«Может ли Париж иметь свою оперу?»

А. БАРАНОВА

Так назвал Андре Феррье свою статью во французском еженедельнике «Франс обсерватер», посвятившем почти целый разворот этому явно наболевшему вопросу музыкальной жизни Парижа. Статья начинается цитатой из «Музыкального словаря» Ж. Ж. Руссо: «Королевская Академия Музыки... Я ничего не хочу сказать по поводу сего прославленного учреждения, кроме того, что из всех Академий нашего королевства и всего мира эта Академия несомненно производит наибольшее количество шума»...

«Положение в общем нисколько не изменилось с 1764 года, — констатирует Андре Феррье. — Я утверждаю, что характеристика, данная Руссо, абсолютно точно описывает нынешнюю ситуацию. В нашей опере действительно производится много шума, но очень редко чуткое ухо услышит то, что бы ему хотелось. А доносящийся оттуда шум иногда настолько раздражает и тревожит, что приходишь к неминуемому выводу: нельзя бесконечно откладывать решение проблемы наших национальных оперных театров. Становится ясным и другое — что необходимо принять меры чрезвычайно энергичные и срочные, чтобы спасти их. Назревший кризис, как известно, датируется отнюдь не вчерашним днем».

Существует точка зрения, что опера — это некий «устаревший» вид музыкального искусства. Феррье категорически восстает против таких утверждений и указывает на то, что в современной культурной жизни опера занимает большое место, не меньшее, чем во времена Стендаля. Особенно в моде сейчас, продолжает Феррье, итальянская опера: «Если накануне второй мировой войны вкусы публики склонялись к Баху и Вивальди, то ныне слушатель предпочитает "Трубадура"».

В своей статье автор выдвигает два тезиса. Первый: «У нас нет хорошей оперы». Второй: «Мы могли бы иметь хорошую оперу. Как этого достигнуть?»

В подтверждение первого своего положения он приводит в пример последние спектакли — «Травиата» и «Севильский цирюльник», — в которых критикует постановку, декорационное оформление, трафаретность решения массовых сцен.

Оперный спектакль создают многие работники: дирижер, оркестранты, певцы, хор, художники, режиссеры. Образцом, по мнению Феррье, являются правила, господствовавшие при Малере и Тосканини, которые брали на себя функции режиссера и отвечали за весь спектакль. А сегодня в парижской оперев пишет он, каждый работает в одиночку. Отсутствие общей слаженной подготовки к спектаклю, недостаток репетиций губят дело. (Оркестр, например, имеет только три репетиции в неделю.) Декорации! Разве они должны быть проблемой? В Париже имеется по меньшей мере пятьдесят художников, которые могли бы великолепно оформлять оперные спектакли. Хоры? Качество их исполнения зависит исключительно от дирижеров и от количества репетиций. Хор парижской оперы мог бы быть вполне хорошим, если бы с ним по-настоящему работали и умели заинтересовать коллектив.

Дальше Феррье переходит к режиссерскому воплощению оперных постановок. «У меня постоянно создается такое впечатление, — пишет он, — что этим вопросом никто не занимается и что режиссерской работы над оперным спектаклем фактически не ведется. Разрешите напомнить — как бы это ни показалось наивным: ведь все как будто это знают, — что опера является драмой; тут надо уметь руководить массовыми сценами, певцами, надо учить их двигаться, падать, запретить им дурацкую мимику, которую они иногда демонстрируют, раскрыть им суть исполняемого ими образа. И конечно, прежде всего необходимо разъяснить им смысл малеровского положения: "самое важное в музыкальном произведении не ограничиваться написанными нотами"». Отдавая должное таким выдающимся французским певцам, как Эрнест Блан, Реджина Креспен, Альбер Ланс, Рита Горр, Феррье пишет и о «теневой» стороне положения с вокалистами:

«К моему глубочайшему сожалению, придется написать вещи, которые, возможно, покажутся достаточно жестокими. Дело в том, что у нас имеются и очень плохие певцы. Их выпускают на сцену очень редко, но все же продолжают сохранять в труппе. Согласно самым оптимистическим данным, среди семидесяти певцов оперы едва-едва, наберется тридцать стоющих исполнителей. Содержание такой труппы лежит тяжелым бременем на плечах администрации».

Далее он говорит о неорганизованности рабо-

ты, об отсутствии репертуарного плана, что не дает возможности своевременно приглашать талантливых солистов. С возмущением пишет он о непрекращающемся «административном хаосе и импровизационном характере оперных программ».

Можно ли все-таки при нынешних условиях надеяться на то, что в Париже будет когда-нибудь хорошая опера, спрашивает Феррье. И тут же дает она это утвердительный ответ, подчеркивая, однако, что для этого надо будет предпринять ряд оздоровительных организационных мер. Интересно, что наиболее удачным спектаклем он называет «Аиду», с участием хорошо известного москвичам болгарского певца Димитрия Узунова и солистки Большого театра Галины Вишневской.

«В прошлую субботу я присутствовал на "Аиде" — спектакле, который превзошел все исполнения этой оперы, которые я слышал прежде. Правда, декорации были посредственны, режиссура слабая, и, когда египетские войска проходили маршем по сцене, зрелище было просто комическое. Но оркестр и хор, воодушевленные Жоржем Претром, были выше всякой похвалы и вполне заслужили восторженные овации публики, покоренной и захваченной драматической насыщенностью исполнения. Конец второго акта был бесподобен, а высокий драматизм и благородство, с которыми Узунов (Радамес), Эрнест Блан (Амонасро) и в особенности Галина Вишневская (Аида) провели действие на берегу Нила, заставляют меня глубоко сожалеть о том, что в статье нет места, чтобы подробнее описать то, что мы пережили».

Г. Вишневская, Д. Узунов в опере Верди «Аида»

Феррье считает, что Галина Вишневская является одной из самых замечательных трагедийных актрис на оперной сцене. Успех «Аиды» побудил Феррье выступить со следующим предложением:

«"Аида" в данном составе была представлена два раза и на этот сезон больше не предвидится. Зато в репертуарном плане двадцать представлений "Травиаты". Почему? Ведь Жорж Претр и Эрнест Блан — наши отечественные артисты.

Можно найти такого же хорошего Радамеса и по возможности лучшую Амнерис. Декорации? Закажем их Максу Эрнсту. Поручим режиссуру Барро или Виллару. Последний

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка