в музыке представлен иным, чем его грубые, жестокие соотечественники. Великий римский полководец, триумвир Марк Антоний защищал национальную самостоятельность Египта не только из-за своей трагической любви к египетской царице. Он благороднее и человечнее своих собратьев. Прокофьев создает обаятельный характер, цельный, мужественный и вместе веселый. Первый «портрет» — музыка к монологу Клеопатры, открывающей Цезарю тайну своей детской любви к прекрасному римлянину: имени юноши она не знает, красоту и мужественность его забыть не может (по Шоу).

Лейттема очень певучая. Глубокий грудной тембр валторны, словно голос Антония, а при втором проведении тема звучит «сладостно» в новом колорите (английский рожок, первые скрипки и виолончели). В воображении всплывает образ «вечно влюбленного бога весны». (Лейттональность — светлый As-dur). Во втором эпизоде звонкие терции флейт с подголоском саксофона в задорном пунктированном ритме с налетом фанфарности. Здесь все говорит об отваге и веселости Антония.

Второй «портрет» — Антоний-воин (№ 9 партитуры). Характеризующая его музыка повторяется без изменений в оркестровом сопровождении к монологу Энобарба, рассказывающего о сказочно красивой встрече Антония и Клеопатры на реке Кидне (№ 19 партитуры).

Кстати, только в этом номере, единственный раз композитор соединяет лейттемы Антония и Клеопатры.

Военная фанфара Антония (в партитуре их три: №№ 25, 34, 35) лишена батальной характерности, это напевная, романтически отважная, а не угрожающая тема из его второго «портрета». Как уже указывалось, в «Антракте» «римские» элементы, словно под влиянием Антония, утрачивают обычную напористость и крикливость. Интересны психологические черты в «музыке по поводу мирного соглашения» (№ 27 партитуры), где единственный раз в лейт-

«Римские воины»

образе Антония появляются «римские» влияния. При возвращении в Рим Антоний втянут в военные и политические дела, вынужден вступить в брак с сестрой цезаря Октавиана. Замечательный драматург Прокофьев изменяет образ. «Музыка по поводу мирного соглашения» — первая вариация лейттемы Антония и его лейттональности. Звонко-отважная, она походит теперь на батальную, подчеркнутую жестким «римским» C-dur’oм. Но это лишь вынужденное, временное обличье, только «римский» налет. Октавиану не удается удержать Антония. Разрыв отношений между ними приводит к новой войне Рима против Египта. Антоний сражается на стороне египтян. Проигранная битва Октавиану — решительный поворот к трагическому концу его жизни. События, связанные с покорением Египта, ведут к гибели Антония. Прокофьев создает прекрасную, полную величавой печали вариацию. Лейтобразы молодого Антония впервые звучат в миноре (gis-moll). В ремарке композитор объясняет: «Антоний разбит. Первую фразу чрезвычайно выразительно».

Сильно и сдержанно написана Прокофьевым последняя страница жизни Антония (№ 41 партитуры). На первый взгляд музыка может показаться повторением предыдущей вариации лейтобраза. Но это новый вариант. Небольшие купюры придают напряженность музыкальному изложению, усиленную «сжатием модуляционных смен», драматически резким, подобным мгновенно меняющимся чувствам умирающего. Словно перед взором Антония проносится вся его жизнь. Пьеса начинается в светлом As-dur’e (лейттональность Антония), и в той же тональности кода. А gis-moll’ный трагический эпизод, контраст жизнерадостному началу, — Антоний умирает мужественным, непокорившимся. Композитор в коде напоминает о «молодом боге весны».

Создавая образы Египта, Прокофьев пренебрег внешними условностями так называемого «восточного» стиля. Национальный колорит музыки Востока (Египта) в красочно-выразительных тембрах, в ритме, в которых ощущаются дух страны, ее внутренний облик, жизненно правдивый. Строго диатоничные темы Египта и Клеопатры, взволнованные прерывистые мелодии выдают тревогу и смятение. В них всегда есть оттенок таинственности. Выражают ли они внутреннее состояние персонажей, то или иное настроение или драматизм ситуации, они всегда живые, эмоционально понятные.

В инструментовке египетских номеров важная роль отведена флейтам, малому Еs’ному корнету («тревожная египетская труба»), который, как пишет Прокофьев, «в верхних регистрах... дает другой звук, чем корнет обыкновенный»; выделяются и ударные, а также арфа. Первый, самый значительный лейтобраз Египта — «Вступление» к спектаклю. Как во всякой увертюре, здесь главная идея всей пьесы: борьба Египта с Римом. Лейттемы — гармонии, ритмы, тембры Египта и Рима, сосредоточенные в этой пьесе, в дальнейшем пронизывают музыку и других номеров партитуры. Символ тревоги — первая флейтовая тема. Вторая — символ покорности. Она рождается после громкоголосного Es-dur’нoгo «римского» аккорда tutti (ff). Таинственный музыкальный пейзаж Египта не статичен, в нем развивается драматический сюжет. Прокофьев объясняет в «Примечании»: «Общее настроение: таинственная ночь в Египте. Слышится посвистывание флейт и грозная неприятельская букцина». Музыкальное развитие происходит в столкновениях этих двух элементов, а не в звукоподражательности ¹. Слышится посвистывание флейты (египетский лейтобраз) и «грозная неприятельская букцина» римлян.

Вслед за «Вступлением» — увертюрой, которая исполнялась при поднятом занавесе с декорациями пирамид и сфинкса (изобразительный лейтобраз Египта), — шел пролог-пантомима «Паника» или «Тревога»: бегущие египтяне, гонимые страхом перед приближающимися римскими легионами. Это очень короткий марш (45 тактов!) для одних ударных инструментов, с солирующими литаврами, большим и малым барабанами. Поразительное разнообразие ритма в этом крохотном марше, безусловно драматическое, основано на стремлении передать в музыке чувства людей, объятых тревогой, паникой, страхом.

Лейтмотив тревоги ² у литавр — неизменно повторяющийся тритон в четком равномерном рисунке восьмыми.

Есть в марше и «римские элементы», большой барабан (солирующий сначала) и там-там, — носители устойчивого, акцентированного на сильных долях четырехдольного ритма. Но напряженность музыки не в контрасте противопоставления «римского» и «египетского».

_________

¹ Не могу согласиться с И. Нестьевым, который характеризует «Египетскую ночь» (первая часть одноименной симфонической сюиты) как «звуковой пейзаж импрессионистского толка» и не слышит драматического содержания музыки, столкновений контрастных элементов. (См. И. Нестьев. «Прокофьев», Музгиз, М., 1957, стр. 270.) Эта часть сюиты ничем, кроме увеличенного состава оркестра, не отличается от музыки «Вступления».

² Этот лейтобраз тревоги в дальнейших номерах музыки, относящейся к более острым ситуа-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

«Римские воины»

Содержание