его произведений. Пермь — музыкальный город, играть в нем легко и приятно. Так же, как в Томске, с его чудесными традициями старого университетского города, или в Новосибирске, где первоклассная филармония за несколько лет сумела привить любовь к настоящей музыке самым широким слоям населения...

А маленькая Тюмень! Здесь имели большой успех пьесы Андрея Эшпая. После концерта учащиеся музыкальной школы и просто любители долго расспрашивали меня о новых сочинениях, о новых композиторских именах.

...Прокопьевск, Кузбасс. Великолепная музыкальная школа с концертным залом, которому может позавидовать иная столичная. И редкая радость — хороший рояль! Не удивительно, что сюда, «во глубину сибирских руд», часто и с удовольствием приезжают камерные исполнители. Они выступают в превосходных условиях. Их слушает превосходная аудитория. Здесь, в шахтерском городе!

А в соседнем Кузнецке ко мне пришел рабочий паренек лет 16. Выучился играть на рояле самоучкой. Попросил его послушать. Сыграл Вальс-экспромт Листа. Каково!

...Конотоп. Да-да, тот самый Конотоп, чье имя по сей день для иных снобов синоним безысходной провинциальности. Так вот, в Конотопе я познакомился с молодежью, хорошо знающей и умеющей по-настоящему слушать музыку. Здесь неплохая музыкальная самодеятельность. Меня спрашивали: «Можно ли нам играть Чайковского, сумеем ли мы?» Конечно, сумеют! И не только Чайковского.

...Полтава. Разговор после концерта с молодыми ребятами. Благодарят. Приятно, но дело не в этом. А в нетерпимом отношении молодежи к халтурщикам от искусства. Презирают их и требуют: «Скажите там, где составляют концертные бригады, чтобы это, наконец, прекратилось»...

...Рязань. В конце текущего года буду играть здесь для слушателей лектория Скрябина и Прокофьева. Специальная тема: Скрябин и Прокофьев. Вряд ли поверил бы в то, что рязанцев заинтересует эта тема несколько лет назад, когда был у них впервые. Вот конкретный пример роста!

...Барнаул. Здесь тоже буквально на глазах появилась новая слушательская аудитория, нетерпимая к небрежностям исполнения.

А в Чебоксарах, в столице Чувашии, недавно открыт превосходный концертный зал. И он всегда полон, когда объявлены хорошие концерты...

До цифры 60 еще далеко. Но и эти несколько подсказанных памятью картин говорят о главном: слова Ленина о том, что искусство принадлежит народу, обрели у нас подлинную плоть и кровь.

Первый балет

Е. ГЕЛЬЦЕР — народная артистка РСФСР

Радуясь сегодняшним успехам советского балета, я невольно вспоминаю его первые шаги.

Наша молодая страна отмечала свое десятилетие. К этой дате создавался первый советский балет — «Красный цветок». Мы работали над спектаклем с небывалым подъемом. Мы — это композитор Рейнгольд Глиэр, либреттист и художник Михаил Курилко, замечательный артист балета Василий Тихомиров, дирижер Юрий Файер и я. «Мы были молоды тогда»... Но, поверьте, не только молодость была причиной нашего тогдашнего энтузиазма, а стремление создать нечто отвечающее новым веяниям жизни. Ведь мы сами только-только начинали понимать смысл огромных событий, происшедших в стране, в народе, в искусстве.

Директор театра поставил перед нами задачу: создать современный балет. После разговора с ним я шла вечером домой, серьезно задумавшись. Меня провожал Курилко. Он фантазировал по поводу будущего балета. Все его мысли были устремлены к Франции: сказывался еще не остывший интерес к недавно поставленной «Эсмеральде», имевшей исключительный успех в Большом. Несмотря на то, что я сама очень люблю Францию и часто там бывала, мечты Курилко не находили во мне сочувствия. Мне хотелось чего-то нового, не танцованного.

И вдруг меня осенило: Китай! Китай, который под влиянием русской революции пробуждался, готовился к борьбе за свободу.

— А что если Китай? — спросила я Курилко.

— Это будет великолепно!— воскликнул он.

Мы посвятили в наш замысел Глиэра. Талантливый композитор — очаровательный, добрый, отзывчивый человек, мгновенно загоравшийся любой новой идеей, — обещал написать музыку быстро. Как всегда, Глиэр был верен слову. А либретто Курилко давало простор танцу и драматической игре.

Мне предстояло овладеть совершенно новой манерой танца, что было нелегко. Привитая мне в школе широкая классическая манера не соответствовала индивидуальности героини — танцовщицы из портового китайского бара. Надо было строить партию на мелких движениях. Совсем иными, чем в классических балетах, должны были быть руки: «скованные», согнутые в локтях, «примюнутые» к корпусу...

Когда героиню смертельно ранили, ее нести к рампе, клали на огромный камень. Дети окружали Тао Хоа. Им передавала она свое наследие: красный цветок, полученный от советского капитана.

Медленно-медленно вставала Тао Хоа, вытягивалась на пуантах, высоко подымала руку с цветком, и он алел как символ свободы.

Мне кажется, что если бы финал балета был и сегодня таким, он больше бы соответствовал музыке Глиэра. «Красный цветок» живет на сцене уже многие годы. И я от души желаю молодому поколению артистов и постановщиков больших успехов в поисках нового, в создании спектаклей, которые, увлекая яркой новизной, смелостью мысли, обладали бы столь же завидной жизнеспособностью, как наш первый балет.

В расцвете творческих сил

Исполнилось 60 лет Сергею Артемьевичу Баласаняну — композитору, педагогу, общественному деятелю. Хочется отметить этот юбилей статьей по возможности не «юбилейного» характера, ибо такова уж личность Сергея Артемьевича: ничего показного! Он напряженно трудится, не заботясь о том, чтобы привлечь к себе внимание, без шума и даже как бы нарочито держась в тени.

А между тем если подытожить пройденный Баласаняном творческий путь (ведь данная статья все же пишется в связи с юбилеем), то окажется, что прожито богато, сделано много, оставлен заметный след в истории советской музыкальной культуры!

Сергей Артемьевич, прежде всего, неоднократно обращался к музыке своего родного армян-

ского народа: обрабатывал мелодии народных песен и танцев, писал симфонические и камерные произведения, напоенные национальным колоритом. Вспомним хотя бы Армянскую рапсодию, Поэму-фантазию или Семь армянских песен для оркестра (на темы из записей Комитаса).

Но если в области армянской музыки Баласанян внес свою лепту в богатую, имеющую давние традиции музыкальную культуру, то его многолетняя плодотворная работа в Таджикистане имеет едва ли не основополагающеезначение для развития профессионального музыкального искусства этой республики. Три оперы — «Восстание Восе», «Кузнец Кова», «Бахтиор и Ниссо» и балет «Лейли и Меджнун» — талантливые высокопрофессиональные произведения Баласаняна легли в основу национального репертуара республиканского оперно-балетного театра¹.

Работе Баласаняна над таджикскими операми и балетом предшествовала (а затем и сопутствовала) неутомимая его деятельность в области собирания народных песен. Достаточно сказать, что за период с 1936 по 1943 годы Сергей Артемьевич записал от народных исполнителей свыше 500 песен, для чего ему пришлось изъездить вдоль и поперек всю республику, вплоть до самых отдаленных, подчас малодоступных ее уголков. Такое отношение к своему композиторскому труду как к творческому и общественному долгу позволило Баласаняну не просто узнать особенности музыкального искусства таджиков, но выработать в себе способность мыслить в его национальном строе, другими словами, не копировать, а создавать таджикскую музыку.

Несколько лет тому назад в орбиту творческих интересов Баласаняна вошла другая музыкальная культура Востока, музыка Индии, — не той загадочной страны чудес, какой она

_________

¹ Несколько лет тому назад, когда «Лейли и Меджнун» был показан в Москве на Декаде таджикского искусства, этот балет получил высокую оценку столичной общественности. К сожалению, яркое произведение Баласаняна не вошло в повседневный театральный репертуар, хотя оно того бесспорно заслуживает.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Первый балет

Е. ГЕЛЬЦЕР — народная артистка РСФСР

В расцвете творческих сил

Содержание